вопля.
В толпе головорезов металось нечто темное, смертоносное, девушка сначала решила, что там беснуется демон. Лишь пару мгновений спустя Пандора с удивлением узнала Крэг-хана. Воин яростно бросался на врагов, полностью игнорируя ответные выпады, множество головорезов уже упали, кровь лилась рекой.
Безумная надежда пробудилась в душе Пандоры, вперемежку с иррациональной радостью. Он не забыл, не бросил! Он пришел за ней!
Дикий смех главаря едва не убил появившуюся надежду.
– Это и есть твой спаситель? – завопил он, дергая девушку за волосы, – Смотри, как он умрет!
Пандора с ужасом увидела, что Крэг-хан окружен. Неожиданность и яростный порыв помогли раскидать врагов, но теперь головорезы оправились, схватились за оружие. Варвар с трудом отбивался, в одну руку он подхватил секиру, в другой сверкал короткий меч, он раз за разом описывал оружием широкую дугу, отбрасывая соперников, но долго так продолжаться не могло.
Крики боли и бряцание оружия раздались с другой стороны, заставив повернуть головы. Через толпу пробивался на помощь воин в черных доспехах. Никто из разбойников не мог противостоять свирепому напору, меч сверкал смертельной молнией, сраженные тела падали одно за другим.
– Отец! – радостно воскликнула девушка, вызвав злой оскал держащего ее зверя.
Головорезы невольно расступились, воин в черном соединился с варваром, они встали спиной к спине.
– Убейте их! Пьянь подзаборная! – заорал главарь, взмахнув рукой.
Теперь на двух храбрецов бросились все, в стороне остался лишь сам вожак. Он за волосы подтащил девушку к трону. Уселся на место, с упоением наблюдая кровавую схватку.
Острозуб наслаждался неожиданным зрелищем, вид крови возбуждал, делал вечер еще более прекрасным. Его нисколько не заботила смерть приспешников, наоборот – появилась возможность разнообразить меню, подольше сберечь ценных женщин.
Он смотрел за боем с удивлением, чуть позже – с восхищением. На секунду даже стало завидно, настолько хорошо эти двое отбивались. Словно великаны против толпы мелкотни; как настоящие герои древности, восставшие покарать ослабших современников; будто два бога войны, сошедшие с Олимпа дабы преподать смертным урок. Долго сопротивление не продлиться – любое умение ничто перед натиском толпы – но посмотреть на великое искусство все равно приятно.
Эсхин сражался с остервенением. Подспудно он понимал, что, возможно, это последняя битва в его жизни – вероятность победить отсутствует. Тем сладостнее упивался боем! К тому же, впервые за долгие годы, его прикрывал боец, которому не страшно доверить спину! Варвар бился, как дикий зверь, с невиданной яростью и ловкостью.
На мечника кинулись трое. Один удар он принял плашмя на руку, от второго ускользнул, третий отразил оружием. Меч взметнулся, брызнула кровь, враг упал, сраженный в шею, двое отскочили. Сбоку уже летел клинок, готовый поразить голову. Крэг-хан прыгнул, не задумываясь, удар пришелся на меч, топор варвара безжалостно обрушился на неумеху, раскроив плечо. Эсхин, в свою очередь, взмахнул оружием, отражая удар в спину северянина, разбойник повалился сраженный.
Крэг-хан бился самозабвенно, бешенство схлынуло, оставив только холодную расчетливую ярость. Он словно видел одновременно во всех направлениях, везде поспевал, уклонялся, блокировал, атаковал, убивал. Торс и руки испещряли десятки новых порезов, кровь забрызгала воина с ног до головы, боец не обращал внимание на пот, усталость и тяжелое дыхание. Он целиком ушел в бой, растворился в смертельном танце, вошел в состояние боевого безумия, когда уже все равно, выживешь или нет – главное подороже продать жизнь.
Удар! Варвар пригнулся, рубанув по ногам. Блок, уклон – выпад! Еще двое валятся наземь, но на их месте тут же возникают новые противники. Атака сбоку – Крэг-хан едва успел извернуться, ответный выпад мечом не достиг цели, зато клинок кинувшегося головореза болезненно рассек плечо. От смерти спас только вовремя подоспевший Эсхин, зарубивший врага двумя точными молниеносными ударами.
– Не вздумай умирать, варвар! – крикнул мечник, описывая оружием широкую смертоносную дугу.
Крэг-хан выпрямился, поднимая оружие.
Шаг за шагом их оттеснили к краю амфитеатра, двое оказались прижаты к стенке громадной бочки. Оба тяжело дышали, силы бойцов оказались на исходе. Понимая это, враги не торопились нападать, сберегая жизни.
Эсхин решил, что пришел смертный час, выхода нет. Варвар сплюнул, могучий запах самогона, доносящийся из бочки, едва позволял дышать. Внезапно Крэг-хану пришла в голову бредовая идея, он обрадовался ей, как дите конфете: ведь до этого не было совсем ничего.
– Дай мне минутку! – крикнул мечнику, вскидывая топор.
Эсхин ничего не ответил, его меч прыгнул вперед, отгоняя излишне смелых врагов, тут же пришлось сделать выпад вбок, и в другую сторону, мечник едва сдерживал нападающих. Он услышал громкий стук, взгляд, кинутый мельком, подтвердил – топор варвара обрушился на бочку, Крэг-хан рубил дерево в районе крана. Мечник не понял, на что надеется северянин, разве что решил напиться перед смертью. Размышлять было некогда, приходилось сражаться за двоих, Эсхин держался с трудом. Он ринулся было вперед, но мощная рука ухватила мечника за плечо, потащив вбок. Эсхин едва не звезданул мечом, вовремя остановился, поняв, что это варвар.
– В сторону! – рявкнул Крэг-хан.
Топор обрушился на бочку, дерево треснуло, пойло стремилось вырваться наружу, брызгая мощным напором. Еще один удар, трещина превратилась в дыру, поток ударил в толпу разбойников. Варвар размахнулся, секира сверкнула, разбивая доски на куски. На этот раз бочка не выдержала, целая стенка улетела прочь под могучим напором жидкости. Самогон волной устремился во внутренности амфитеатра, сбивая головорезов с ног, превратив толпу в барахтающихся нытиков, что старались встать на ноги.
Острозуб наблюдал за битвой, привстав над троном, глаза ловили каждый отблеск оружия. Когда варвар разбил бочку, волна вонючей жидкости сбила разбойников с ног, главарь заржал, радостно потирая руки – развязка близка, больше странной двойке не протянуть. Взор вождя скользил по разливающемуся морю, внезапное понимание пронзило мозг, страх иглой уколол сердце.
– Уходите, идиоты! – заорал Острозуб, но поздно.
Волна самогона докатилась до костра, жидкость вспыхнула за миг. Полыхнуло, рвануло, пламя взвилось выше крыш, тут же осев вниз, жар пыхнул на лицо. Пленницы с громким визгом разбегались, удержать их некому, Острозуб не обращал на женщин внимания, завороженно уставившись в огонь.
Дикие крики заживо горящих носились над амфитеатром. Силуэты метались в пламени, падали, поднимались, снова валились наземь.
Несколько горящих вопящих тел вырвались из громадного костра, отбежав в сторону. Там они корчились в агонии, один за другим свалившись на камень.
Один из головорезов, пожираемый пламенем, упрямо полз к своему главарю. Опознать его Острозуб не мог: кожа и волосы сгорели полностью, на месте лица осталась страшная мешанина крови и черного обугленного мяса. Он не дополз буквально несколько шагов, страшно закричал и упал
