Александр Конторович - Пепельные люди

– Ну сидеть-то они здесь вряд ли дальше захотят… Машину могут потребовать…

– Ага… и вертолёт.

– Да ну…

– Бывали, знаешь, случаи… требовали.

– И получали?!

– Угу…

Некоторое время молчу, собираясь с мыслями. Глянув ещё раз на дом, хватаю Олега за рукав.

– Смотри! Из окна тряпкой машут!

– Вижу. Это они на переговоры кого-нибудь зовут. Пойдёшь?

– Пойду. А…

– Если они меня разглядят, разговора не будет. Сам знаешь…

Я знал. Как и многие другие. За голову Снежкова были давно обещаны деньги. По местным меркам, сумма почти фантастическая. Впрочем, по московским – тоже до фига. Как непосредственно киллеру, так и его родне, в случае чего. Устоять перед таким соблазном? Ну-ну…

Отдаю капитану своё оружие. В руку мне суют белую тряпицу, которой я из-за угла и машу. Дождавшись ответного взмаха, выхожу.

В дом меня не пустили, остановили на пороге. Навстречу вышел худощавый боевик. Он был при оружии, через плечо висел автомат.

– Вы хотели переговоров? – спрашиваю у него.

– Да. Пусть сюда пригласят журналистов. Тогда мы отпустим одного человека.

– Я передам ваши требования. Что ещё?

– Машину. Грузовик с кунгом. Мы, вместе с журналистами, туда сядем и уедем. По дороге отпустим заложников. Потом журналистов.

– Это всё?

– Пока да. Если будет ещё что-то, дадим знать. У вас есть на всё два часа. Я понимаю, что журналистов сразу не найти, но вот грузовик вы должны будете подогнать к нам уже через час, не позже. Наш водитель его осмотрит. Так что не вздумайте насовать туда чего-нибудь…

– Понятно. Я могу увидеть заложников?

– Зачем это?

– Может быть, им что-нибудь нужно?

– От вас?!

– У меня приказ. Я должен их увидеть своими глазами.

– Сомневаешься в моих словах?!

– Я тебя не знаю.

– Я тоже. Твое лицо мне незнакомо. Кто вами командует?

– Слон… – автоматически сорвалось с моих губ.

Ох ты, блин! И чёрт меня дернул Олега вспомнить?

Однако же это слово оказало почти магическое воздействие. Боевик отступил в сторону, открывая проход.

– Иди, смотри… Только без глупостей! Сам понимаешь…

Первая комната. У простенка замер боевик с автоматом.

Вторая.

На полу, посередине помещения, сидят четверо женщин. Лица напряжённые, губы у одной закушены. Внимательные глаза ощупывают меня с головы до ног.

– Вам нужно что-нибудь? Вода, медикаменты? Может быть, еда?

После некоторого молчания, одна из них разжимает губы.

– Нет…

Словно ворон каркнул!

– А вам? – обращаюсь к остальным.

Те ничего не говорят, только отрицательно мотают головами.

Так… с этими все ясно…

– У вас есть раненый, хозяин дома. Может быть, что-то нужно ему? Мы готовы отвезти его в больницу, ему наверняка нужна операция.

– Нет, – отвечает мне та же женщина, – он останется с нами. Мы уже перевязали его и все будет хорошо.

– Как хотите, – пожимаю плечами. – Но вы в любой момент можете меня позвать, если вам что-то будет нужно.

Неслышно ступая босыми ногами по полу, мимо нас проходит ещё один боевик. И я замечаю, как буквально загорелись глаза на лице одной из женщин. Она провожает прошедшего взглядом. Или я совсем баран… или…

– Ну что? – спрашивает меня Олег, продолжая гонять во рту незажженную сигарету.

– Сначала не хотели меня пускать в дом…

– Да и хрен бы с ними! Оно тебе надо было?

– … но когда я сказал, кто руководит операцией, боевик молча отошел в сторону.

– Хм! Надо же… уважают!

– Похоже. Так вот, нечисто тут что-то. Деда мне не показали, сказали, что всё с ним в порядке. Женщин видел, их четверо. Сидят во второй комнате.

– Точно четверо?

– Да.

– А при досмотре было трое. Это я совершенно уверенно тебе сказать могу. Сам их всех видел. Ну-ка, опиши их мне.

По возможности максимально точно стараюсь описать приметы каждой. Зрительная память у меня всегда была хорошая, так что, смею надеяться, что сумел это сделать достаточно подробно.

Слон, присев на корточки, что-то чертит на земле. Потом поднимает голову.

– Всё?

– Да.

– А вот та, что с тобой говорила… ты волосы её видел?

– Они все в платках были… стоп! Прядку видел! Из-под платка выбилась. Седая совсем. Странно, а на вид ей лет тридцать, может быть больше, но ненамного.

– Голос хриплый?

– Да. Как будто ворона каркнула.

– Это 'Белая Айша'. Жуткая баба, она смертниц подготавливает. А хрипит оттого, что в своё время химией надышалась. Была у них тогда мысль химическое оружие сварганить. Вот и соорудили… на свою голову. Только двое их и уцелело, а она себе голосовые связки пожгла. Оттого и хрипит.

– Слушай, там ещё вот чего… – рассказываю ему о замеченном мною взгляде одной из заложниц.

Олег сплёвывает на землю сигарету.

– Это такие же заложницы, как я папа римский! Наверняка в доме будущие смертницы сидят. И какие-то близкие отношения у этой девчонки с прошедшим боевиком есть. Оттого она так на него и смотрит.

– И что теперь?

– Да ничего! С точки зрения командования – это заложники. Пока они не стали по нам стрелять, разумеется. Так что, друг мой ситный, ничего-то для нас с тобою не меняется.

– И что делать будем?

– Журналистов требуют, говоришь?

– Ну да. Только где их тут взять?

– Значит, планируют на глазах у них какую-то пакость учинить…

– А, может быть, просто прикрыться ими хотят?

– Ну… – чешет в затылке капитан, – и так тоже быть может. В любом раскладе, их сюда никто не пошлёт. Мало ли что? А руководству потом отвечать. Бывали уже случаи… Но, так или иначе, час у нас есть. Грузовик я им организую, на эту тему не парься.

– Боевики его проверят!

– На здоровье! Тут, знаешь ли, тоже не вчерашние школьники собрались. Самое хреновое, что они действительно могли дом заминировать, ума хватит… Черт его знает, сколько там, в подземелье этом, они могли взрывчатки затихарить? А рядом другие дома стоят. Людей-то мы выведем, да всё равно… Ладно… Ты, как, ещё раз к ним пойдёшь?

– Будет надо – пойду.

– Будет. Командования тут нет, дежурный ныне ты, так что мешать мне никто не станет. Вот, ежели больше проваландаемся, так тут набегут… мама не горюй! Все эти гаврики там, в доме, Айшу прикрывают. Она для них сейчас ценность представляет, её и будут уводить в первую очередь. Значит, задача номер раз – стерву эту завалить!

– И каким образом? Заметь, я ничего против этого не имею, но вдруг выйдет, что там, в натуре, кто-то чисто гражданский окажется? Как тогда разруливать всё будем?