– Так… ему ж цены нет, этому твоему препарату! – Герман круглыми от удивления глазами уставился на канистру. – Вот почему ты его так искал!
– Да нет, это только верхушка айсберга! – Толик прочел недоверие в глазах майора. – Ты еще не знаешь цену, которую людям пришлось заплатить за здоровье.
– И как, помогла ему программа? – спросил Мохов. – Ходили к нему телки?
– А куда они денутся? Прикажет, как миленькие побегут! – Сартов презрительно дернул уголком рта. – Но ему просто послушных рабынь мало было, он в них еще и влечение к себе закладывал. Или думал, что закладывает, не знаю. Как бы там ни было, нашу программу он своей подменил. Это потом его помощник рассказал, а тогда, когда самовольщики валом поперли, мы об этом не знали. Просто не до этого урода было. Мы тогда Манчестера потеряли. А Тагир, он хоть и Глиняный, а силен был… как Бронзовый. Почти как… Мы в паре работали, я знаю.
– И как же вы его потеряли? – насторожился Свенсон. – Жаннавары?
Сартов отрицательно качнул головой:
– Менты.
– Мусора?!! – Ваха выпучил глаза. – Да как же они посмели? Это точно?
– Пуля в голову, куда еще точнее? – Георгий вздохнул. – Я сам нашел его в таком виде. Мы за квартал от этого места в засаде стояли. Начался кипиш, вот Манчестер и решил посмотреть, что там случилось. Потом слышим – стрельба. Я туда… а Тагир уже мертв… безвозвратно. Полголовы снесло.
– Так, получается, на вас тоже охотились? – спросил Свенсон. – Это был контрольный выстрел?
– Я думаю – и Руслан был со мной согласен, – что это была случайность, – помедлив секунду, ответил Горик. – Мы тогда еще не знали о готовящемся Прорыве, но… о нем потом.
– Да, действительно, давай закончим с этим делом, – поддержал его Чистильщик. – Ну и как же вы отреагировали на действия милиции?
– И ты точно уверен, что это были мусора? – вмешался Мохов.
– Абсолютно! – сказал Георгий.
– Так что вы с ними сделали? – В голосе Махмудова звучал гнев. – Не порвали сук?
– А-а, вывезли на пустырь и кончили. – Сартов махнул рукой. – Да что толку, Манчестера-то не вернешь!
– Ладно, дальше что? – Мартин вернул обсуждение в рабочее русло. – Гибель товарища всегда для нас будет трагедией, но наша задача делать так, чтобы она была не напрасной. А для этого давайте продолжим анализ. Продолжай, Георгий!
– Потом появился на заводе паренек один, Рыков Анатолий… Впрочем, – Сартов посмотрел на Серикова, – Кокакола расскажет об этом лучше.
– Ну и что страшного в том, что тебе продлили жизнь? – удивился Герман. – Подсадили, что ли, на иглу? Теперь вам приходится все время в себя вливать… «Авиценну»? Подумаешь? Вон люди всю жизнь деньги на водку тратят, и ничего. Пусть на самих себя…
– Дело совсем не в этом! – остановил его Толик, выставив перед собой руки. – Эти нанороботы программируются как индивидуально, так и массово. Причем эти гады, которые все это устроили, могут дистанционно управлять этими мелкими зверушками. Теперь понимаешь?
Александров растерянно развел руками. Извини, мол, тупой!
– Нет? А вот представь, что аппарат, который командует запущенными в тебя нанороботами, находится в руках… преступника. Или террориста. Он приказывает тебе… садись в самолет! Гражданский самолет. Перебей экипаж и врезайся в любое населенное людьми здание!
– Как в Америке?! – Герман как будто начал что-то понимать.
– Как в Америке, – кивнул Толик.
– Твою мать! – Александров со всего маха хлопнул себя ладонью по лбу. – А я-то думал, как это нормальный человек согласится на такое бл… безумство! Вот оно в чем дело! Но это же… нет, это невозможно. Это же выше понимания… Это подло! Господи, так… таким образом… они… Это и меня… можно на любое преступление подписать? Меня… тоже?
– Запросто!
– И… президента?
– И президента.
– И…
– И министра обороны тоже, – упредил новый вопрос Анатолий. – Всех, кто пустил в себя эту заразу.
– Но ведь можно и не заливать себе в кровь… «Авиценну»! – воскликнул Герман.
– А если тебе ее введут насильно? Как мне, например, как Лене, Анатолию Филипповичу…
– А если я не захочу? Ну, выполнять команды. Хрен с ними, засунули в меня… роботов… нано, – продолжал упорствовать Герман. – А я встану на рога… Упрусь, и все? Хоть… тресните, не буду подчиняться и идите к траханой матери! Что эти роботы сделают?
– Чепуха! Наивный бред! Ты не сможешь противиться! – Толик вздохнул. – Когда внутри тебя «Авиценна», ты уже не человек, ты киборг.
– А плевать! Скажу, пошли вы по известному адресу! – Герман не на шутку разозлился. Он готов был хоть сейчас схватиться с противником. – Нет, ты вот не веришь, а я точно так и скажу! Я стесняться не буду! Не хватало еще… А сам потом побегу на Лубянку. Хоть и не люблю я с органами связываться, но раз дело касается национальной… мировой безопасности…
– Думаешь, на Лубянке или в Лэнгли нет своих киборгов? – Нет, ну до чего наивен этот летчик. – Думаешь те, кто сумел провернуть такое дело, не подстрахуются? Да они в первую очередь озаботились, чтобы спецслужбы получили бесплатные комплекты снадобья. А по всем каналам реклама такая идет, что любой уважающий себя человек решит, что негоже ему отставать от других. «Авиценна» то, «Авиценна» се… Престиж, это тебе не… пианино у соседа. Считается уже просто неприличным, если ты не прошел курс омолаживания.
– Вот твари! – Герман присвистнул. – А мы-то тут корячимся, воюем… Слушай, а эта дурацкая война? Она не… этих… рук дело? Точно, они! Вот суки! Ребята гибнут и не понимают, почему война никак не кончится, а тут вот оно что… Кстати, ты так и не сказал, кто они, заказчики всего этого.
– Заказчиков я не знаю. Пока не знаю, – признался Анатолий. – Но найду! Может быть, и здесь… А исполнители? Они себя големами называют. Те еще сволочи! Точное словцо для себя выбрали! Человекоподобные существа, из всякого дерьма слепленные. Это по науке если… А в реале… могут такой жути на людей нагнать, что… не всякая психика выдержит. Они ни перед чем не остановятся. А ты, как ни старайся, противиться им не сможешь.
– Как это не смогу? Это еще почему?
– Не сможешь. Любой голем способен заставить твое сердце биться через раз, приказать твоим легким не набирать воздуха, глазам – не смотреть. Он может сделать так, что все нервы воспалятся и накатит такая страшная боль, что ты готов будешь из шкуры своей выпрыгнуть. Голова будет гудеть, как… рой пчелиный. И притом будет просто раскалываться от боли. Ты не в состоянии будешь сообразить, куда идешь и что делаешь. Твоими ногами за тебя другие управлять будут. И руками тоже… – Перечисляя беды, которые могут обрушиться на голову непокорного, Толик в возбуждении встал на ноги. – Тебя никто не спрашивает, что ты хочешь. Тебе приказывают – иди, умри. И ты идешь. Как баран на бойню. Даже хуже, чем баран. Тот хоть не понимает, куда идет, а ты понимаешь… и идешь.
