Входить в жилые помещения поместья демон не стал, ограничился присутствием на заднем дворе. «Рыси» заканчивали перепись вынесенного из арсенала Аркейна и растаскивали ящики с посчитанным товаром. На Ченгера они внимания обращали не больше, чем на стену, и он платил им той же монетой.
Самомнение Киррэла Шварцмаркта едва не убило демонолога. Нужно было быть законченным идиотом, чтобы съесть такое количество этерния. Ни один из ныне живущих чародеев не способен пропустить через себя столько эфира. Ни один, кроме Киррэла, и то лишь потому, что Мархана завязала свое присутствие в Эделлоне на жизни этого бастарда. Уж от демона, заключившего договор, такое не спрячешь.
Все эти магические поединки, рост навыков, даже работа с артефактами — результат вмешательства богини. Конечно, у самого бастарда древняя кровь, повышающая резерв, однако одного этого мало, чтобы добиться таких успехов. Киррэл Шварцмаркт обязан всем своей покровительнице.
Но этот случай доказывает, что больше она в нем уже не нуждается. Иначе сама остановила бы «Чертополоха», прежде чем это сделает передозировка эфиром.
Договор все еще держался, но канал связи с демонологом так ослаб, что для Ченгера не станет новостью, если больше Шварцмаркт не сможет и демонической искры выдать. Дар, каким бы он ни был мощным прежде, выгорает у всех рано или поздно.
И в случае «Чертополоха», кажется, это произошло именно рано. Мархана выползла из темноты на свет, теперь любой чародей без разговоров согласится стать новым аватаром. Из влиятельных и родовитых выстроится очередь, стоит ей лишь поманить пальцем. Именно это и стало причиной, почему вдруг в Лесной собрались ее сторонники, и почему Салэм смогла объявить себя магистром нового ордена — показать, на что способны те, кто посвятит себя ушастой богине.
И что теперь делать в этой ситуации ему, Ченгеру, пока было непонятно.
Бросать мальчишку он не хотел, однако у всего есть цена. И демонолог без магии — это не тот случай, когда есть чем платить.
— Какой дурак, — зло выплюнул Ченгер и растворился в воздухе.
Глава 18
Спальня барона. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.
— Ханна, я должен поблагодарить вас, — сказал я, глядя на девушку, размеренными движениями капающую с пипетки какое-то зелье в чашку с настоем. — Ваша зажигательная смесь сработала идеально.
Замберг слабо улыбнулась, но я понял, что похвала ей приятна.
— И это помимо ваших лекарств, — продолжил я, когда девушка протянула мне свое средство. — Так что я обязан отблагодарить вас чем-то большим, чем просто слова. Чего бы вы хотели?
Она дождалась, когда я допью чашку до конца, прежде чем ответить.
— Ваша милость, я не ради награды это делала, — заявила Ханна, отбирая у меня пустую емкость. — Вы уже дали мне максимальную свободу, на какую я могла рассчитывать. Так что не знаю, что еще мне может понадобиться.
Я кивнул и откинулся на подушку. Слабость после случившейся передозировки все еще давала о себе знать, предстояла длительная реабилитация, и я намеревался воспользоваться этим временем с максимальной пользой.
— В таком случае мы оставим этот вопрос открытым, — озвучил свое решение алхимику. — Если надумаете, скажите мне.
— Благодарю, ваша милость, — склонила голову та. — А теперь вам нужно спать.
— Это со всем удовольствием, — улыбнулся я, чувствуя, как веки тяжелеют.
Как Замберг покинула спальню, я уже не видел, погрузившись в сон.
Мне вновь снилась Земля, но в этот раз вместо радости, побед и успехов я видел лишь неудачи, поражения, боль. Но воспоминания не несли в себе никаких эмоций, я будто смотрел хронику жизни чужого человека.
Одержимость сказала свое слово.
Демон Злобы, которого я подселил, можно сказать, по случайности, вмешивался в мой разум, заставляя принимать решения, о которых я бы в другой ситуации и не подумал. Ченгер отбирал у меня все негативные эмоции, и я не мог осознать, как постепенно превращаюсь в бездушное чудовище. Это не его вина, демон делал то, что должен был делать по своей природе.
Вина за поступки лежит только на мне. Я — демонолог, опасность заигрывания с нечеловеческими силами была мне известна с самого начала. Но я ничего не сделал, чтобы это предотвратить.
Убитых мной людей мне не жаль. Но я настолько потерял человечность, что фактически обрек Салэм, к которой относился если не с теплом, так с благодарностью. Да, я смог вытребовать у Марханы новые преференции за счет этого, однако всегда была граница, за которую я не был готов переступить.
Была.
Не знаю, смог бы я принять такое решение через пару месяцев, когда от Кирилла ничего бы во мне не осталось окончательно. Скорее всего, счел бы такой поступок слишком рискованным и неразумным. Или вообще не увидел в этом необходимости.
Демоны не завладели моим разумом, но они исковеркали изначальную личность, и каждое мое решение, принятое под их влиянием, все дальше сдвигало меня в сторону маньяка, не способного мыслить трезво.
Я всегда считал, если можешь что-то сделать, не делай этого бесплатно. Это моя жизненная позиция, приобретенная с опытом. Помоги несколько раз человеку безвозмездно, и вскоре он будет считать, что ты обязан так поступать. Поэтому за все нужно брать плату, иначе краткосрочная выгода выльется в кучу ненужной и нежелательной ответственности. Но ставить под угрозу людей, которых я считал близкими — это уже не мое кредо. В Эделлоне мои ценности мутировали в нечто совершенно неприемлемое.
Кажется, я понимаю, почему темных магов так не любили — если вовремя не остановиться, ты перестанешь быть человеком. Дар влияет на каждого, у кого он есть. И тот факт, что мне удалось избавиться от демона Злобы, доказывает лишь, что я успел вовремя сорвать стоп-кран. Но где гарантия, что успею в следующий раз? Или — захочу это сделать?
Можно разорвать договор с Ченгером, но опасности это не уменьшит. В какой-то степени он меня защищает от других. И хотя Злобу мой компаньон допустил, но сделал это преднамеренно — он специально выводил меня, специально подталкивал тогда поступить именно так. Но зла не желал. Это был тяжелый и очень длинный урок, еще один пример, почему мне нужно правильно обращаться с собственной магией.
И я его усвоил прекрасно. Теперь придется искать способ избежать подобного в дальнейшем. Потому что не факт, что мне захочется отменить свою одержимость вновь.
Когда ушел сон, я не понял, в какой-то момент я просто ощутил тяжесть собственного тела, мягкость кровати, вес одеяла, закрывающего меня до подбородка. А уши уловили слова молитвы, которую читал надо мной брат Курт.
Приподняв веки, я окинул взглядом спальню.
Клирик сидел в кресле у моей постели, держа в руках молитвенник. На меня священник не глядел, как заведенный зачитывал нараспев какой-то то мистический текст. Содержания слов я не разбирал — голос у брата Курта уже основательно сел, и я улавливал лишь обрывки.
На экзорцизм не похоже, и ладно. Хотя я не думал, что у братьев Райога вообще есть какие-то священные тексты и задокументированные обряды. Мне всегда казалось, их работа больше основана на психологии, чем на догматах. Или я просто слабо представляю внутренне устройство церкви Эделлона?
Под этот монотонный сиплый голос я заснул вновь. На этот раз безо всяких сновидений.
* * *
Пробуждение было неожиданно легким и спокойным. Я будто бы просто выспался. Ничего не болело, голова не кружилась, да и плохие мысли не посетили мою голову сразу, как это обычно бывало в последние месяцы.
Приоткрыв один глаз, я чуть его прищурил — из окна прямо на подушку лился солнечный свет. В комнате, кроме меня, никого не было, но рядом с постелью стояла чашка с водой и графин, так что и звать слуг не понадобилось.
Через минуту, сидя на кровати в обнимку с наполовину пустой чашкой, я быстро провел ревизию имеющейся магии. Даже интересно, как много среди моего окружения людей, кто решит, что меня можно списывать со счетов? Резерв практически пуст, сила едва-едва гуляет по магическим каналам. Я будто вернулся на несколько лет назад, когда Салэм учила меня пользоваться даром.
