когда силы присущие отпрыску богов, просто не нужны вселенной. Или она может посчитать их опасными для себя. Или же они всего лишь нарушают гармонию и порядок».
Я поднимался всё выше и выше, одновременно с внутренним диалогом рассматривая картины выживания крохотных феечек, которые оказались оторваны от всей своей основной популяции.
«И что с такими делают? — спросил меня Игорь, а мне на память пришла пустая люлька и сквозняк, развивающий штору. — Куда-то отсылают?»
«Развоплощают, — мне в пору было пожать плечами, потому что я не знал точного ответа. — Однажды колыбель, в которой агукал здоровенький божественный бутус, может просто опустеть. И поэтому рисковать хотят не многие».
«Даже не знаю, что на это ответить, — проговорил Туманов, которого мне всё-таки удалось ввести в состояние шока. — Наверное, лишь то, что после подобных заявлений я понимаю: родительство на Земле не такая уж и страшная штука. Максимум обгадится и разобьёт пару сервизов, хотя чаще в обратной последовательности. Но до планет точно не доберётся. И вселенная его не развоплотит по своей прихоти».
Я ничего на это уже не ответил, потому что мои мысли были уже весьма далеки. Я соображал, каким образом можно всё исправить. А вот Туманова, наоборот, пробило на разговор.
«О чём задумался? — спросил он, тут же добавив: — Я просто не припомню тебя столь молчаливым. Если хочешь остаться наедине со своими мыслями, постараюсь не тревожить, насколько это возможно».
«Да нет, всё нормально, — ответил я, выходя из проектов, которые я даже не знал, как воплотить в жизнь. — Я просто решаю, как можно всё исправить и вернуть их к своим».
«Вернуть весь остров? — казалось, Игорь уже устал удивляться, но я хотел нащупать пределы его возможностей. — Но как? Разве это реально?»
«Вот именно на этот вопрос я и пытаюсь найти ответ, — и тут я вспомнил, что по этому поводу говорил мне Дзен. — Хотя нет, реально. Но это потребует от меня немалых жертв».
И, сказав это, я значительно повеселел. Так всегда бывает, когда разрешаешь тревожащую тебя задачу.
* * *
Главой фей оказалась старая-престарая особь, которой на первый взгляд было не меньше тысячи лет. Крылья её ссохлись, а седые волосы, давным-давно не знавшие ножниц, усеивали весь пол вокруг неё. А из-за того, что они были заплетены в косы, казалось, что на полу лежит множество белых цепей. В каком-то смысле так оно и было, потому что волосы мешали старейшине двигаться.
— Не очень-то он похож на орка, — прошамкала фея, сидящая на миниатюрном троне, и голос её разнёсся по всему залу, усиленный стенами. — Или новый вид какой-то?
Охрана отступила, мотая головами, что, видимо, должно было указать на то, что они не знают ответа.
— Горгулья сказала, — проговорил их начальник, — что орков уже нет, а этот пришёл разговаривать от имени других.
— Как нет? — удивилась фея и перевела на меня взгляд. — Совсем нет? Да, в принципе, не важно. Эти-то есть.
— Здравствуйте, — проговорил я, чем заслужил пристальный взгляд от главной феи. — На самом деле — очень важно. Наши люди от вашего порошка впадают в детство и начинают творить всякое непотребство.
— Приветствую, путник, знающий язык чародеев, — аккуратно проговорила старая фея. — Откуда ты знаешь наш язык?
— Чародеи? — я натурально хмыкнул, потому что не удержался. — Простите, пожалуйста, но использование пыльцы не делает вас чародеями. Впрочем, это неважно. Язык я ваш выучил, как и многие другие. А вот что действительно важно — перестаньте сыпать на голову людям дурь, от которой они сходят с ума.
— Дорогой мой, — ответила глава, нацепив на лицо мерзкую улыбочку. — Вы не имеете права мне приказывать, это — раз. Во-вторых, мы причиняем только добро и ничего кроме. Наша магия пробуждает детские мечты и делает любое существо счастливым и лишённым агрессии. А мы — маленькие, нас каждый может обидеть, вот мы и привыкли перманентно обороняться. Но только добром. Мы никому не вредим.
— Мне говорили, что вам будет сложно услышать доводы разума, но я всё-таки попробую. Дело в том, что, распыляя свои психотропные средства, вы в первую очередь нарушаете равновесие. Поймите, не бывает общества, в котором царит одно лишь добро. Такое общество будет нежизнеспособно и загнётся очень быстро.
— С чего вы такое взяли, молодой человек? — поинтересовалась фея. — Сколько тысяч лет живу, а я ещё до Большой Катастрофы родилась, но такой ерунды не слышала. Равновесие, скажете тоже. Только добро. В любых количествах. Всё остальное от агрессии и неумения жить.
— Я понимаю, что вы очень долго прожили в замкнутом социуме, поэтому не можете принять мои слова, но прошу, прислушайтесь, — мне сложно было с нахрапа браться за сложные философские темы, но тут это просто необходимо сделать. — Важнейшее, что есть во вселенной, — это баланс. Любое отклонение: вправо, влево, вверх, вниз, и вот уже перекос. Ничто не станет работать, не имея баланса. Планета не будет вертеться вокруг своей звезды, если силы притягивающие и отталкивающие не будут уравновешены. Даже банальная батарейка имеет плюс и минус, а имея лишь один полюс, она работать не будет.
— И какое отношение батарейка имеет к тем существам внизу? — приподняла бровь глава фей, а я почувствовал, как напряглись охранники, окружающие меня. — Мы всего лишь снижаем агрессию встреченных рас, не более того.
— Это лишь пример. Но вот суть, — я потёр глаза, чтобы немного прояснить мозг. — Вы не только и не столько исполняете детские мечты. Вы лишаете людей ответственности и рассудительности. Поверьте, от этого агрессия только множится. Более того, слетают социальные стопоры, к чертям летит надстройка морали, выработанная тысячелетиями, просто потому, что детям она чужда.
— Вы рассказываете мне какие-то ужасы, — пожала плечами сморщенная феечка десяти сантиметров в высоту, что выглядело достаточно комично. — Я не думаю, что всё обстоит так плачевно. По моему опыту, обрабатываемые пыльцой просто засыпают и не проявляют никаких видов деятельности.
— Я могу вам показать, что там происходит, — сказал я и полез за смартфоном. — Но прежде должен предупредить, что люди — это не орки. У них своя реакция. Причиняя своё добро, вы превращаете взрослых уравновешенных людей в абсолютных эгоистов, которым присущ повышенный инфантилизм и немотивированная агрессия в случае любого противодействия им.
