Покидать вражескую территорию незаметно — это второе, чему учатся подобные «Рысям» компании. Первое, само собой — проникать на эту территорию. И несмотря на то, что теперь Катценауге уже не представляет такой опасности, как раньше, эти навыки годились не только в мертвой стране.
Отряд достаточно быстро упаковал рюкзаки, набив их до отказа, а после Кант, заведующий алхимическими припасами, установил взрывчатку, созданную Замберг в лабораториях Шварцмарктов. Не доверяя механическим ловушкам, боец «Рысей» поджог общий шнур — как догорит, глиняные тонкостенные сферы расколются, выплеснув содержимое и превращая закрытое помещение в огромную печь.
Из тоннеля, до сих пор заботливо подсвеченного магией, «Рыси» выбрались в полной тишине. Предстояло забрать еще двоих и после этого выдвигаться на юг. Можно было бы свернуть на север, в надежде выйти к армии Крэланда, но в том-то и была проблема — соваться на территорию, где идут бои, слишком рискованно, в то время как в предгорьях есть шанс проскочить мимо незамеченными.
Малколм махнул рукой наблюдателям, и те, отключив планшеты, поспешили к основному отряду. Каптенармус еще не водил никого по Катценауге самостоятельно, но никто и слова не сказал против его решения. В конце концов, новичков среди них не было, и к ужасам мертвой страны они были готовы.
Когда из-под развалин повалил густой, жирный дым, пачкая руины сажей, «Рыси» уже скрылись в лесном массиве, старательно заметя свои следы.
* * *
Поместье Чернотопья, спальня барона.
— Ваша милость, вам не следует беспокоиться, — заявила Ханна, закончив осмотр Киррэла, лежащего на постели. — Я уже дала первую дозу противоядия, скоро ему станет легче.
Дия кивнула, не отрывая взгляда от лица супруга. Умом она могла понять, зачем он пошел на этот сумасшедший риск, но эмоции, подкрепленные гормональной бурей, все равно требовали схватить мужа за самое дорогое и высказать все, что она о нем думает.
— Спасибо, Ханна, — поблагодарила хозяйка поместья. — Ты очень помогла.
О том, что этерний ядовит, знали многие. Однако не все понимали, как именно он действует на организм одаренного, так что у самой баронессы не было ни шанса излечить мужа. А вот профессиональный и обученный алхимик смог. Уже за одно это стоило дать Замберг все, о чем бы она ни попросила. Все же стать вдовой, еще не родив наследника, Дия не планировала.
Ханна кивнула и, поднявшись со стула, на котором сидела, молча вышла из спальни. За дверью ей пришлось обойти сперва Варина, стоящего с обнаженным мечом, а потом и брата Курта, которого дружинник демонстративно не пускал дальше.
Служитель Райога ничем не выказывал своего отношения к ситуации, однако жест недоверия не остался незамеченным для него. Впрочем, сам клирик прекрасно понимал, что полного доверия в этом доме ему не заслужить — как бы там ни было, барон одержим, а брат Курт имеет приказ вмешаться, если потребуется. Но уже то, что его допускали практически всюду и в любое время, было огромным прорывом. Рассчитывать на большее в такой ситуации просто глупо.
— Варин, пропусти его, — позвала негромко Дия, уже сидя на постели супруга.
Дружинник повиновался без слов, однако меча в ножны не убрал. По лезвию бегали голубоватые росчерки наложенного на сталь заклятья, и выглядело это достаточно угрожающе.
Брат Курт вошел в спальню и аккуратно прикрыл за собой дверь, не закрывая ее до конца. Варин же встал так, чтобы в случае необходимости ворваться внутрь.
— Баронесса, — слегка кивнул клирик. — Я сожалею, что время не самое подходящее, но обязан уточнить.
— Может ли Киррэл не проснуться? — хмыкнула та, поворачиваясь к священнику.
За окном наступило утро, и солнечный свет, проникающий в окно, придал заплаканным глазам Дии жутковатый кровавый оттенок. На мгновение от нее повеяло чем-то потусторонним и бесконечно опасным, но это быстро прошло.
— Да, ваша милость, — помедлив с ответом, кивнул брат Курт. — Ваш супруг одержим, и мы не знаем, как далеко в его душе зашла эта скверна. Вы же понимаете, что если проснется не Киррэл Шварцмаркт, а демон…
— Вы осознаете, что говорите об этом беременной женщине, брат Курт? — вздернув бровь, спросила Дия, выпрямившись.
Сейчас как никогда прежде стала видна аристократическая порода девушки, и было ее куда больше, чем в спящем супруге. Гордо поднятая голова, прямая спина, властный взгляд, пробирающий до костей. На миг брат Курт ощутил настоящий озноб, и впервые за все время пребывания в Чернотопье задумался, что не того члена семьи братья Райога считают чудовищем.
Дия Шварцмаркт не просто способна на жестокие поступки. Если Киррэл прибегал к насилию скорее вынуждено, то его жена была внутренне готова к кровопролитию в любой момент. И даже ее положение не служило смягчающим фактором, а казалось, наоборот, придавало ей больше уверенности в подобных решениях.
Брат Курт, и сам не раз убивавший людей, если того требовали интересы клира, по сравнению с сидящей перед ним женщиной был маленьким невинным мальчиком. Во взгляде чудовищно красных глаз баронессы священник прочел, насколько близко подошел к границе, переступить через которую означает распрощаться с жизнью.
И впервые за очень долгое время ему стало по-настоящему страшно.
— Прошу простить, ваша милость, но это мой долг, — сглотнув, все же нашел в себе силы сказать он. — Я не меньше вашего хочу, чтобы Киррэл Шварцмаркт вернулся таким же, как и прежде. Кроме того, вы — его законная супруга, и это делает нас естественными союзниками. Пока барон не способен исполнять свои обязанности, именно вы отвечаете за все Чернотопье. И в ваших же интересах как законной правительницы баронства учесть, что возможен и такой исход.
Дия помедлила с ответом, ее лицо не отражало эмоций, но по чуть изменившемуся взгляду брат Курт ощутил, что граница, за которую ему ни в коем случае нельзя переступать, отодвинулась. И клирик постарался выдохнуть чуть свободнее.
— Что ж, вы правы, — наконец, признала она. — Можете доложить брату Томашу, что мой муж временно не может исполнять возложенные на него обязанности. И до тех пор, пока мы не получим задокументированное подтверждение, что Киррэлу можно вернуться к магической практике, руководить Чернотопьем стану я.
Священник кивнул, давая понять, что все услышал, и уже собрался оставить женщину в покое, но та повела рукой, привлекая его внимание.
— Кроме того, мы ждем компенсацию от братьев Райога и королевского совета как непосредственных нанимателей моего супруга.
У брата Курта дернулся глаз, такого откровенного торга за здоровье мужа он никак не ожидал. А еще строила из себя убитую горем невинную девушку! Да такая же выжига, как и ее супруг — муж при смерти, возможно, уже проиграл демону, а она торгуется с каменным лицом, будто так и должно.
— Я должен знать, какая именно компенсация? — уточнил он, справившись с первым удивлением.
— Я сообщу позднее, — отмахнулась Дия и поднялась на ноги. — А теперь оставьте нас, брат Курт. Приходите на обед в поместье, разделите со мной трапезу, заодно все обсудим детально.
Священник вышел в коридор, где его тут же встретил Варин, невозмутимо поглаживающий клинок с росчерками магических символов. У брата Курта и сомнений не возникло — дружинник все прекрасно слышал, стало быть, лучше покинуть поместье до завтрашнего дня.
О том, какую гору добра притащили из магического окна дружинники Чернотопья, клирик уже отписал старшему брату. И совать нос в эти странные взаимоотношения между главой братьев и одержимым он не планировал. В конце концов, его не для того сюда прислали, чтобы копать под Томаша.
Существуют секреты, о которых лучше и не догадываться. А потому — пока не поступит приказ, брат Курт даже головы не повернет в сторону сваленного в кучу добра, вокруг которого бродят несколько дружинников.
* * *
— Какой дурак, — фыркнул Ченгер, стоя на границе света.
