— Для выплаты жалованья?
— Вы называете его террористом, а здесь он революционер, губернатор Хилл. В революцию идут не ради денег. Им нужно не жалованье, а ваша голова.
Хилл молча попыхивал сигарой, так что затянувшееся молчание нарушил Найтхаук.
— Решать вам, губернатор Хилл. Что будете делать?
Ответа не последовало.
— Так договариваться мне о вашей встрече с Ибн-бен-Халидом или нет?
— Слишком много неизвестных, — ответил наконец Хилл.
На этот раз замолчал Найтхаук, ожидая, что губернатор пояснит свои слова.
— Слишком велика вероятность угодить в ловушку. Слишком велик шанс потерять деньги, не получив ничего взамен.
— Вы не расстанетесь с деньгами, пока Халид не отдаст вам дочь, — терпеливо объяснил Найтхаук.
— Мне мало возвращения дочери. Я хочу, чтобы этот террорист больше не досаждал мне, понятно?
— Сначала одно, а потом другое.
— Как легко у вас все получается. Мы встретимся на его планете, на его условиях. И каждое мгновение я буду на мушке у пятисот человек.
— С чего вы взяли?
— С того, что именно так встретил бы его я! Он далеко не глуп, знаете ли.
— Знаю. Более того, он очень начитан.
— Террористы — они все такие.
— Мне нужно знать ваше решение, губернатор Хилл. Прилетите вы или нет?
— Еще не знаю. Слишком много факторов надо учесть, подготовиться ко всем неожиданностям. Я хочу, чтобы вы прилетели на Перикл!
— Думаю, вы допускаете ошибку.
— Я уже говорил: не люблю людей, которые учат меня, как я должен выполнять свою работу.
— Ваша работа — управлять планетой. Моя — вернуть вам дочь и убить Ибн-бен-Халида.
— Точно. А поскольку вы этого не сделали, я хочу, что вы прибыли ко мне. Обсудим наши планы.
— Хорошо. Когда?
— Немедленно.
— Я могу прибыть к вам через двадцать стандартных часов.
— Отлично. И прилетайте один.
— У меня есть приятель, который всегда сопровождает меня.
— Человек или инопланетянин?
— Человек.
— Мужчина или женщина?
— Женщина.
Хилл на мгновение задумался, кивнул.
— Хорошо. Но больше никого.
— Договорились.
— Тогда до завтра. — И Хилл разорвал связь. Несколько минут спустя в комнату зашла Кассандра.
— Как он тебе?
— Я ему очень благодарен.
— Ты ему благодарен? — нахмурилась Кассандра.
— Совершенно верно.
— Почему?
— Потому что иной раз я задумываюсь о моральных и философских аспектах моих деяний. А когда встречаю таких, как губернатор Хилл, понимаю, что рожден именно для того, чтобы убивать ему подобных. — Он помолчал. — И мысль о том, что я его убью, вызывает у меня чувство глубокого удовлетворения.
Кассандра недоуменно уставилась на него.
— Ты меня удивляешь. Ты любишь литературу, у тебя превосходные манеры, ты знаешь, как порадовать женщину, ты четко различаешь добро и зло… и всякий раз, когда я думаю, что проникаюсь к тебе всей душой, ты словно окатываешь меня ушатом холодной воды.
— И твоя душа отворачивается от меня?
— Если бы я знала, — вздохнула Кассандра.
Корабль мягко опустился на посадочную полосу космопорта Перикла V.
— Ты точно не хочешь брать меня с собой? — спросил Пятница, поднимаясь из кресла.
— Если ты выйдешь из корабля, они или разнесут тебя в клочья, или отменят встречу, — ответил Найтхаук.
— Тогда я не понимаю, почему ты привез меня.
— Тебе нравится взрывать, не так ли?
— Нравится.
— Если я и Мелисенд не вернемся через двадцать четыре стандартных часа, взорви эту гребаную планету.
Лицо инопланетянина расплылось в улыбке.
— Я знал, что работать с тобой — одно удовольствие, Вдоводел.
— Только не спеши, — предупредил Найтхаук. — Я рассчитываю вернуться до конечного срока.
— Конечный срок, — повторил Пятница. — Нравится мне это словосочетание.
— Неудивительно, — пробормотал Найтхаук и повернулся к Мелисенд. — Ты готова?
Она кивнула.
— Отлично. Помни, во время нашего разговора ты не должна произносить ни слова. А потом расскажешь мне, когда он говорил правду, а когда лгал.
— Я поняла.
— Очень на это надеюсь.
— Я же не дура, Найтхаук.
— Дураков нет, — отрезал он. — Но ты удивишься, узнав, сколько людей начинают вести себя, как круглые дураки, когда ситуация вдруг выходит из-под контроля.
Он приказал люку открыться и вывел Мелисенд на бетон посадочной полосы. Их уже поджидало авто с шофером-роботом.
— Джефферсон Найтхаук? — спросил механический водитель.
— Да.
— Дозволено мне будет узнать имя вашей спутницы?
— Мелисенд.
— Какое чудесное имя!
Мелисенд улыбнулась, а Найтхаук внезапно подмигнул ей.
— Я ошибся. Ее имя Гуано.
— Бесподобное имя! — с энтузиазмом откликнулся робот.
Найтхаук заулыбался.
— Но все зовут ее Мелисенд.
— Понятно.
— Знаешь, я впервые вижу, как ты улыбаешься, — заметила Мелисенд.
— Побудь со мной десять лет, и, возможно, я улыбнусь еще раз. — Найтхаук наклонился вперед. — Водитель, куда мы едем? Здание космопорта слева от нас.
— Мы едем в особняк губернатора, друг Найтхаук.
— Разве нам не нужно пройти таможенный контроль?
— Вы его уже прошли.
— Когда?
— Я передал ваши ретинаграмму, отпечатки пальцев и скелетную структуру Службе безопасности особняка губернатора, и вас опознали как клона Джефферсона Найтхаука, родившегося в 4933 году галактической эры и живущего до сих пор. — Он помолчал. — Я сожалею, но пока мы не опознали женщину Гуано, которая предпочитает, чтобы ее называли Мелисенд.
— Я ошибся. Ее настоящее имя… — Найтхаук запнулся, посмотрел на Мелисенд. — Какое у тебя настоящее имя?
— Секрет.
— Как скажешь.
— Правильно ли я понял, что имя этой женщины — Секрет? — спросил водитель.
— Нет, — ответил Найтхаук. — Ты должен понять, что женщина не хочет раскрывать свое настоящее имя, так что зови ее Мелисенд.
— Чудесное имя.
— Я рад, что тебе оно нравится.
Они повернули налево и покатили по шоссе, окруженному уходящими вдаль полями.
— Слева мы выращиваем гибрид сои, максимально приспособленный к климатическим условиям Перикла, — заговорил водитель. — Справа гибридный рогатый скот, импортированный с самой Земли, который дает девяносто девять и две десятых процента мяса и только восемь десятых процента жира. Высокие растения по другую сторону пастбища — представители местной флоры, их плоды напоминают калабан-фрут с Поллукса IV. Есть ли у вас вопросы, друзья мои Найтхаук и Мелисенд?
— Сколько нам ехать до особняка губернатора? — спросил Найтхаук.
