— Девка! Раненая! Похоже, ее рикошетом задело!
— Живая?
— Кажется, стонет!
— Из микроавтобуса выбрался нагруженный деньгами Крот:
— Чалый, добей!
— Но… — Серый растерянно повернулся к вожаку. — Ее ведь… случайно… шальной пулей…
— Она могла рассмотреть наши лица! — бескомпромиссно отрезал Крот.
Чалый подошел к корчившейся на асфальте девушке. На вид ей было лет восемнадцать.
«Наверное, студентка», — безразлично подумал он, после чего выстрелил ей в затылок.
Девушка дернулась. Ее голова ударилась об асфальт. К водостоку побежала вязкая кровь, казавшаяся в темноте черной.
— Все, уходим! — Крот уже сидел на месте водителя. — Полторы минуты!
Подельники поспешно погрузились в «Жигули».
Машина с визгом рванула с места.
Несколько мгновений — и она окончательно исчезла в стылой ноябрьской мороси, оставив за собой остывающие на мокром тротуаре трупы.
Тринадцатый резко вышел из транса.
Воспоминание походило на старую, внезапно открывшуюся рану. С того момента прошло очень много времени. Он изменился. Теперь он не был человеком. Но вся ирония заключалась в том, что он уже тогда был монстром. Монстром, выглядевшим как человек. Значит, на самом деле ничего не переменилось. Просто Зона обнажила его настоящую, прячущуюся внутри страшную сущность. Кесарю кесарево, кажется, так.
Контролер не хотел больше вспоминать. С него было достаточно и этого короткого приступа ностальгии. В прошлое нет возврата. Содеянного не воротишь. Если бы он когда-нибудь рискнул добраться до легендарного Монолита, то, наверное, попросил бы его вернуть себя назад. Вернуть в тот день, когда еще можно было что-то исправить. Сколько бы жизней он спас? И избежал бы в этом случае страшной судьбы, беспощадно забросившей его в это чудовищное место? Но даже с его новым телом и способностями он бы не смог дойти до ЧАЭС…
А потом Тринадцатый услышал стрекот приближающегося вертолета и понял, что пришло время возвращаться в то место, откуда он только что бежал. Он не думал, что это произойдет так скоро, но второго такого случая могло уже и не быть.
Ведь он, кажется, дал себе клятву.
А данную себе клятву следует исполнять.
* * *
Громоздкая туша Ми-24 медленно прошла над деревьями, срывая воздушной волной красные листья. Контролер аккуратно рассчитал место и расстояние, хирургически точно нанеся пси-удар.
В воздушной машине было только два человека, десантный отсек пустовал. Еще одна удача.
Стремительно войдя в тело стрелка-оператора, находившегося в передней части кабины, Тринадцатый заставил марионетку выхватить из кобуры пистолет и, резко развернувшись, выстрелить в сидящего позади пилота. Вертолет на несколько секунд потерял управление, но стрелок-оператор быстро перевел его на себя, умело выравнивая заваливающуюся набок боевую машину.
Теперь они были одно целое. Контролер полностью переключился на тело человека, видя его глазами. Уродливая большеголовая туша, неуклюже бегущая внизу, подчинялась чистым рефлексам, по наитию обходя опасные места и уворачиваясь от попадающихся на пути деревьев. Скорость вертолета была несоизмерима со скоростью бега мутанта, но по-другому было нельзя, иначе мог нарушиться установившийся контакт, и тогда марионетка снова обретет свою волю.
Медленно летящий над лесом «Хайнд», наверное, вызывал у его обитателей недоумение, но Тринадцатому было на это глубоко наплевать, потому что он неумолимо приближался к своей цели. Несколько человеческих существ попытались было встать у него на пути, выскочив с автоматами из ближайшего подлеска, но вертолет тут же превратил их в груду дымящегося мяса и снова лег на свой прежний курс.
Никогда еще Тринадцатый не чувствовал себя таким всесильным…
Была уже глубокая ночь, когда он подошел к ненавистному месту. Его уже несколько раз вызывали с базы по рации, и он, используя голосовой аппарат марионетки, отвечал, что все в полном порядке. Что он следит за странным скоплением мутантов в районе Свалки. Похоже, ему верили, потому что именно за этим боевая машина и вылетела в Зону. Военных волновала слишком резко возросшая в последнее время активность опасных обитателей Припяти.
Разумеется, хозяева огромного куполообразного комплекса не могли не заметить приближающийся со стороны Лиманска боевой вертолет.
Внизу забегали маленькие смешные людишки. В небо одновременно взвилось сразу несколько осветительных ракет. Алчно зашарил среди деревьев луч яркого прожектора. Контролер улыбнулся, рассматривая глазами марионетки прилепленную скотчем к бронестеклу кабины фотографию молодой симпатичной женщины, держащей на руках белокурого розовощекого малыша. Осколки чьей-то некогда счастливой беззаботной жизни, которую он бессовестно отобрал. Угрызения совести? Нет. Просто любопытное наблюдение.
Стрелок-оператор нажал на гашетку, поливая суетящихся внизу муравьев снарядами из двуствольной двадцатимиллиметровой пушки. Затем в ход пошли управляемые противотанковые ракеты, и темные окрестности неожиданно озарил потрясающе яркий фейерверк. Столб яростного огня жадно лизал низкое мрачное небо.
Контролер хорошо понимал, что не успеет уничтожить ненавистный белый купол, ему попросту не хватит на это времени. Что-то отчаянно запищало прямо в кабине парящего над деревьями вертолета, тревожно замигали какие-то индикаторы. Воздушную машину брали на прицел. Тринадцатый принялся судорожно рыться в памяти марионетки.
Бронирование кабины экипажа… Не то… Дублирование пилотажных приборов… Тоже не то… Резервирование ряда важных систем… Нет… Внедрение противопожарной системы путем заполнения топливных баков пенополиуретаном… Нет… Система защиты от вражеских ракет с тепловыми головками, самонаводящимися на фюзеляж вертолета… Вот оно! Контейнеры АСО-2, снаряженные сотней ложных целей.
Но Тринадцатый не успел задействовать защиту, слишком много времени потратив на поиск такой необходимой сейчас информации.
Выпущенная с земли ракета попала прямо в толстое синее брюхо «Хайнда». Боевую машину сильно тряхнуло, длинный хвост клюнул вниз, снося верхушки гнилых деревьев. Контролер вцепился чужими руками в рычаги управления, направляя агонизирующий Ми-24 прямо на блестевшие в свете пожаров огромные раздвижные ворота логова врага.
Земля резко прыгнула в кабину, сменившись абсолютной, глухой чернотой.
Тринадцатый быстро пришел в себя, осознав, что прячется в густых кустах невдалеке от места проигранного боя. Там, где только что упал вертолет, в небо медленно поднимался черный уродливый гриб.
