Так и сделали. Пятёрка учёных перешла в руководство Петра Степановича, и в сопровождении Бури они направились к куполу бункерских.
Степанов сразу узнал дочь, и глаза его, спрятанные за стёклами противогаза, стали влажными. Руки задрожали. Но мужик был умный и понимал, в какой ситуации находится, поэтому держал себя в руках. Хотя я бы на его месте уже бросился обнимать родного человека.
Мутанты из Царицыно всё дивились наличию электричества, пили водку, парились в бане и с рассветом уехали. Я из вежливости предлагал им остаться на пару дней. Но на моё счастье, они отказались, мотивируя это тем, что уже и так сильно задержались в рейде, и их скоро искать начнут.
Я проводил новых знакомых, с которыми, возможно, ещё придётся поторговать, ибо всякое бывает. И только потом велел передать приказ Петру Степановичу, чтобы привёл Степанова в дом Тёти Клавы.
Я не удивился, когда Степанова привела Буря, да ещё и попросила его индивидуальным полем окружить, чтобы её отец не сидел в противогазе. Пётр Степанович зашёл уже следом.
Степанов снял противогаз и аккуратно повесил его на спинку стула.
— Как устроились? — тут же спросил я.
— Хорошо. Вы же Мор? Я хочу выразить вам благодарность за наше спасение. Не знаю, что бы мы без вас делали, — искренне проговорил Степанов. — И за дочь спасибо. Она мне много вчера о вас рассказала.
Я подумал, что без меня они были бы уже в родном тёплом бункере и бед не знали. Но ответил совершенно иначе:
— Да, я Мор. Надеюсь, она рассказывала только хорошее?
Хотя и так знал ответ. Буря не стала бы разбалтывать лишнего. Ведь пока что мы ей куда ближе, чем родной отец.
— Ну, знаете, — начал Степанов. — Понятие хорошо и плохо уж очень относительны. Слишком это зависит от точки зрения конкретного человека.
Вот я не сомневался, что учёный начнёт умничать при первой же возможности.
— Догадываетесь, зачем я вас искал? — спросил я, переводя тему.
— Конечно, учитывая в каком городе мы находимся.
— Тётя Клава, завтрак безумно вкусный. Вы не могли бы нас оставить? Дело очень личное, — попросил я старушку.
— Всё понимаю, — улыбчиво отозвалась Тётя Клава, вышла из-за стола и поднялась на второй этаж.
За столом остались мы впятером: я с Лавиной, Степанов с Бурей и вездесущий Пётр Степанович.
— Что вы хотите за моё возвращение домой? — прямо спросил Степанов.
— Ничего, — пожал я плечами. — Мне, кроме ответов на некоторые вопросы, ничего от вас не надо.
— Тогда вы отпустите дочь со мной? — спросил он и накрыл руку Бури, отчего девушка смутилась и слегка улыбнулась.
— Это уже, как она сама захочет. Я здесь никого насильно не держу. Но вы учитывайте, что она сильный мутант и уже не станет обычным человеком, подобно вам.
Степанов кивнул. Я не стал тянуть и задал главный вопрос:
— Как вы собираетесь предотвратить судный день?
Учёный поперхнулся.
— Откуда вам…?
— Нам всё известно, — перебил его я. — Мой предшественник поведал. Да и бывшая лаборатория у нас в лесу тому доказательство.
— Вам рассказать подробно или кратко? — уточнил Степанов и пододвинул к себе кружку с чаем.
— Кратко. Научные нюансы нам не интересны. А вот что нужно, чтобы вам помочь? И можно ли это сделать без экспериментов над людьми?
— Боюсь без экспериментов никак. Понимаете ли, моя идея заключается в том, что если предотвратить всего одно событие в прошлом, то судного дня не будет. Поэтому я долгие годы пытаюсь создать определённую мутацию.
— Вам нужен владыка времени?
— Можно и так назвать. Понимаете ли, он не сможет сам переместить в прошлое, это абсолютно невозможно. Но он может указать момент, с которого всё началось.
— Какой же он владыка, если не может перемешаться во времени? — хмыкнула Лавина.
— Он может его замедлить и вовсе остановить, — ответил я.
После чего Степанов посмотрел на меня ошарашенными глазами. Но предвидя его вопрос, я заранее ответил:
— У нас есть такой. Спасённый из вашей же лаборатории ребёнок. Если он вам поможет, вы прекратите эксперименты над всеми остальными?
— Конечно! — воскликнул Степанов. — Да и безопасность мальчика могу вам гарантировать. Своей жизнью ручаюсь.
Он приложил руку к сердцу. А я сделал вид, что поверил. Ведь не собирался отпускать мальчика в одиночку.
— Хорошо, — ответил я и продолжил. — А что нужно для самого перемещения во времени?
— Тут всё гораздо, гораздо сложнее. Нужен целый метеорит. Осколков полным-полно по эпицентрам разбросано, а вот чтобы целый. Такого нет, — с тенью грусти ответил Степанов и потянулся к бутерброду.
— Вас, возможно, это удивит. Но я знаю, кто знает, где остался такой метеорит.
Степанов успел только открыть рот, чтобы откусить кусок от бутерброда, и так и застыл в таком положении.
— Да вы ешьте спокойно, — усмехнулся я. — Не вы одни хотите обратить время вспять. Слышали о вольных племенах?
Он откусил кусок, прожевал и только потом ответил:
— Слышал. Но никогда их не видел, пока вы меня не спасли. Уж больно подходите под описание. Вы из такого племени?
— Нет. Но они подарили мне Червя. И готовы помочь с поисками метеорита.
— Вот это удача! Никогда бы не подумал, что так удачно попаду в руки мутантов.
— Что нужно сделать с метеоритом, чтобы он вернулся в прошлое? — спросила Лавина. — Вы точно раньше не находили таких? Может, был маленький такой?
Она выставила ладошку, демонстрируя размер метеорита, перенёсшего нас сюда.
Я неодобрительно посмотрел на Лавину. Одним только этим вопросом она могла разбить всю нашу конспирацию. А я ох как не хотел отвечать на лишние вопросы.
— Вы снова поражаете меня своей осведомлённостью. Но об этом эксперименте знало всего пять человек. Кто вам рассказал?
— Не важно, — отрезал я.
Хотя понимал, что теперь Степанов не сможет доверять своим людям, будет постоянно кого-то подозревать.
— Очень важно! — возразил учёный. — Я не смогу работать с предателем. А мне бы не хотелось избавляться от всех своих подчинённых. Ещё полгода уйдёт на то, чтобы набрать и обучить новых.
Я шумно выдохнул, и всё же ответил:
— Я не вправе раскрывать чужие секреты, но всё же поверхностно вам объясню. В вольном пламени, где мне довелось побывать, живут настолько сильные мутанты, что смогли сохранить разум и при этом заиметь невиданные силы. Один из таких аборигенов и поведал мне о метеоритах.
— Они ясновидящие? — вздохнул Степанов.
— Нет. Но способны читать мысли и намерения на расстоянии.
— Понял, — кивнул учёный.
— Так вы расскажете об эксперименте? — настойчиво спросила Лавина.
— Да, конечно. Только это был не метеорит, а всего лишь крупный осколок. Поэтому ничего не вышло.
— С чего вы так взяли? — уточнил я.
— Суть опыта заключалась в том, чтобы под действием радиации переместить метеорит вместе с человеком во времени. Это был преступник-мутант и без того обречённый на казнь. Но он согласился в случае успеха в прошлом оставить нам знак. Мы поместили метеорит в реактор, поскольку только там было возможно создать достаточный уровень излучения. Туда же поместили и мутанта в охлаждающем костюме, так что его жизни ничто не угрожало. По крайней мере, мы так думали.
Степанов остановился и дрожащей рукой потянулся к графину с водой, который стоял возле меня. Одним взмахом ладони я очистил жидкость от радиации и протянул графин учёному.
— Спасибо, — поблагодарил он и продолжил. — Когда нужный уровень излучения был достигнут, реактор взорвался. Как сейчас помню, хотя это было двадцать лет назад. Меня спасли лишь стальные стены бункера. От мутанта и метеорита осталась лишь зола. Мы потом провели ДНК тест по тому, что можно назвать останками, так что это точная информация. Но это ещё не всё.
Руки Степанова затряслись от волнения. Он залпом опустошил стакан воды и продолжил:
— Стальные стены спасли меня. Но через пару секунд после взрыва всё помещение реактора, где остался один лишь глубокий кратер, покрылось льдом. Мы потом три дня его убирали, чтобы добраться до… до останков мутанта и учёных, которых не спала стена. Мне тогда повезло, не более.
