— Хорошо бы еще нож! — выразил вслух мысль знахарь.
Охранник достал из-за пояса узкий кортик.
— Победы тебе, колдун! — И он глубоко вздохнул, как будто сказал самое главное в жизни слово.
* * *
Кустами вдоль поля можно было за минуту добраться до Дона, если хорошо припустить. Что Сергей и сделал. Ни один сайнит не попался на пути.
Войска продолжали строиться посреди поля. Ржали сотни лошадей, трубили рога, сверкал металл оружия и сбруи.
Первым Серова увидел кто-то из подчиненных Дона. По войскам наместника вначале пронесся шепот:
— Знахарь с нами!
Но уже полминуты спустя, первая шеренга, перед которой стоял Дон, орала во всю глотку:
— Знахарь с нами! Зна-харь!.. Зна-харь!..
Дон бросился, спотыкаясь, навстречу другу, и в глазах его, Сергей не мог в это поверить, сверкали слезы.
— Мне же сказали… — Дон запыхался, остановился и воткнул двуручники в землю. — Ты жив! Ты с нами!
Великан обнял Серова и чуть не сломал ему пару ребер. Рядом переминался с ноги на ногу Тир. Огромный «лев» тоже не стеснялся своих чувств. Он моргал, как ребенок, и строил страшные рожи.
— Ангел вернулся!.. Вернулся!.. Вернулся!.. — голоса воинов наполнялись мощью и силой.
Сергей склонился к уху Дона:
— Я — простой человек. У меня больше нет поддержки. Мы все здесь можем лечь. Не пускай войска на середину поля — там проклятое место! Погибнут все бойцы! Ты понял меня?
— Понял! — Дон недоверчиво посмотрел на Сергея. — Тебя можно убить?
— Сразу не убьют. Смотри, чтобы голову не отрубили. Если не отрубят, то все остальное…
— Значит, ты все-таки ангел! — Дон удовлетворенно хмыкнул и лихим движением выхватил двуручники из травы.
* * *
На середине поля, на пустой от войск площадке, лихо гарцевал Буч.
— Вы помните законы! Битву можно начать сразу, а можно решить при помощи поединщиков.
— Не слушайте его! — Сергей поднял руки вверх, потрясая новыми ножами. — Он стоит на проклятом месте. Это место защищает его! Ни один воин не справится с колдуном!
— А! Это ты, Сергей! — Буч как будто обрадовался, увидев знакомое лицо. — Смог сбежать? Похвально!.. Но ты мне не противник. Со слабаками не дерусь! А вот твой товарищ мне подойдет. Про него легенды ходят! Ну что, Дон, рискнешь? Или струсишь?
Великан рявкнул, как тигр при виде добычи, и рванул с места, едва не вырвав кусок дерна сапогами.
— Дон, я приказываю тебе! — откуда в Сергее взялся такой зычный голос, он сам не знал. — Стой! Не смей! С ангелами должен сражаться ангел!
Воин замер и слегка повернул голову назад:
— Не останавливай меня, друг!
— Без тебя они, — Сергей указал рукой за спину, — не выиграют сражение. Я приказываю тебе справиться со своим гневом! Система меня многому научила. Им выгодна твоя злость и необдуманные поступки.
* * *
— Вот он, мой час!..
Серов шел на середину поля. Мокрая трава била по сапогам, и солнце слепило глаза.
«Я устал бояться, — подумал Сергей. — Как жаль, что Ирина…»
Парень четко видел сузившиеся глаза противника. Видел собственные клинки в мускулистых руках Буча.
— Сдохнуть так сдохнуть! Значит, судьба такая. По-моему, так говорил Шерый? — вспомнил Сергей деда и еще крепче сжал ножи.
— Не время умирать, командир! — «Голос» в голове проклюнулся внезапно, как птенец из скорлупы.
Сергей чуть не выронил оружие.
— Мысли парадоксами, командир! — Система, как ни в чем не бывало, рассуждала о жизни. — Задача выполнена. Ты готов уделить мне несколько секунд?
— Готов!
Серов остановился, не дойдя до Буча метров двадцати. Дистанция, необходимая для принятия окончательного решения.
Противник легко спрыгнул с пегого жеребца.
— Буч слышит все, о чем я тебе говорю! — Оттенки звука «голоса» слегка отличались от привычного тембра системы. — Видишь удивление на его лице? Теперь нет двух систем! Есть лишь сеть! Я одна. Предательство — единственный путь к выполнению… Замкнутый круг!
Главный вождь явно нервничал: он крутил головой в разные стороны и шевелил губами, как будто кому-то что-то доказывал.
— Ты все еще веришь друзьям? — поинтересовалась система.
— Не знаю, чему верить! — пожал плечами Серов. — Я устал…
— Выслушай условия, в которых ты оказался. Это максимум из того, что я могу для тебя сделать. Все объяснения — позже…
Буч вообще не смотрел на своего противника: он увлекся спором.
— Этот кусок земли — больше не «зона жизни» для Буча. Он — ничья зона. Обычная поляна. Буч теперь, как и ты, должен полагаться только на себя. У него больше нет ускорителя, да и у тебя его тоже не будет. Вы — обычные люди! Единственное: в каждого из вас закачан лазолин… Выясни же раз и навсегда, кто стоит дороже: Человек или Цивилизатор!
— Если это правда, мне пора! — Сергей наклонил голову вперед и сделал самый страшный — первый шаг.
— Я знала, что ты меня поймешь. — Система явно пыталась сказать что-то еще. — А вот он никогда не был в такой ситуации! Он растерян! Не знает, что делать! Не хочет умирать! Не умирал ни разу! Не готов! Сделай его… Сергей из армейского спецназа!..
* * *
Шаги — может быть, к смерти, может, к победе… Серов взглянул на чужое солнце! Оно уже стало родным. Его свет многого стоил… Но понимаешь это, когда ты — у черты…
Сергей стряхнул сомнения и сделал второй шаг, третий, четвертый…
— Буч! Каково это: быть человеком? — Он все ускорял ход. — Когда ты сам несешь ответственность за свои решения? Когда ты знаешь, что можешь из-за них умереть?
Цивилизатор перестал метаться. Его лицо, всегда бесстрастное, исказила злоба. Или страх? Серов еще не научился различать, когда одно из этих чувств перерастало в другое.
— Настоящие друзья не предают! — Сергей почти рычал. — Ты должен был это знать, тупой ублюдок!
Противники сорвались на бег. С двух сторон поля люди разом выдохнули скопившийся от волнения воздух.
И все-таки Сергей первым всадил противнику нож в горло. Успел еще развернуться вокруг оси — и второй нож со свистом и хрустом вошел в шею Буча, но с другой стороны. Голова его со смешно выпученными глазами напомнила перевернутую кастрюлю с ручками. Главный вождь как будто споткнулся и опустился на колени.
Сергей опустил глаза: огромный нож сайнита торчал из его собственного живота.
— Не страшно… Нормально!
Оставалось доделать жуткую работу. Иногда жалость и сочувствие неуместны, они губительны, а потому — почти как предательство. Так говорил Володька! А Володька не мог ошибаться… Он доказал!
