временем они даже могут стать предметом поклонения (если не исчезнут, равно как и их предполагаемые обожествители), ибо восстают, подобно ангелам, из праха или зеленой мозаики моря и, расправив нечеловеческие плечи, воспаряют в выси, куда людям путь заказан, а потом, как святые-чудотворцы, связуют горнее с дольним, преобразуя саму субстанцию бытия, и вдруг застывают, свиваясь, точно полосы у разноцветного шеста лавки парикмахера [8] или пружины. Из всего, что дарует и, сделав иным, опять отнимает небо, без сомнения, ничто не удручает так, как жизнь, когда у вас на глазах (избави боже) свет и яркие краски сменяет тьма и былая обитель солнца, синевы, перистых и кучевых облаков, этих белоснежных небесных сугробов, внезапно обращается в штормовое море; когда город, дом, собака, человек, вознесенные ввысь, возвращаются истерзанной оболочкой, грудой мусора и липкой, тягучей грязцой первозданного бульона, что слюной капает с некогда лазурных уст, — возможно, чтобы тихо-мирно начать все с нуля, заново, с одной-единственной клетки, но скорее всего — нет, ведь пути ветров, явно не подходят для человека и жизни, ибо они (как, вероятно, заметил в тот день и в ту ночь галантный Мермоз), несмотря на близкое соседство, бесконечно далеки.
Именно это более, нежели что-либо иное на свете, заслуживает самого пристального внимания.
Декорация — ничего больше: ни сюжета, ни персонажей.
Из-за упомянутых близкого соседства и непреодолимой пропасти.
Заключите этот пейзаж в рамку, если угодно, и, буде желание, назовите по своему вкусу.
Но (избави боже) имеющий уши услышит, как ветры взвоют семиголосьем Страшного суда. И не похоже, чтобы этому отыскалось название.
* * *
Тэннер помчался дальше и вскорости услыхал рев другого мотоцикла: слева, с узкого проселка, на дорогу выскочил «харлей». Слинять Черт не мог — с его грузом нечего было и думать о гонках. Поэтому он позволил байкеру приблизиться.
Через некоторое время преследователь — высокий и тощий тип с огненной бородой — подогнал к Тэннеру и поехал бок о бок, держась левой полосы. Он оскалил зубы в улыбке, приподнял правую ладонь и, снова впечатав ее в руль, мотнул головой.
Черт притормозил, и рыжебородый вмиг очутился у него перед носом.
— Куда едем, чувак? — полюбопытствовал он.
— В Бостон.
— А в коробке что?
— Эти… уколы.
— Какие? — Рыжий вскинул брови, а на его губах опять заиграла улыбка.
— От тамошней чумы.
— Ух ты! А я думал, ты про другое.
— Извиняй.
В правой руке бородача появился пистолет.
— Слезай с байка! — скомандовал парень.
Тэннер так и сделал. Бородач вскинул левую руку, и из кустов на обочине вымахнул другой тип.
— Откати байк этого чувака ярдов на двести вперед по шоссе, — распорядился Рыжий. — Поставь посередке и дуй на место.
— Это что еще за фигня? — бросил Тэннер.
Бородач пропустил вопрос мимо ушей.
— Ты кто? — спросил он.
— Звать Чертом, — ответил Тэннер, — а полностью — Черт Тэннер.
— Не свисти!
Тэннер пожал плечами.
— Ты не Черт Тэннер!
Черт стянул правую перчатку и выставил кулак.
— На, читай!
— Не верю, — отрезал бородач, изучив татуировку.
Тэннер снова пожал плечами:
— Дело хозяйское, чувак.
— Заткнись!
Бородатый вновь вскинул левую руку. Его приятель уже поставил мотоцикл и нырнул куда-то в заросли деревьев справа от дороги, зато кусты на обочинах вновь зашевелились.
В ответ на его жест в кустах возникло некое движение.
Байкеры — по два-три десятка с каждой стороны, — выкатив на дорогу мотоциклы, выстроились вдоль обочин.
— Вот так вот, — усмехнулся бородатый. — А я — Большой Брат.
— Очень приятно.
— Знаешь, что тебя ждет, мистер?
— Догадываюсь.
— Сейчас ты протопаешь к байку и объявишь, что он твой.
Тэннер хмыкнул:
— И как весело будет туда добираться?
— Буза! Давай чеши! Э, нет, сперва гони ружье!
Большой Брат опять поднял руку, и моторы один за другим начали оживать.
— О’кей, — кивнул он. — Валяй!
— Ты что, чувак, за психа меня держишь?
— Нет. Принимайся за дело, а ружье…
Тэннер, сбросив карабин с плеча, продолжал плавно двигаться по дуге. Он всадил приклад Большому Брату под рыжую бороду, и бок тотчас куснула пуля. Черт бросил ружье, выхватил из-за пояса гранату и, дернув чеку, швырнул снаряд в гущу байкеров на левой стороне дороги. Еще до взрыва он успел выдернуть вторую чеку и метнуть гранату вправо. Однако вся кодла уже неслась на него.
Тэннер плюхнулся на живот и, уперев приклад карабина в плечо, приготовился дать бой. Грохнул первый взрыв. И Черт открыл огонь, не дожидаясь второго.
Он сбил троих, поднялся и, шмаляя с бедра, враскоряку кинулся бежать.
Тэннер схоронился за опрокинутым байком Большого Брата и стал стрелять оттуда. Сам Большой Брат все еще валялся на дороге. Вскоре магазин опустел, но перезаряжать было некогда. Черт успел четырежды выстрелить из пистолета 45-го калибра, и тут цепь свалила его с ног.
Очнулся Тэннер от рева моторов. Байкеры ездили по кругу, а сам он лежал в середине. Черт кое-как поднялся, но рукоять руля мгновенно сшибла его наземь.
Рядом кружили два мотоцикла. Дорогу устилали трупы.
Тэннер вновь с неимоверным усилием встал и тут же опять полетел на битый асфальт.
На одном байке сидел Большой Брат, на другом — какой-то незнакомый тип.
Черт слегка отполз вправо, и кончики пальцев пронзила боль — по ним проехалось колесо.
Но Тэннер, приметив камень, решил подпустить байкера поближе. Как только седок оказался в пределах досягаемости, Черт снова встал и почти одновременно прыгнул. Камень в правой руке взлетел и опустился, но при этом самого Тэннера проволокло за машиной, и, падая, он угодил под второй байк.
Бок обожгло дикой болью, точно враз перемололо все кости, но, несмотря на это, Тэннер сумел ухватить подножку мотоцикла, и его не размазало по дороге.
Не пропахав животом и десяти футов, Черт вытянул из сапога эсэсовский кинжал, резко ударил снизу вверх и почувствовал, как острие пробило тонкую металлическую перегородку. Пальцы разжались, и Тэннер упал.
Сильно запахло бензином. Рука нырнула в карман косухи и вынырнула с зажигалкой.
Черт пробил бензобак мотоцикла Большого Брата, и горючее тугой струей хлынуло на дорогу. Тридцатью футами впереди бородач заходил на поворот.
Тэннер стиснул зажигалку в руке (корпус ее украшал выпуклый эмалевый череп с крылышками), крутанул колесико большим пальцем. Сначала посыпались искры, потом затеплился огонек. Черт бросил зажигалку в темневший перед ним бензиновый ручей, и пламя рванулось, оставляя на дороге пылающий след.
Большой Брат тем временем успел развернуться и несся прямо на Тэннера. Увидев, что произошло, он выпучил глаза, и улыбка в рыжей бороде завяла.
Байкер попытался спрыгнуть с мотоцикла, но опоздал.
Взрыв бензобака подхватил Большого Брата и швырнул на
