Иван Стальной - Сын Зоны

— Я первый. Вы следом. Очень тихо, — я прижал указательный палец к губам и быстро выглянул в коридор, стараясь запомнить всё, что увижу.

Коридор освещался редкими лампочками и тянулся влево. Справа был тупик. На полу блеснуло знакомое лезвие. Бюрер не утруждал себя тасканием ножей, а просто бросал их тут же, в коридоре. Я повернулся к сокамерникам и подмигнул им, показав на лежащие, на полу ножи. Мы тихо вышли из камеры и подобрали ножи. Мой аномальный клинок приятно лёг в руку. Чувство безопасности притупилось у бюреров. Это было хорошим знаком. Я кошачьими шагами направился к выходу из коридора, миновав две похожих двери. Заглянув в комнаты, я убедился в правдивости слов Дока. Они были пустыми. Мы пошли дальше. Я уже видел вход в зал. Зал ярко освещался. Вдруг раздались характерные для речи бюреров звуки. По интонации я определил два источника. Осторожно вжавшись в стену, я приблизился к выходу. Зал был большим помещением, в центре которого возвышалась куча барахла, изъятого у сталкеров. Перед импровизированным алтарем стоял низкий жертвенник. Это была железная дверь, лежащая на белых черепах. Дверь и пол вокруг были пропитаны кровью. Из зала вело ещё два коридора. Равноудаленные друг от друга. Около алтаря стояли два карлика и о чём-то говорили. Было опасно высовываться сейчас. Они могли запустить в нас любой предмет из алтаря. Со смертельным исходом причём. Я обернулся и шёпотом поделился наблюдениями с Белкой и Доком. Мы вжались в стену и замерли. Мы находились в неосвещенной зоне, и это было на руку нам. Карлики закончили разговор и разбрелись в разные стороны. Один из них направился к нам. Я плотно схватил рукоять ножа. Карлик шипел, видимо напевая песенку на своём языке. Его шипение так и застряло в глотке, когда он увидел меня. Глаза в испуге широко раскрылись, между головой и телом возникла кровавая полоса, и кровь тугой струей ударила из шеи в стороны. Я обтёр клинок, и мы побежали к алтарю. Мои вещи лежали с краю, как я и предполагал. Я был последним пленником. Я накинул куртку, пояс с артефактами, быстро проверил оружие. КПК лежал тут же. Глаза разбегались от вещей в алтаре. Жутко хотелось помародёрствовать. Док и Белка еще копошились в вещах и подбирали то, что им подходит. Белка, молодец, сначала нашёл автомат Калашникова, проверил его и уже тогда принялся изучать сэконд хэнд. Я увидел среди вещей такой же спецпояс под артефакты как у меня и, не задумываясь, быстро сунул его в рюкзак, решив ознакомиться с содержимым позже. Из кармана достал гранату, приготовившись к встречи с бюрерами. Тут я сообразил, что швырять её в них не имеет смысла. Они легко швырнут её обратно, силой мысли. Я оглядел кучу и увидел гитару. Это было то, что нужно, и я принялся разматывать струны. Вытянув три струны, самых тонких, я взял несколько вещей из кучи и побежал к коридору. У выхода я натянул растяжку, на какое-то время, обеспечив нашу безопасность. Следующий коридор ждала та же участь. После заминирования подходов, я вернулся к алтарю.

Док уже оделся и всем своим видом напоминал уже не Робинзона, а кубинских коммандос. Белка тоже приоделся и запасался боеприпасами.

— В котором коридоре выход? — спросил я.

— А вот этого не знаем. Не выходили. — Сыронизировал Док, — С того коридора, — Док указал рукой в коридор, выход которого в первую очередь был заминирован мной, — бюреры выходили на праздник. Скорее всего, там жилые помещения.

— Ясно. Значит, третий коридор ведет к божеству и возможно к выходу. Может на КПК видно? — Я включил прибор. На карте высветилось моё местоположение, спроецированное с подземелий на поверхность территории Агропрома, но самих подземных коммуникаций видно не было. Судя по расположению входа в катакомбы, в которые меня затащили, нам надо было двигаться в третий коридор. В том же направлении светился, оставленный мной на пересечении координат, маячок местонахождения нужного мне КПК.

— Предполагаю выход там, — я кивнул головой в сторону третьего коридора и выключил КПК.

— У меня есть предложение. — Глаза Белки зло блеснули. Он держал в руках СВД.

— Уже догадываюсь и поддерживаю, — Док защелкнул магазин автомата, — надо уменьшить популяцию бюреров.

— Хорошо. Только надо оружие помощнее, — я обернулся к алтарю, — Белка стой на шухере. Док, мы ищем в этом барахле патроны с дробью, гранаты и любые емкости, типа бутылки и банки.

— Понял.

Через несколько минут мы нашли то, что нужно, обыскав малую часть всего имущества алтаря. Я разрезал две двухлитровые пластиковые бутылки, предварительно вылив их содержимое на пол. В нос шибанул запах спирта. В полученные банки засыпали дробины из патронов и воткнули гранаты. Я разжал концы предохранительных колец у гранат и привязал к кольцам шнуры, выпустив их в прорезь банки, что бы они были снаружи. Сверху мы обмотали банки изолентой, плотно закупорив их. Одобрительно взглянув на наше произведение искусства, Белка съюморил:

— Легкий апгрейд гранат.

— Точно. В результате полученного тюннинга, имеем большую поражающую живую силу противника. — Добавил я, — Всё. Идём. Одна тюннингованая граната была у меня. Вторую я дал Доку. Он имел полное право метнуть её. Мы вошли в коридор, осторожно переступая через растяжку. Я двигался впереди. Как и наш коридор, он был плохо освещён и мы пользовались этим преимуществом. Впереди раздались голоса бюреров. Мы плотнее вжались в стену и еще осторожней пошли дальше. Коридор упирался в зал, похожий на зал жертвоприношений и мы вынуждены были остановиться. Дальше было опасно двигаться. Зал был хорошо освещён, и мы могли демаскировать себя. Помещение было забито карликами. Был такой шум, словно мы были на базаре. При этом они все сидели, стояли и почти никто не ходил. Воздушное пространство зала было заполнено всевозможными предметами. Всё куда-то летело и падало. Телекинез здесь проявлялся в полной мере. Зачем им нужно было ходить, когда при надобности они могли что-то притянуть, отправить и выкинуть. Все особи походили на нашего тюремщика. Такие же грязные, неуклюжие, покрытые гнойными болячками. Различались они только по росту и размерам. В центре зала, что-то висело в воздухе и самые маленькие карлики, наверное, дети, шумно шипели и ворчали. Предмет в центре то рвался вверх к потолку, то падал и подхватываемый невидимой силой снова взлетал. Я никак не мог разглядеть, с чем они играют, и взял бинокль. Фокус автоматически настроился, позволяя в мельчайших деталях разглядеть то, с чем играли карлики. Это были останки человека. Головы и ног не было. Тело с руками крутилось вокруг своей оси словно юла, забавляя маленьких бюреров. Вращение тела прекратилось, и оно зависло в воздухе, расправив руки. Лопнула ткань рукава и одна рука отделилась от тела. Покружившись вокруг изувеченных человеческих останков, рука унеслась в толпу карликов, где разорвалась в воздухе на много частей, и я услышал хруст и чавканье. Больше я смотреть на такое не мог.