Ознакомительная версия.
Вскоре он вернулся с подносом, на котором дымилась яичница с вареным мясом, какие-то приправы, лепешки, что-то еще… не вдаваясь в подробности, я принялся за поздний ужин. Моя мысль блуждала довольно далеко отсюда.
У Эйно, князя Лоер, довольно странные способы добычи денег, а ведь про него говорят, что он несметно богат. Досужие сплетни? Но чего стоит содержание одного только этого замка, который разорил бы половину принцев крови в моей несчастной стране? Что же, он всегда зарабатывает на шантаже?.. говорят, опять-таки, что он и вправду имеет патент королевского корсара и может беспрепятственно грабить любое судно, идущее под вымпелом врагов Пеллии. «Бринлееф» создавался именно для этого? Весьма вероятно, но что же тогда означают его путешествия – к нам, на восток, а теперь еще и далеко на запад, к темным берегам страны рашеров? Что все это значит – какую, к примеру, ценность представляет для него хрустальный череп, несущий в себе неведомую, но ужасную смерть?
Я прекрасно понимал, что судьба занесла меня в самый центр торнадо странных, непостижимых тайн и связанных с ними интриг. Иногда мне начинало казаться, что интриги эти древнее, чем сам наш мир… и что Эйно – лишь очередной в длинной цепи таких же посвященных. Вот только – посвященных во что?
Неделей позже мы были уже в столице. Цель поездки я представлял себе слабо – по словам Иллари, она была связана с возникшими у князя финансовыми проблемами. Впрочем, финансы меня волновали мало – я был захвачен желанием посмотреть древний город, резиденцию пеллийских королей, с которой я был уже знаком благодаря множеству гравюр и картин. Ута осталась в замке вместе с ожидавшей отца Теллой. От расставания с молодой актрисой в моей душе остался нехороший осадок, ощущение какой-то недосказанности, что ли – сидя в небольшой каюте пассажирского судна, я не раз вспоминал ее глаза, смотревшие на меня с немым упреком. Я должен был что-то сделать… но что? Я не ощущал себя влюбленным, более того, мне казалось, что для нее я всего лишь новая игрушка. Врать и играть мне не хотелось. Возможно, я был не прав?
Три дня пути пролетели незаметно. Несомый южным ветром, наш бриг мчался, едва не догоняя скользящих над водой птиц, – осторожный капитан, помня о том, что везет пассажиров, старался держаться в разумной близости берега. Я в основном шлялся по палубе, изредка спускаясь в каюту, чтобы поваляться в гамаке с книгой, а Эйно и Иллари проводили время в салоне шкипера, изводя его и старшего помощника при помощи игры в ло. Те были на редкость азартны; незадолго до того, как корабль бросил якорь в одной из столичных гаваней, пьяноватый Иллари признался мне, что ему удалось порядком облегчить их карманы.
Я стоял на палубе. Впереди, в легкой вечерней дымке, виднелись сотни, тысячи разновеликих шпилей, украшавших столичные дворцы. Город был огромен. Я видел одетые камнем набережные, вдоль которых сплошным потоком скользили экипажи: в подзорную трубу я хорошо различал массивные, часто украшенные гербами и вымпелами, кареты, грузовые фуры и фигурки отдельных верховых. Правее, в торговом порту, закатное солнце терялось среди множества мачт.
Гравюры не обманули меня – столица и впрямь оказалась каменным чудом. Наемный экипаж долго вез нас по широким, обсаженным деревьями аллеям, потом свернул в старые, пропахшие дымами кварталы, где серые от древности, но не потерявшие своего величия здания тесно прижимались одно к другому, образуя узкие неровные улочки. Каждый камень, каждое дерево здесь дышало очарованием благородной седины. Я вертел по сторонам головой, радостно улыбаясь всякий раз, когда видел что-то, знакомое мне из книг и альбомов.
– Вот поле Ноора, – возбужденно шептал я. – Здесь Ноор, принц крови, вызвал на бой своего дядю, обвинившего его в измене… а это… о боги, это же северная резиденция князя Бельмона!
– Теперь – отель, один из лучших в столице, здесь любят останавливаться нувориши-лавеллеры, – флегматично добавил Эйно. – Но мы будем жить в более скромном месте.
Более скромное место оказалось четырехэтажным зданием с острой, поросшей мхом черепичной крышей, над подъездом висели два решетчатых фонаря и вывеска в виде гротескно-пузатого сапога. Отель так и назывался – «Старый башмак», и почти весь его первый этаж занимал ресторан. Мне выделили небольшую угловую комнатку под самой крышей, два окна которой выходили на улицу и в соседний переулок, – темный, загадочный чулок, в котором уже зажигали на ночь фонари. Эйно предупредил меня, что я могу быть свободен до самого утра, но все же не рекомендовал мне долго гулять: по его словам, столичная стража отличалась повышенной бдительностью, а мой акцент до сих пор выдавал во мне приезжего.
Я заказал себе ужин, разжег камин и лег на застеленную пледом кровать. Бродить по вечернему городу мне почему-то не хотелось – наверное, я слишком устал. В темнеющем небе чудилась отцовская усадьба, тот, последний бой, в котором он нашел свою судьбу, и дерево в саду, под которым я опустил его в неглубокую, наспех вырытую яму. Моя несчастная мать, если она еще жива, вряд ли узнает, какая судьба постигла ее сына. Впрочем, что я мог сделать? Остаться на родине – и, скорее всего, погибнуть, как скотина под ножом мясника? Вместо этого я оказался здесь, на другой стороне планеты, и вокруг меня негромко шумел громадный и прекрасный город, так непохожий на те города, которые мне случалось видеть в детстве.
Слуга принес мне жидкую сладковатую кашу, в которой плавали кусочки тушеной курятины, зелень и целый кувшин вина, – а также пирожные. Бросив на свой ужин беглый взгляд, я подумал, что он, пожалуй, был не далек от истины, когда убеждал меня, что кухня в «Башмаке» самая наилучшая. Пахло все это превосходно.
Быстро покончив с кашей, я налил себе вина и неожиданно навострил уши: на площадке, что вела к двери моей комнатки, что-то происходило. Сперва я услышал мужской голос – пьяный и раздраженный; правда, через дверь мне не удалось разобрать ни слова. Ему ответила женщина: мягко, просяще, потом – визгливо. Я услышал глухой удар, вскрик и удаляющиеся шаги. Бесшумно выбравшись из своего деревянного кресла, я подхватил с кровати валявшийся там пояс и достал из кобуры свой «Вулкан». Я был уверен, что осторожный Эйно не станет выбирать в качестве пристанища отель с дурной репутацией, но в жизни, как мне было известно, случается всякое. Я положил пистолет рядом с собой на стол и вновь навострил уши, но все было тихо, лишь снизу, из ресторана, доносился невнятный гул множества посетителей.
Продолжая размышлять о своей потерянной семье, я куснул пирожное – и в этот момент дверь моей комнаты почти беззвучно приоткрылась; я услышал лишь легкий щелчок язычка замка и тотчас же повернулся, держа в руке взведенный пистолет.
Ознакомительная версия.
