— Милый Али! Ещё в «Малахите» я говорил, что ты поэт. Так коротко и точно! Как у Омара Хайяма!
— А-а… Не бей меня великими по голове! Ты всегда преувеличиваешь достоинства друзей.
— А если бы я преуменьшал их?
— Тогда у тебя их вовсе не было бы!
Али хохотнул и отключился.
…Вечером я снова рассказывал всем купам о людях-нелюдях, которые бродят вокруг и нашего селения и пещер ту-пу. О том, что видел тут, что слышал там. О том, что узнал из последней коэмы Нур-Нура. И снова просил женщин следить за детьми. Просил охотников охранять женщин.
На этот раз были вопросы.
— Сыны неба, — сказал Кыр, — задолго видели хуров, которые идут с холода. Почему не видят хуров, которые идут с заката?
— Тех было много, — ответил я, — И они шли днём. Этих мало. И они идут ночью. Никто их не увидит.
Хотелось сказать о собаках. Но решил, что рано. Пусть сначала полюбят щенков!
Потом спросил тёзка мой — Щур:
— Если хуров придёт много, сыны неба прогонят их?
— Прогонят! — пообещал я. — Но они придут снова. Этих хуров очень много. И они очень глупы. Представь себе, Щур, что ты на охоте не спал три ночи. Что у тебя в голове?
— Туман, — ответил Щур.
— Вот у них всегда туман. Даже когда спят!.. Может куп отдать свою жену за оленью ногу?
Взрыв смеха остановил меня. От души хохотали. Как мы на собрании после похорон Марата… Истерическая разрядка…
— А эти хуры отдают жену за оленью ногу. Тем хурам, которые с холода… Этих голых волосатых, сколько ни перебей — она этого не заметят. Как комары не замечают потерь. Убьют одного — прилетит другой. Вот сколько ума у этих хуров.
— Что же делать купам? — потрясённо спросил Шур.
— Быть осторожными, — посоветовал я. — Умный куп отличается от глупого хура именно осторожностью. Если хуров станет очень много, отступим на восход, к большой воде, вместе с племенем ту-пу. Сыны неба построят возле большой воды новые хижины для купов, новые пещеры для ту-пу. Сыны неба окружат хижины и пещеры невидимой стенкой. Ни один хур не пройдёт сквозь неё! Но здесь поставить такую стенку мы не можем. Только возле большой воды!
— Оставить хурам наши леса? — закричал Сар. — А где нам охотиться?
— На охоту идут без женщин и детей, — ответил я. — На большую охоту идут кучей. Охотникам глупые хуры не страшны. У них нет луков и копий. Они боятся охотников и не нападают на них. Где охотились раньше, там и будете охотиться. Ты ведь охотишься на восходе, за болотами?
— Чаще всего, — согласился Сар.
— Не всё ли равно, откуда туда идти: с восхода или с заката?
— Всё равно, — согласился Сар.
Море он знал — сам рассказывал мне. Он плавал в нём, не боялся его, и море ему нравилось. Не так уж отсюда и далеко до моря… Намного ближе, чем до северных озёр, куда Сар тоже ходил в одиночку.
— Купы не пропадут! — пообещал я. — Сыны неба не позволят пропасть ни купам, ни ту-пу. Мы братья навсегда!
Виг сидел рядом со мной, понуро опустив на руки нечёсаную голову. Разумеется, он плохо понимал то, что говорилось. Хотя и был в мыслеприёмнике. Но главное, похоже, понял. Потому что потом спросил у меня:
— А что же делать нам?
— Объединяться с купами, — ответил я. — Жить рядом возле большой воды. Помогать друг другу. Если ту-пу объединятся с купами, никакие хуры не будут страшны.
— Я расскажу это своим, — пообещал он. И ушёл спать в мой первый парашютный купол, где ждали его раскладушка, матрасик и ведро воды со стаканчиком. Большее ему не требовалось.
Перед сном я спросил Лу-у:
— Если ты улетишь дней на пять, сможет ли Нюлю справиться с курами?
Сестра-мачеха давно и охотно помогала Лу-у в работе на птичнике. Для неё, собственно, это было, по-моему, и не работой, а игрой, развлечением. Как и для Лу-у… Может, вторым за всю жизнь Нюлю развлечением. А первым, понятно, был сынишка Бур, который уже встал на ножки и резво бегал возле хижины под присмотром двух старших женщин семьи. Нюлю в это время помогала присматривать за курами и цыплятами.
— Нюлю справится, — спокойно ответила Лу-у. — Гар ей тоже поможет. Я попрошу Гара. А Нюлю возьмёт Ре-а. Она тоже любит кормить кур. И пить яйца.
Молоденькая смешливая Ре-а, ровесница Лу-у, недавно перебралась в новую хижину Щура. Произошло это тихо, спокойно, незаметно для всех. Ещё вечером она привычно ушла от костра в хижину своих родителей. А утром, щурясь от солнца и лениво потягиваясь, вышла из хижины Шура. И он, счастливо улыбаясь, выбрался вслед за нею, встал рядом. Так, безмолвно, всем было объявлено, что в селении появилась новая семья.
— Мы улетим в Город? — спросила Лу-у.
— Да.
— Опять на ферму?
— Нет. Из Города мама хочет всю нашу семью увезти на большую воду. Будешь там плавать, как в Аке.
— Дая поедет с нами? Твоя новая сестра…
— Поедет.
— Давай заберём её потом сюда!
— Не знаю. Дая ждёт ребёнка. А к нам лететь через море.
— Плевать! — вдруг решительно произнесла Лу-у и махнула рукой. — Я тоже жду ребёнка. Но не боюсь летать через море.
«Большой хурал» открыла бледная спокойная и неожиданно чопорная Мария Челидзе. Рядом с нею сидела Розита — румяная, даже пылающая, как дитя. Видно, волновалась. И больше никто за председательским столом не появился. Остальные разместились за боковыми зубчатыми столиками. Но и тут не хватило мест. Немало стульев внесли из других комнат.
— До сих пор, — сказала Мария, — мы в основном работали по программам, которые привезли с Земли. С поправками, понятно… Решали отдельные проблемы. Они наваливались на нас одна за другой. Подспудно готовили общее наступление. Но всё казалось рано. Розита впервые попробовала составить единый план. Пусть сама расскажет…
— Прежде всего это план транспортный, — призналась Розита. — Выход в море и ускорение строительства дорог. Мы скованы транспортом. Тут наше самое узкое место. Дорог не хватает. Строить их быстрее вроде бы не можем. Говорят, достигли «потолка». Не хватает вертолётов и дирижаблей. И строить их мы вообще пока не можем. А в кораблях лежат три «Вихря» на подводных крыльях. И в каждом из них — по три катера. Целый флот! Но ему негде приткнуться. Лежит! Хотя мог бы ходить.
Неизменно галантный Пьер Эрвин взялся за бутылочку «Тайпы», сдвинул колпачок, тихо выпустил газ, плеснул лимонада в стакан и поставил перед Розитой. Она взглядом поблагодарила командира корабля и глотнула. И все заулыбались: вода к воде. А мне подумалось: доклад у неё долгий. Иначе Пьер не взялся бы за бутылку.
