— Нет… — рефлекторно отозвался Диармайд, дожидаясь пока сонный продавец нальёт полный стакан тёмно-бордового вина, исходящего паром.
—… Я не знаю. Мне просто стало душно. Куда бы я не пошёл — Николь шла рядом. Что бы я не делал — она была рядом. Не подумай, мне она нравится, просто…
— Тебе иногда хочется побыть наедине? — улыбнувшись уголками губ спросила Мелисса, спрятав своё лицо за бумажным стаканчиком.
— Да! — эмоциональнее чем обычно ответил Диармайд.
— Знаешь, я ещё на нашей охоте в дельте Нила заметила, что тебе необходимо уединение. Лу несколько раз порывался отправиться с тобой, но я его одёргивала. С каждым разом находить отговорки для этого становилось всё труднее и труднее, пока я не обнаружила универсальный способ — я просто занималась с ним сексом. Клянусь, иногда мне казалось, что он вот-вот сам начнёт выпроваживать тебя из нашего лагеря, — широко улыбнулась Мелисса. — В твоём поведении нет ничего странного, просто такой ты человек. Если ищешь какое-то оправдание для своего поведения — не стоит. Будь самим собой и скажи Николь всё в лоб, как ты умеешь. Она умная девочка, намёк понять сумеет.
— Эта девочка на семь лет старше меня, — фыркнул Диармайд.
— Это не отменяет того факта, что в некоторых аспектах ты в разы её взрослее, — не раздумывая ответила Мелисса.
—… — снова затянулась тишина.
— Мел, ты будешь сейчас в особняк возвращаться? — наконец спросил Диармайд.
— Не-а, я слишком пьяная для этого. Сниму какой-то номер, а в особняк вернусь уже завтра, — Мелисса взяла Диармайда под руку и повела к ближайшей гостинице. Она сняла номер для одного, используя кредитную карту на имя Мерибелл Роузвуд.
Поднявшись на второй этаж девушка с разбегу повалилась на кровать, отпружинив несколько раз от матраса.
— Диармайд, иди сюда, — протянула руки в воздух она, перевернувшись на спину.
Когда Диармайд наклонился, Мелисса обняла его за шею и долго всматривалась в его змеиные зрачки.
— Ты же знаешь: если что-то случится, ты всегда можешь попросить меня о помощи. Так? — она смотрела в его глаза и не мигала.
— Знаю, — пальцы Диармайда немного дрогнули, когда он прикоснулся к ровным, шелковистым волосам Мелиссы. — Не забудь раздобыть информацию о тевтонцах, я, возможно, пропаду сейчас на несколько недель. У меня появились кое-какие дела. Ничего серьёзного, — опередил Мелиссу парень, — просто появилось то, с чем я хочу разобраться.
* * *
Диармайд покинул номер Мелиссы, как только она уснула. Он вышел на улицу Фридриха второго, совсем недалеко от гостиницы, где сняла номер девушка. Присмотрелся к окнам, выискивая только ему понятные ориентиры, убедился, что нет лишних свидетелей и подпрыгнул на высоту третьего этажа, уцепившись кончиками пальцев за выступ карниза. Тонкая струя воды без труда и лишнего шума разрезала оконный замок.
* * *
Габриэль проснулся от холода. По его съёмной квартире гулял зимний ветер. Неужели он забыл закрыть окно, когда курил? Недовольный француз заворочался во сне и с трудом открыл глаза. Увидев синий свет, на спинке кровати, он заморгал, спросонья не понимая, что стало его источником. Когда сонливость пропала, Габриэль наконец смог различить очертания чёрного силуэта, нависшего над ним, как каменная горгулья. Свет вертикальных зрачков мгновенно парализовал его. От приступа паники сердце начало бешено колотиться, но Габриэль не мог произнести ни звука, ни одна мышца его тела не подчинялась командам мозга.
Бледное лицо улыбнулось, из-за этого сердце Габриэля забилось ещё быстрее.
— То, как ты умрёшь — зависит только от твоей искренности, — спокойным, могильным голосом заговорил незваный гость, — если соврёшь — я узнаю.
Глава 17
Из окна самой высокой башни, кёнигсбергского замка, просторная площадь была как на ладони. Лучшие рестораны города, элитные бутики и жилища самых обеспеченных прусских граждан находились именно здесь. Раннее утро. Хозяин просторного кабинета, заставленного книжными шкафами, совершал свой ежедневный утренний ритуал. Сухой старичок, кажущийся немощным, пил отбелённый сливками кофе, ароматный, лучший из того, что можно было достать в Европе.
— Магистр! — в комнату ворвалась секретарша. Это была привлекательная девушка, чуть за двадцать.
Старик не отреагировал. Он отставил кофе на тумбу, рядом с креслом, и потянул длинный черенок трубки. Жерло ожило и покраснело от бархатных угольков табака.
— Это снова случилось! — громко, эмоционально сказала она.
Старик не подал виду. Он снова отпил свой белый кофе и потянул горький дым. Георг так не любил, когда его беспокоили по утрам… Кто-то другой наверняка завёл бы себе постоянного секретаря, как молитву выучившего бы это правило, но не этот старик. Нынешний Великий Магистр, носящий данный титул уже на протяжении полутора веков, любил, когда молоденькие секретарши сменяют одна другую. В жизни старого мага и так было слишком много постоянства… слишком много, чтобы упускать такие маленькие радости.
Великий Магистр Тевтонского ордена на вид был невероятно стар. Сухое, покрытое глубокими морщинами тело казалось немощным. Длинные белые волосы и борода, стянутая светящимся, платиновым зажимом — немного светились. на его руке блестели кольца, среди множества которых было древнее родовое кольцо-артефакт, способное вмещать в себя большие объемы маны, похожее когда-то и носил отец Диармайда.
Всё приятное длится не долго, вот и кофе закончилось. Георг подбирал порцию табака так умело, что к моменту, когда он делал последний глоток утренней амброзии, пригодные к курению угольки в чашке трубки заканчивались, превращаясь в золу.
— Вот, посмотрите, — сказала молодая девушка, заметив, что Георг начал обращать на неё внимание. Старик приветливо улыбнулся и потянулся к газете, краска ещё была свежей. Глаза Георга засияли серебристым, лунным светом. Первое, на что он обратил внимание — статья на заглавной странице, с кричащим, почти бульварным заголовком.
— Статью убрали из газеты? — спросил Георг, его голос был убаюкивающим, спокойным, размеренным.
— Как только верные нам люди её увидели. Все остальные копии уже были сожжены, а главный редактор «Кёнигсбергского Вестника» уволен, — тут же ответила девушка.
— Я разберусь… можешь идти, — отрешённо сказал Великий Магистр. Он не мог отвести взгляда от чёрно-белой фотографии. Ну и зачем его потревожили в такую рань? Ладно бы ещё случилось что-то плохое, тогда Георг бы понял причину волнений, но ведь случившееся было им только на пользу. — «Молодость не терпит промедлений», — Верховный Магистр улыбнулся и отставил газету в сторону, он откинулся на спинку мягкого кресла и прикрыл глаза. Раз ничего плохого не произошло — можно и отдохнуть, а о таких мелочах пускай у молодых голова болит, может они чего и придумают, пока он отдыхать будет. Хотя сам Георг не видел причины делать хоть что-то. — «Тамплиеры умирают жестокой смертью… кто бы знал, что это утро будет таким приятным», — старое лицо тронула тёплая улыбка доброго дедушки.
* * *
— Его нет уже больше месяца! А я так надеялась, что он хотя бы на празднование Нового года придёт, — простонала Николь, бросив недовольный взгляд на Мелиссу. Волчица сидела на диване, в просторной гостиной, и красила ногти. Пламя, пляшущее в обрамлении резного мраморного камина, давало мало света и ей приходилось использовать напитанные маной глаза.
Мелисса фыркнула, продолжая педантично размазывать краску по ногтю.
— Диармайд ничего не празднует, ни Новый год, ни собственный день рождения. Как-то раз мы с Лу устроили ему сюрприз… Он весь вечер просидел с таким лицом, словно мы ему прижизненные поминки устроили. Единственное, что тогда спасло положение — мой подарок. Диармайд настолько любит книги, что даже с праздником готов был смириться.
— Ни тебя, ни Нико с Ричардом, похоже, вообще не беспокоит, что его так долго нет. Мы ведь даже не знаем, как он. А вдруг Ди нужна помощь? А что если он ранен? — не сдавалась Николь. Это не первый раз, когда она давала волю чувствам, Мелисса уже давно научилась воспринимать её жалобы как фоновый шум. Это даже немного успокаивало её…
