Кай 4 (СИ) - Аянский Егор

— Ну ему-то, наверное, позволено вас касаться! — с наигранной ноткой обиды произнес я, отчаянно пытаясь не смотреть на раскачивающуюся в такт движениям грудь девушки.

Она звонко расхохоталась и выпустила из рук мочалку:

— Ему это не нужно, он евнух, как и любой другой раб, который имеет доступ на женскую половину дворца. У них шарики отрезаны.

— Евнух? Какие шарики? — опешил я.

— Вот эти, — она игриво пробежала кончиками пальцев по моим яичкам, и, призывно вертя восхитительной задницей, направилась к двери, оставив меня с открытым от удивления ртом и торчащим кверху достоинством.

— Тамух эль кома, — произнес распорядитель, устроившись в кресле напротив моей кровати.

— Тамух эль кома, — я в точности повторил фразу почти без акцента, — Хаби, я предлагаю упростить дело нам обоим. Найди мне учебник Далийского языка, и через пару недель можешь принять у меня экзамен. С произношением и буквами я освоился, осталось выучить слова.

— Через пару недель ты уже, помрешь в бою, или тебя скормят собакам за неуважительное обращение к старшим, — незлобно буркнул лысый, — Повторяй: тамух…

— Расскажи мне лучше про бои, — я решил не отступать, — Ведь это то, что я должен знать в первую очередь!

Он ненадолго задумался, а затем глубоко вздохнул и откинулся в кресле.

— Слушай…

Он обрушил на меня просто гору информации, начав с общей темы о том, что Далийское государство состоит из пяти крупных, около сорока поменьше, и бесчисленного количества мелких халифатств. У них была сложная система изначальных родовых отношений, основанная на традициях. Проще говоря, все халифы являлись родственниками через десятое колено и жили дружно, свято почитая неписанные правила, доставшиеся от отцов и дедов. Междоусобных воин они не признавали, а вечный передел территорий и ресурсов, которые оказались на удивление разнообразными, производился за счет выкупа их у соседа, либо доставался в качестве выигрыша на тех самых пресловутых боях.

Бои имели несколько разновидностей. Местечковые происходили раз в неделю, и ставки на них были относительно невысокими. Обычно их устраивали соседи.

Затем шли общие, которые проводились раз в месяц на красивом оазисе Бен-Тулур, расположенном почти в центре халифата. Сюда в последнее число каждого месяца съезжалось множество зрителей, а также все желающие выставить своего бойца правители. Уже на месте они заключали пари, но ставить можно было только на своего участника. Условия были самыми разнообразными. Например, два халифа могли договориться о ставке, представляющей собой шахту по добыче алмазов, или просто красивую рабыню. Помимо этого решалось, как будет проходить битва: опытного бойца могли выставить голышом против вооруженного новичка, или даже дикого льва.

Кроме того, перед их проведением создавался общий фонд из взносов, который распределялся по различным категориям. И иногда суммы в нем были весьма солидными. Даже проигрыш мог принести в итоге прибыль за самый красивый или необычный бой. Хаби поведал об одном халифе, живущем у Черной пустыни, что отделяла Далийский халифат от Хаттайской империи и считалась непреодолимой. Этот человек организовал у себя отряды охотников на нежить и мог выставить на битву самого настоящего мутировавшего мертвяка, устроив грандиозное представление. Как правило, такие ребята и увозили все призы зрительских симпатий, несмотря на результат.

И последним был Великий турнир, проводимый раз в год. Он имел вполне себе серьезные взносы, а весь призовой фонд доставался одному единственному участнику. Так, в прошлом году его неожиданно выиграл один из мелких халифов, чей приз позволил ему мгновенно перескочить в разряд средних. Кстати, Ашах-туль-Хани, считался тоже средним, а основным источником его дохода являлись алмазные шахты, попутная добыча в них же глеверитовой руды и тот самый белый строительный камень, из которого было построено все вокруг, включая дворец. Назывался он ахамит.

— … и как ты уже понял, живых проигравших не бывает. Чем красивее умрет твой противник, тем больше вероятности получить дополнительный приз.

— А если я откажусь убивать проигравшего?

— Вас обоих скормят собакам прямо на арене, — в своей невозмутимой манере ответил Хаби, — Его за поражение, а тебя за оскорбление чести хозяина.

Очень мотивирующее условие.

— И когда у меня первый бой?

— Сегодня вечером, отказаться ты не сможешь, — огорошил меня распорядитель, и, увидев, что я собираюсь возразить, продолжил, — Будет легко. Ашах-туль-Хани мне рассказал, что ты устроил на рынке. Это даже не бой, а скорее проверка. Выживешь — сегодня же вечером получишь свой мох, за ним уже отправили людей. Кстати, о человеке, которого ты убил. С нашего хозяина должны были удержать пошлину за его смерть в пользу близких, но к счастью, он не являлся представителем халифского рода, родственников определить не смогли, а его друзья внезапно исчезли. Так что пока, ты будто бы ничего не сделал. Но если вдруг те люди объявятся, есть вероятность, что этот долг будет записан на тебя.

А вот это не очень хорошо. Впрочем, не думаю, что эти любители Тьмы придут сюда. И надеюсь, что они не имеют отношения к тому культу, который выполняет заказы на убийство, заменяя местную Длань. Про них я читал в записях профессора, а еще сам предостерегал Драфта от встречи с ними. Их действительно стоило опасаться. Что касается вечернего боя, я не стал переживать, а решил понадеяться на прогнозы распорядителя.

— Мне выдадут оружие?

— На сегодняшнюю битву нет, а в будущем обязательно. Бои проводятся на разных условиях. Чем ты владеешь лучше всего?

— Это будет сложно объяснить на пальцах, — я попросил у него пергамент и устройство для письма, представляющее из себя полую деревянную палочку. Только вместо графита, в ней использовались чернила.

За полчаса нарисовал подробный чертеж и передал его Хаби. Он посмотрел на эскиз и внезапно пришел в несвойственное ему возбуждение. На меня градом посыпались вопросы, и мне пришлось объяснить, как может использоваться кусаригама.

— Чудесно! Превосходно! Ашах-туль-Хани будет в восторге. Я сейчас же отправлю заказ мастерам.

— Хаби, а что с девушками? Мне полагается какая-нибудь красотка? — поинтересовался я, как-бы невзначай.

— А это уже зависит от расположения к тебе халифа. Будешь участвовать в предложенных боях, приносить деньги — будешь жить не хуже ваших князей, и иметь самую красивую девушку, а то и не одну. Будешь отказываться — дождешься того, что тебя насильно выставят в заведомо проигрышный бой, против какого-нибудь вампира, да еще и неплохо заработают на твоей смерти. Ну или скормят…

— Вот не надо об этом, так хорошо ведь говорили! — перебил я его, — Кстати, я их так и не увидел.

— Увидишь сегодня, не переживай. И кормление увидишь, если будешь неуважительно себя вести. Лучше за ним наблюдать снаружи вольера, а не внутри, поверь. Можешь пока погулять по дворцу, осмотреться везде, кроме третьего этажа. Нужно будет перейти на женскую половину — найдешь меня на втором, но не раньше, чем через два часа. Мне необходимо проинструктировать твоих будущих противников.

— Противников? — я поперхнулся, — Он будет не один?

— Конечно не один! Ашах-туль-Хани считает, что для тебя это будет легкой разминкой! Они обычные солдаты. — Он поднялся с кресла, направился к двери и уже на ходу бросил, — Учебник языка тебе принесут в комнату и, надеюсь, что к своему первому настоящему бою ты уже будешь сносно изъяснятся.

Хаби удалился, а я улегся на кровать и заглянул внутрь себя. Поврежденный росток тенката стал немного тоньше и, как будто бы засыхал. Неплохо! Теперь бы понять, как разобраться с божественной иголочкой!

К сожалению, новая способность ничем помочь не смогла, а вскрывать себе череп и резать мозг я сильно побоялся. Так и дурачком недолго стать! Если даже и получится, то существует шанс, что я не только не вспомню руны, но и еще что-нибудь забуду. Все-таки это самый неисследованный орган в теле человека, работа которого до сих пор загадка даже для самых именитых ученых. Кроме того, мне никак нельзя испортить рисунок Сиалы, учитывая особый интерес темных личностей ко мне.