Я нашла силы усмехнуться:
– Ты подумай, что сказал. Это же биочипы! Если они вырубятся – только вместе с моими мозгами.
Он сконфуженно поморщился и хмуро признал:
– Да, я – не специалист. Но должен же быть способ избавиться от такой дряни!
– Вот насчёт этого торопиться не будем, – раздался с порога голос Ивана.
– Она – не подопытный кролик! – резко выпалил Артём.
– Спокойнее, – попросил Чингиз. А майор уточнил:
– Здесь нет кроликов. Есть люди, которые вместе делают общее дело…
И только Грэй промолчал, озабоченно потирая щёку.
Спустя минуту, когда все разместились в креслах и на диване, первым заговорил Чингиз:
– Таня, у нас возникла мысль… Что-то вроде разведки боем. Не скрою, это опасно. А для тебя, может быть, – опасно вдвойне.
Иван не выдержал и вмешался:
– Именно сейчас, когда они думают, что мы залегли на дно, риск – минимальный.
– Ты вправе отказаться, – продолжал Король. – Тебе и так через многое пришлось пройти. Никто не требует невозможного. Никто тебя не осудит.
Я посмотрела на Грэя. Он молча мял в руке пустую банку из-под пива. Будто не видел никого. Наконец поймал мой взгляд и сказал:
– Это вправе решать только ты сама.
Но я уже давно всё решила. Ещё два с половиной года назад, когда заглядывала в лица мёртвых на воронежском поле…
В июне – длинные дни. Похоже, сегодняшний обещал быть особенно долгим.
Без пяти девятнадцать, оставив тележку в небольшой комнате, примыкавшей к главному туннелю, мы начали взбираться по отвесной металлической лесенке. На вид – весьма ненадёжной. Ещё более ненадёжной она показалась, когда мы залезли метров на десять. Тут и одному – рискованно, а нас – трое.
С каждой новой ступенькой я припоминала крепчайшие выражения из народного лексикона. Так подниматься было чуть легче.
Не выдержала и глянула вниз. Ой! Высота уже немаленькая. А лестница всё не кончается. Иван резво карабкается надо мной и совсем не обращает внимания на такие мелочи, как вибрирующие под ногами тонкие перекладины. Или это тоже входит в «минимальный риск»?
Ниже – Семён, крепкий и бойкий парень. Один из тех, что пришли нам на выручку в слепнёвском подвале. Если первым ржавая перекладина лопнет под Иваном, мы посыплемся вниз все трое – будто перезрелые груши…
Думаю, за те годы, что не работает метро, максимум пара смельчаков успела пройти этим путём. Иначе скоррозировавшая сталь давно бы рассыпалась в труху. Удивительно, что она не рассыпалась даже сама по себе, без внешнего воздействия. Сколько лет этому «антиквариату»? Наверное, ещё при Брежневе устанавливали…
Когда вместо тонкой перекладины я ощутила под ногами бетонный пол – невольно вырвался вздох облегчения.
– Отсюда нас не ждут, – раздался в наушнике ободряющий голос Ивана. И правда. Какой ещё псих рискнёт подниматься по трухлявой лесенке с чуть ли не самого углублённого отрезка метро?
Семён последним выбрался из люка и чихнул.
– Тише, – предупредила я. – А то лестница развалится…
– Надеюсь, больше не придётся её использовать, – успокоил майор.
А Семён уже доставал моток верёвки и кой-какое альпинистское снаряжение. Вместе с Иваном они занялись подготовкой нашего безопасного отхода.
Оставшись на «стрёме», я разглядывала комнату. Не иначе бомбоубежище под каким-то домом. И значит, до поверхности ещё метров семь-восемь.
Воздух – даже более спёртый, чем в метро. Запахов поменьше, а дышится труднее. Судя по ровному слою пыли на полу и на диванах вдоль стен – здесь очень давно не было ни души. Наверное, ещё со времён натовских бомбёжек. Неужели мы действительно первые?
Я осторожно тронула спинку дивана и тут же брезгливо встряхнула рукой – отложения пыли в целый сантиметр. Невольно почувствуешь себя археологом в гробнице фараона. Только мумии здесь и не хватало…
Впрочем, шагнув в соседнюю комнату, я убедилась – как раз насчёт этого полный комплект. В самом углу, между диваном и креслом, скорчилось нечто высохшее, почернелое… Зато дорогой костюм хорошо сохранился. Рядом валялось несколько пустых бутылок. И одна полная.
Семён, который вошёл следом, подобрал её, вытер от пыли и радостно заметил:
– «Наполеон»! Неужели настоящий?
– Наверное. Раз он его так берёг, – сказал Иван. – Не обижай мужика, поставь на место.
– Да, может, я с ним на брудершафт… – мрачно пошутил Семён. Но бутылку всё же поставил.
Мертвецы, конечно, самые безопасные существа. Но я бы предпочла как можно скорее убраться отсюда.
Мои напарники тоже не собирались мешкать.
В дальнем конце помещения ждала стальная дверь с массивным запирающим «штурвалом». Или он как-то по-другому называется, не знаю. Во всяком случае, когда я попыталась повернуть эту круглую штуковину, – ничего у меня не вышло.
Следующая попытка принадлежала Ивану. Тоже без особого успеха. Лишь когда подключился Семён с монтировкой, «штурвал» начал проворачиваться. Едва заметно, несмотря на то, что оба здоровых мужика пыхтели от натуги. Спустя минут пять они присели отдохнуть прямо на пыльный диван.
– Малость не рассчитали, – хмуро заметил Иван, переводя дух.
– Нет, расчёт верный, – не согласился Семён, сдвигая «ночные глаза» и утирая пот рукавом. – Теперь-то мы точно знаем, что три года здесь никто не ходил.
– Пока неясно, сможет ли здесь вообще кто пройти, – облизал губы Иван и кивнул на покойника. – Разве что кроме него. Он-то – хозяин.
Восстановив силы, они снова занялись дверью. И опять результат был более чем скромный.
– Как будто специально заклинили с той стороны, – вздохнул Семён.
– Может, и специально, – буркнул Иван и в сердцах пнул дверь ногой. Посмотрел на часы и выругался вполголоса. Я его понимала. Весь план грозил пойти насмарку.
Иван сорвал с себя «ночники», шапочку-маску и расстегнул куртку. Потом слепо стал шарить в темноте. По-моему, он искал бутылку «Наполеона».
– Осторожнее! – предупредила я. Только было уже поздно. Майор с размаху налетел на подлокотник кресла и неуклюже повалился, в аккурат на… Раздался отвратительный хруст.
– Твою мать! – в сердцах выпалил Иван. Он, конечно, понял, на что приземлился. Торопливо стал подниматься и вдруг замер:
– Кажется, что-то нащупал…
– Наверное, большую берцовую кость, – хихикнул Семён.
– Какой-то рычаг.
Я склонилась ближе. И вправду за креслом из стены торчало нечто вроде рукоятки.
– Попробуем? – спросил Иван.
