как будто я здесь учился лет десять назад. Всё как-то незримо изменилось.
— Наконец то мы дома. — Радостно выдохнула Мышкина и спросила. — Сразу на занятия или сегодня отдохнём?
— К чёрту занятия. Я планирую весь день проваляться в номере, может напьюсь под вечер. — Устало сказал Лев, да и не удивительно что он устал. Не спал почти три ночи и только вчера смог немного вздремнуть.
— Да, я того же мнения. Давайте лучше вечером соберёмся в каком-нибудь кабаке. — Предложил Картаполов.
— Хорошее предложение. Поддерживаю. — Усмехнулся я и хлопнул Мишу по плечу, от чего тот расплылся в смущённой улыбке. — Тогда решено. Сейчас по домам, а вечером встречаемся на площади и идём искать самый шумный кабак.
Настроение немного улучшилось. Мы шли по направлению к гостиницам, изредка перебрасывались шутками, как вдруг моё внимание привлекла стена для объявлений. На ней висело десять портретов, перечёркнутых чёрными лентами. Среди этих портретов были и наши фотографии.
— Эммм. Они что нас уже похоронили? — Возмутилась Мышкина.
— Без тел похороны точно не могли состояться, но со счетов нас точно списали. Идём к ректору, нужно кое-что прояснить. — Сказал я.
Через десять минут мы стояли перед резными дубовыми дверьми. Постучав, я вошел внутрь, не дожидаясь разрешения.
— Я занят! — Выкрикнул ректор, когда я ввалился в кабинет. — Дубровский? Львов? Мышкина? Картаполов? — Он удивлённо выпучил глаза увидев нас.
— Доброго дня Вадим Станиславович. Вы нас уже похоронить успели? Так вот мы живы. — Сказал я и сел в кресло напротив ректора.
— Как такое может быть? Вашу родню уже оповестили о том, что вы погибли. Где вы были всё это время? — Вадим Станиславович вскочил со стула и не веря уставился на нас.
— Сейчас мы вам всё подробно расскажем.
Рассказ занял около часа. Пришлось опустить подробности о том, как именно погибли Огнёвы, но и без этого у ректора глаза на лоб полезли от услышанного.
— Нужно срочно сообщить в имперскую службу безопасности! Вдруг это и правда мятеж? — Вадим Станиславович полез во внутренний карман пиджака и достал мобилет.
— И что вы им скажете? Неизвестно, где есть пещера, которую я не могу вам показать, но там точно готовится заговор, а вот эти четверо подтвердят? — Со скепсисом спросил я. — Даже если нам поверят, то толка от этого не будет. Ведь мы не знаем кто организовал производство крысолюдов. Всё что у нас есть это чудесное спасение и подозрение что в похищениях замешан порталист Станислав Карлович.
— Вы правы. Для службы безопасности это довольно-таки бесполезная информация. В таком из случаев мы начнём внутреннее расследование и если что-то раскопаем, сообщим куда следует. Лев Львович, Михаил Евгеньевич, Юлиана Сергеевна, рад что вы живы. Можете возвращаться к студенческой жизни, позднее я вызову вас для приватного разговора. Хочу уточнить некоторые детали. А пока можете быть свободны. И очень прошу не распространяться о деталях ваших странствий. — Доверительно сказал ректор и посмотрел в глаза ребятам.
— А как нам объяснить то, что вы нас похоронили? — Спросил Лев.
— Как? Хммм, об этом я ещё не думал. — Ректор почесал бровь и добавил. — Давайте поступим следующим образом. Я объявлю, что у вас была специальная разведывательная миссия и для её выполнения требовалась особая секретность, поэтому вы и подстроили собственную смерть, которую видел Станислав Карлович. — Увидев скепсис на наших лицах он улыбнулся. — Да, звучит не слишком правдоподобно, но кто сможет проверить мои слова?
— Хорошо, но, если будут задавать вопросы, мы всех будем отправлять к вам, говоря, что не имеем права разглашать цели миссии. — Сказала Юлия сложив руки на груди.
— Так и сделайте. Что ж, не смею вас задерживать. — Ректор, обведя взглядом моих друзей остановился на мне. — А вас Дубровский я попрошу остаться.
Ребята покинули кабинет, а ректор подождал пару минут и продолжил.
— Виктор Игоревич, подскажите почему от вас исходит такой ужасный некротический фон?
— Я захватил небольшой трофей. — Ухмыльнувшись я достал из кармана артефакт и положил на стол.
Чёрное сердце билось с каждым ударом выпуская порцию некротики. Увидев артефакт глаза ректора, вылезли на лоб, а челюсть отвисла.
— Где вы это взяли?
— В кавернах. Если верить нашим пленителям, то я отобрал его у королевы крыс. Вроде бы она какая-то богиня, впрочем, кровью истекает вполне реальной.
— Что? Вы ранили бога? — От такой новости ректор подскочил со стула.
— Если выбитый глаз и обожжённую кислотой морду считать ранениями, то да, я ранил. Правда едва не погиб в процессе, но это не так важно. Почему вас так удивила эта безделушка? — Прямо спросил я.
— Вы и раньше удивляли, но это… — Ректор с восхищением посмотрел на меня и продолжил. — Этот предмет в прошлом принадлежал одному магу смерти. Говорят, он вырвал собственное сердце и с помощью божественной помощи создал артефакт. Сердце проклятого. Он имеет безграничные запасы некротики, что для мага смерти невероятная находка. Вот только из-за огромных выбросов энергии он влияет на разум обычных магов, подавляя их волю и нагоняя ужас.
Ректор порылся в ящике и бросил мне мешочек из бурой ткани.
— Возьмите. Этот кисет способен запереть в себе магическую энергию. Уверен вы не захотите отдать мне этот артефакт, а я в свою очередь не хочу, чтобы мои студенты сходили с ума из-за сердца проклятого. Храните его как собственную жизнь. Позже я сообщу в имперскую службу безопасности о вашей находке. Они зарегистрируют предмет и будут контролировать чтобы вы не натворили с его помощью глупостей. Виктор, вы должны понять, это очень мощное оружие.
Запихнув сердце в мешочек, я действительно перестал ощущать какое-либо присутствие некротики. Но что удивительно, я по-прежнему мог вытянуть из сердца проклятого нужный мне запас энергии.
— Вадим Станиславович я понимаю. — А я действительно понимал, ведь мой мир уничтожил лич который, имел куда меньший запас некротики чем тот, что содержался в этом предмете. — Скажите, есть шанс что артефакт у меня отберут?
— Шанс безусловно есть. Но император Кречет предпочитает не угнетать своих слуг, да и зачем ему отбирать у вас артефакт? Если вы начнёте доставлять проблемы, от вас просто избавятся. Поверьте, как бы вы не были сильны, в секретных службах работают люди на порядок сильнее. — Сказал ректор, налив себе и мне по кружке чая.
— Благодарю за предостережение. Постараюсь не доставлять императору проблем. — Я отпил чёрной жижи и едва сдержался чтобы не выплюнуть её обратно. Слишком крепкий, никакого вкуса кроме горечи.
— Вы уж постарайтесь. Император имеет привычку возвышать полезных людей, а тех, кто мешает уничтожать. Но он справедлив и без веских причин никого карать не станет. — Снисходительно сказал ректор, смакуя жижу, которую он принимал за чай.
— Раз уж он так ценит полезных людей, то, как он отнесётся ко мне, если я сумею узнать кто стоит за похищениями? — Усмехнулся я.
— Вы говорите так, как будто у вас есть план. — Ректор посмотрел мне в глаза и хитро прищурился.
— Разумеется есть. Безрассудный, местами самоубийственный, но план. — Уверенно сказал я, поставив кружку на край стола. — Я готов выступить приманкой.
— Приманкой? — Профессор не понял куда я клоню.
— Когда я рассказывал вам о похищении, я опустил маленькую деталь. Королева крыс создавала грызунов с помощью сердца проклятого. Для создания огромного инкубатора требуются колосальные запасы некротики. Именно поэтому крысолюды размножаются в канализациях или в близи кладбищ. А эта тварь использовала артефакт для создания нужных условий. Как думаете могла она его получить самостоятельно?
— В теории да, она ведь из божественного пантеона, по крайней мере если мы поверим сплетням калек похитителей. Но это только в теории. Чтобы действовать в нашем мире боги прибегают к помощи знатных родов. Вы думаете, что эта тварь добыла артефакт с помощью кого-то из аристократов? — Вадим Станиславович придвинулся поближе к столу и пристально посмотрел на меня.
— Всё верно. Мы пригласим Станислава Карловича, и я снова расскажу свою историю опустив некоторые подробности, а в финале покажу ему артефакт. Без сердца проклятого, хозяин твари больше не сможет производить крысолюдов в таких объёмах, а значит он очень захочет вернуть свою безделушку. — Сказал я, вращая мешочек с артефактом на пальце. — Если после нашего разговора меня попытаются убить, то мы сможем с уверенностью сказать, что Станислав Карлович замешан. А после вы его допросите, сдадите тайной полиции или просто перережем
