А вот хопперша была жива. Вся изранена, в крови, но пока жива.
Я присел рядом и заглянул в чёрные глубокие глаза. Спросил:
— Не удалось сохранить эту особь?
— К сожалению, — ответил Контролирующий. — Как только я выйду, этот организм умрёт.
— Ничего не смогу сделать? — спросил я на всякий случай.
— Полевой комплекс реанимации или стазис-камера в течение пяти минут? — ответил Контролирующий вопросом.
Я развёл руками.
— Благодарю за помощь в наведении порядка, — сказал Контролирующий. — Я дожидался тебя, Никита. Могу ответить на несколько вопросов.
Это было очень щедрое предложение, я кивнул и спросил:
— Ани действительно запрошен не вами?
— Я ведь уже говорил. Это решение Стерегущих.
— Разве они могут действовать на планетах? Третий постулат?
Контролирующий заколебался, но ответил:
— Если проблема нарушает глобальную стабильность и связана с внешней угрозой — могут.
— Внешняя угроза — это я?
— Не знаю. Возможно, Павловы. Возможно, ты. Контроль не смог выяснить.
Чёрт, чёрт, чёрт. Я остаюсь с тем же, с чем и был.
— Муссы… кто их взбунтовал?
— Пока неизвестно. Уже работаю над этим.
Его спокойный тон наводил жуть. Он сидел в умирающем теле, но уже работал над следующей задачей.
— Спрашивай. — Хопперша облизнула губы длинным языком. — Жизнь заканчивается, мне всё труднее сохранять голос.
Я заметил, что хопперша дышит только в тот момент, когда начинает со мной говорить. От этого мороз реально шёл по жилам.
— Почему ты мне… благоволишь?
Контролирующий внимательно посмотрел на меня.
— Касамни. Вы их уничтожили, Контроль признателен. Мы и Слаживание выступали против касамни, Стерегущие и Думающие — за. Патовая ситуация. Тупик. Вы разрешили проблему.
Я кивнул. Понятно. Вот и становится ясно, кто друг, а кто враг в Большой Четвёрке.
— Что со мной происходит, Контроль? Я чувствую, что меняюсь.
— Обращение… — прошептала хопперша. — Всё оказалось сложнее, чем мы думали.
Я подождал секунду, но Контроль явно не намеревался уточнять. А может быть, он и сам не понимал деталей.
— Последний вопрос, — предупредила хопперша.
— Что мне делать? — спросил я в отчаянии.
— Найди баланс, — ответил Контролирующий.
И умер.
Из глаз ушла тьма, они стали обычными, почти человеческими. Дрон, кружащий вокруг меня, замерцал, угас и упал на тело несчастной телохранительницы. Это, конечно, было чистым совпадением, но выглядело очень символично.
Я встал, в задумчивости глядя на мёртвые тела.
Баланс?
Да запросто.
Только можно понять, о чём вообще речь?
Часть третья
Глава 2
2
В особняке постепенно собралось два десятка гостей. Муссы ещё буйствовали в районе, уходить было небезопасно. Уцелевшие охранники заняли стратегические точки на крыше и у дверей, кто-то ухитрился наладить систему защиты, и все входы и выходы перекрыли решётками. Наверное, силовое поле сработало бы эффективнее, но я не слыхал, чтобы подобные технологии попадали в руки рядовых граждан, даже очень богатых.
Я попытался добиться от швейцара (тот выжил) допуска в защищённую зону, но упрямый дед внезапно оглох и перестал понимать общий язык.
Так что я побродил по особняку, нашёл спальню Василисы (очень мило, если вы любите сочетание графитового цвета мебели с розовым постельным бельём) и немного поорал там, размахивая руками. В защищённую зону наверняка был доступ из всех хозяйских спален, да и датчики там должны стоять.
Предчувствия меня не обманули — в стене открылась дверь. Я спустился со второго этажа по узкой винтовой лестнице (интересно, таким ли образом спаслась Василиса, когда семья явилась ко мне?) и оказался в просторной комнате. Ну, не целый подвал, конечно, но помещение огромное, уютное, обставленное прекрасной мебелью и явно предназначенное для десятка человек как минимум. У одной из стен висел в воздухе гигантский экран, разделённый на множество окошек, каждое из которых показывало ту или иную комнату. Был вид и на сад, и на выгоревшую поляну с остовом экскаватора, и на особняк сверху (вероятно, с дрона).
Василиса сидела на диване, зарёванная и несчастная, держа на коленях милого абрикосового пуделя, а вот мальчик Святослав меня удивил — он вместе с телохранителем стоял у экрана и отдавал какие-то распоряжения. Серьёзно так командовал, по-взрослому. Охранник его слушался.
— Могли бы и раньше впустить, — буркнул я.
— Не на виду же у людей! — ответил Святослав. — Все бы сюда ломанулись. Я ждал, пока вы догадаетесь.
Я был вынужден признать, что он прав. Мысленно признать. Вообще Святослав меня порадовал, при первом знакомстве он показался мне обычным мелким богатеньким мажором, при втором — сообразительным молодым человеком. А сейчас я повысил его до статуса «наследник торговой империи».
— Ну-ну, — пробормотал я и подсел к Василисе. Взглядом указал на пуделя. — Юрий Святославович успел?
— Нет, — замотала головой девушка. Слёзы полились с новой силой. — Пять минут надо, не меньше…
Я погладил пёсика, тот охотно лизнул мне пальцы.
— Папа умер, — продолжила Василиса. — И мама… Они вчера утром сознание копировали.
— Ну, не так уж и плохо! — подбодрил я, косясь на экраны. Погром в квартале продолжался, но уже были заметны и очаги сопротивления, и дома, возле которых муссы полегли штабелями. — Они не много потеряют.
— Клиника разрушена… Банк памяти горит… — Василиса обняла меня и зарыдала в голос.
— Это плохо, — согласился я, поглаживая её по вздрагивающей спине. Тонкая серая ткань почти не ощущалась под пальцами, казалось, будто я глажу голое тело…
— У мамы и папы пропал сигнал… их убили…
Ну да, убили, факт. Я вдохнул запах волос Василисы. Они чуть-чуть пахли гарью, но больше — цветами и пряностями. Какие-то дорогие модные духи, хотя мне казалось, что такие любят более зрелые женщины. Очень возбуждающе. В ту ночь, когда Павловы пришли в мой дом, от неё пахло лавандой и чёрным перцем, тоже волнующий запах, но более молодой, невинный…
Тьфу!
Ну почему Обращение сделало меня гиперсексуальным?
Или дело во мне самом?
— Новые тела существуют? — спросил я деловито.
— Есть криокамера с эмбрионами клонов, — откликнулся Святослав. — В надёжном месте. Но даже ускоренное выращивание займёт несколько лет.
— А память?
— Последние копии в особняке. Целы.
— Понятно, почему они пытались использовать ядерный заряд, — пробормотал я.
Да уж, в таком случае семья Павловых погибла бы окончательно.
— Вы им помешали? — заинтересовался Святослав.
— Нет, Стерегущие. Четвёртый постулат, Соразмерность. Применяемое оружие не должно превышать доступный противной стороне конфликта технологический уровень, если это не противоречит старшим постулатам.
Святослав кивнул. Поскольку у нас не было ядерного оружия, значит, и муссы не имели права его применять. Они попытались — и линкор, так удачно оказавшийся на орбите, извлёк запущенный заряд из пространства. Или из времени, кто уж тут разберётся, точно не я…
— А экскаватор кто сжёг? — спросил подросток.
— Контроль. Задействовали орбитальную лазерную платформу, как я понимаю. Очень деликатно сработано. Но ракету они бы перехватить не успели.
— Нифига себе отпраздновали… — вздохнул Святослав и начал что-то переключать на экранах.
Василиса всхлипнула. Спросила:
— А где Говорящая с Богами?
— Твой телохранитель? — уточнил я.
— Телохранительница…
— Прости, ненавижу феминативы. Очевидно, она теперь говорит с богами. Смелая женщина, пыталась спасти твоих родителей, но погибла вместе с ними.
Про то, что в хоппершу вселился Контроль, я решил не упоминать.
Василиса оторвала голову от моей груди, посмотрела на меня и снова зарыдала.
— Тихо, тихо, тихо… — поглаживая её волосы, сказал я. — Вы живы, это уже хорошо. Бунт подавят. Ваши родители вернутся через пару лет. А вы уже большие, справитесь… Василиса, так что сказала тебе бабушка?
