сочинить, про службу у князя, и ты тут как нельзя кстати пришёлся. Вот собственно и весь шпионаж.
Поручик насупился. Я бы тоже огорчился, если бы меня вот так вот в тёмную применили.
- Не пойму я тебя, - помолчав, произнёс Старинов. – Ты что, совсем ничего не боишься? А если князь узнает, как ты его именем прикрывался? Думаешь, смилуется?
- А почему бы и нет? Ты меня ему представишь, расскажешь, как я практически с голыми руками на бандитов кинулся и четверых ликвидировал, как чертей гонял и местное население, и вообще классный парень. Так что, да! Думаю, после этого он не просто смилуется, а ещё и взаправду позовёт на службу.
- Смиловаться, может, и смилуется, но на службу… - Роман скептически покачал головой.
- Рома, друг! Дак ведь я же ему и ещё кое-что расскажу, покажу и дам попробовать. И вот после этого он самым тупым дураком будет, если меня к себе советником не пригласит.
- Советником?! – удивился поручик. – Да, какой из тебя советник для князя? Ты же просто пластун!
- Спасибо тебе, Рома, что назвал меня просто пластун, а не просто хвастун! – и картинно поклонился ему.
- Да ты и есть хвастун! – сразу же отреагировал он. – Надо же было такое придумать?! Князь его советником… пригласит! – последнее слово он произнёс так… издевательски он его произнёс.
Я промолчал.
- Что ему, князю, больше уже и посоветоваться не с кем кроме как с отставным прапорщиком? Чай, он генерал! У него там не то что поручики или майоры, у него там и полковников хватает, советоваться!
Время отдыха заканчивалось, и я сообщил поручику:
- Я тебе на следующем привале объясню, что да как. А ты пока повспоминай, сильно ли ты удивился, когда я тебе карту показал, - и, поднявшись, двинулся к своему месту в караване.
- А что карта? – крикнул мне в след поручик. – Карта она одна.
- Да-да-да! – не оборачиваясь, ответил я. – И все они у тебя.
- Кто они? – догнал меня Старинов.
- Штабные карты, Рома! Все пятнадцать колод! – и пошёл дальше.
- Я не понял, про что ты.
- Да и ладно! Двигаться надо! На следующем привале поговорим.
Он сделал ещё несколько попыток, но я уже сидел на облучке рядом с кучером… или извозчиком… да пофиг.
Часа три, а может, и четыре мы двигались спокойным шагом. Переменная облачность в небе не угрожала внезапными осадками, и это не могло не радовать. Как-то мы уже попадали под дождь, такая погода сильно замедляет движение, а нам сейчас очень хотелось успеть отойти подальше именно засветло. Но небольшой роздых требовался и людям и лошадям, поэтому мы вновь остановились вёрст через двадцать. Рома не заставил себя долго ждать, припёрся почти сразу.
- Ну, что? – спросил он, опустившись на траву рядом со мной.
- Восемь! – бодро ответил я.
- Что восемь? – не понял Рома.
- А какого ответа ты ждал? – поинтересовался я.
- Ну, как же?! Ты обещал на привале рассказать, что ты князю покажешь.
- Да, верно. А ты должен был вспомнить свою реакцию на карту. Вспомнил?
- Ну.
- Ну, вот и рассказывай!
- Что?
- Реакцию.
Старинов непонимающе посмотрел на меня, но я не давал ему никаких подсказок, и ему пришлось сё-таки вспоминать:
- Удивился я, конечно, и подробностей много, и знаков непонятных, и то что напечатана она, а не нарисована, тоже…
- Ага! Значит, удивился?
- Да.
- Во-о-от. И заинтересовался. Да?
- Да.
- Ну, а если я князю, ещё какую диковинку покажу. Да такую, что и представить нельзя! Он удивится? Как думаешь? Или уже сразу заинтересуется?
Поручик от моего пристального взгляда увернулся и начал смотреть куда-то в небо.
- Не знаю. Это, смотря по тому, чем ты его развлечь соберёшься. Вдруг он такое каждый день видит?
Я не удержался:
- Смешной ты, Рома. Ты про такие карты хоть что-то слышал? Ну, или в романах читал, может быть? А? Зуб даю, что нет!
- Какой зуб? – не понял поручик.
- Верхний третий справа.
- Зачем?
- Рома, не тупи! Если я тебе говорю, что он удивится и заинтересуется, то именно так и будет. А про то, что он видел такое, я тебе ещё проще скажу: государь император слыхом не слыхивал. Просто князю ты меня представить можешь, а царю - нет. А то бы я прямо к царю бы с этой штуковиной и пошёл бы. К Михаилу Васильевичу!
Поручик от такой моей наглости развеселился:
- Скажешь тоже! Да кто ж тебя к нему пустит-то? Отставного прапорщика? Пластун не пластун, у него, поди, таких как ты… да у него и генералов столько… - он замахал руками, отгоняя мысли и меня вместе сними.
- Постой! – вдруг серьёзно сказал он, но я уже понимал, что он у меня сейчас спросит. – А как же твой генерал? Разве ты не должен ему по команде доложить, как артикул предписывает?
- А ты, Рома, правильные вопросы задавать начал, это хорошо. Только забываешь ты, прапорщик я бывший и не во всём бывшему командиру подчиняться должен. Это первое. А второе, это вот что: ты, Рома, карту эту тоже, поди, не сразу командиру сдашь. Сначала сам поизучаешь, и даже скопировать попробуешь. А если бы про неё Алёшка не знал, глядишь бы, и вовсе у себя бы оставил. Так?
Поручик насупился, наверное, он тоже такой вариант уже рассматривал.
- Да ты не жмурься! – подбодрил его я. – Каждый на своём месте сначала про себя думает, а уже потом про других. Иначе, брат, всю жизнь в сержантах проходить можно.
Глаза у поручика сузились и он вкрадчиво так поинтересовался:
- А ты, что же, и сержантом был?
- Рома, друг, а ты знаешь ли, как пластунами становятся? Был, конечно, был, у нас по-другому никак!
На самом деле сержантом я не был. Можно сказать, не успел. Просто когда появилась вакансия, комбат при собеседовании открыл военную тайну, про возможность покруче форсировать события. Выходило так, что я, окончивший учебное заведение класса техникум и отслуживший на тот момент уже целый год, имел право на прапорский контракт. Походу, прапорщик комбату тогда был нужнее, чем сержант, ну, или сержанта комбат мог сделать из кого
