свет, что лился из торцевого окна. Начальник учебной части приложил ладонь козырьком ко лбу, вглядываясь в темноту, а когда понял, кто к нему приближается, то громко фыркнул.
— Ха! Ну, теперь понятно, из-за кого столько шума! И как тебя только пропустили?
— Биккарт разрешил, — с улыбкой ответил Риордан. — Здравствуйте, господин капрал.
— Ладно-ладно, давай без церемоний. Заходи. Бокал вина? Именно его пьют такие вельможи, как ты около полудня?
— Ну, я пока не овельможился настолько. Лучше просто воды. Горло пересохло.
Кабинет капрала был залит ярким светом от висевшей под потолком люстры на двадцать свечей. За год тут ничего не изменилось. Та же аскетическая обстановка, те же архивные шкафы под потолок. Скиндар отодвинул от своего массивного прямоугольного стола гостевой стул и поставил рядом высокий стеклянный стакан, куда плеснул воды из коричневого фаянсового кувшина.
На Скиндаре был форменный сюртук с высоким стоячим воротником и серебряными пуговицами. Именно эти пуговицы год назад подтолкнули Риордана к тому, чтобы сделать шаг вперед на деревенском смотре добровольцев.
Капрал Школы считался в Овергоре влиятельной персоной. Перед ним были открыты двери многих богатых домов. Скиндар никогда не чурался тонких вин и общества изящных женщин. Великие желания порождают значительные траты. Риордан знал, что капрал иногда не прочь был сделать ставку-другую через подставных лиц на мало кому известные события. К примеру, он сорвал неплохой куш на его собственном первом поединке с Крушителем. Но основные доходы капралу, как и всем чиновникам Школы приносила протекция. Кого зачислить в курсанты, а кому отказать, чьи надежды разрушить одним росчерком пера, а кому подарить шанс на славу и смерть во имя Овергора — эти решения во многом зависели от начальника учебной части. Чтобы попасть в Школу юноши годами обучались искусству боя. В них вкладывались немалые деньги и не только родственниками. Частные дельцы финансировали оплату амуниции и услуги инструкторов, чтобы потом с лихвой вернуть все потраченное на первой же ставке.
Именно эту порочную систему, которая закрывала дорогу на Парапет для настоящих талантов, стремился сломать Биккарт. Он видел в протекции и взятках корень зла, раз за разом проводивший Овергор к поражениям. Королевство выплачивало контрибуции, а кто-то наживался на общей беде. Скиндар на словах всецело поддержал Мастера войны. Еще бы он не поддержал, когда до этого Биккарта поддержал сам король Вертрон. Но Риордан знал, что капрал продолжил проворачивать свои тайные делишки. Наоборот, новое положение дел послужило укреплению его влияния, потому что задача усложнилась, а цена за нее теперь взлетела до небес.
Единственный, кого по-настоящему стоило опасаться Скиндару был Накнийр. Визир мог одним хлопком своей сухой ладони оставить от капрала и его присных мокрое место. Но почему-то не делал этого. Так что начальник учебной части был в неоплатном долгу перед тайной полицией. Наверняка он осознавал это и должен был рад оказать ведомству Накнийра любое содействие.
Так что напротив Риордана сейчас сидел его бесспорный союзник. Человек с темной душой и не менее темными помыслами, но готовый помочь в решении любой проблемы.
— Итак, чем я могу быть полезным его светлости? — Скиндару никогда не нужно было занимать проницательности.
— Скиндар, вы принимаете участие в судьбах тех, кто попадает в Школу…
Капрал мгновенно парировал этот выпад.
— Разумеется. Таковы мои обязанности. В частности какое-то время назад я принял участие в судьбе некого Риордана.
Секретарь визира вежливо склонил голову.
— Кроме того, вы устраиваете жизнь тех, кто покидает ряды поединщиков.
— Подтверждаю. Сынок, переходи к делу. Зачем произносить то, что и так у всех на слуху?
Риордан усмехнулся. Он поднял свой бокал и сделал глоток. Скиндар напряженно следил за каждым его движением.
— Некоторое время назад в столице был совершен ряд убийств.
— Эх, сколько лет я живу в Овергоре, и все время тут кто-то кого-то режет. Городские тюрьмы никогда не пустуют.
— На этот раз за убийствами видна очень умелая рука.
— Одна?
— Что одна?
— Эти преступления совершил однорукий? Тогда ты пришел по адресу. Возьми из кипы лист и записывай. Ардел. Прозвище — Ветер. Боевая специальность протазан. Потерял правую руку во время войны с Меркией. Проживает в Венбаде.
Риордан поморщился.
— Я неправильно выразился капрал. Есть основания полагать, что преступления совершил человек, прошедший обучение военному ремеслу. Обычные уроки фехтования ни в счет. Такие знания и навыки даются только в Школе. В частности он не только владеет техникой боя, но и в совершенстве представляет человеческую анатомию. Хладнокровен, быстр, точен.
Скиндар в задумчивости провел пальцами по безупречно выбритому подбородку.
— Есть какие-то отличительные приемы?
— Обычно он режет горло, но один раз применил «кабаний клык».
— О, старая школа! Стоп. Погоди, Риордан. Одного ты очень хорошо знаешь…
Риордан предостерегающе поднял ладонь.
— Я понимаю, о ком вы говорите. Есть еще варианты?
— Надо подумать.
Капрал в сомнении пожевал верхнюю губу. Потом встал со стула, подошел к окну и с минуту смотрел на плац для построения. Затем круто обернулся к Риордану.
— Чем больше я об этом размышляю, тем меньше мне нравится вся эта история. В нашей пекарне иногда остаются излишки хлеба. Его продают с лотков прямо на Центральной площади. Цена в пять раз выше обычного. И его покупают. Представляешь? Даже бедняки. Такова любовь народа к Школе и поединщикам. Допустим, что тайную полицию некто подталкивает к подозрениям в отношении армии. Если вы ошибетесь, на вас выльется водопад грязи. Если ошибешься ты, тебя уничтожат. Ты — наш. И, вдруг, представь на секунду, что ты пошел против своих.
Риордан улыбнулся.
— Дорогой Скиндар, я ценю вашу заботу. Но право, я слишком мелкая мишень для такого рода интриг.
— Ты так думаешь? Конечно, у тебя имеются высокие покровители. Принц Унбог, принцесса Вера. Ах да, еще констебль Глейпина — граф Танлегер, который сделал тебя дворянином. Наконец, его светлость визир— второй человек в королевстве. Но и враги у тебя более чем влиятельные.
При упоминании четы Унбогов легкое облачко сомнения накрыло чело Риордана. В нынешней обстановке он не мог причислить их к своим союзникам.
— Враги. Разве у птицы столь незначительного полета могут быть враги?
— О, ты скромничаешь, сынок. За свои юные годы ты успел натворить немало. Во-первых, тебя наверняка просто обожает королева-мать, которая лучше бы собственноручно отрубила руку принцессе Вере, чем вложила ее в ладонь Унбога. Во-вторых, ее дядюшка, чьи матримониальные планы ты сравнял с землей.
— Герцог Эльвар?
— Да, всего лишь третий или четвертый человек в Овергоре по влиянию. И это не тот человек, который забывает о подобного рода пощечинах. Кстати, люди герцога
