Крик Сэма:
— Держись!
«Унимог» резко рванул вправо, с ходу ударив могучим стальным бампером зеленый «лэндровер», с грохотом, звоном и лязгом. Тяжелый грузовик потащил легкую машину перед собой, вбил ее со всей силы в кирпичный угол дома, вмял, сложил со скрежетом металл, с громкими хлопками полопались стекла.
— Разберись с ними! — снова крикнул Сэм и схватив автомат, вдруг выскочил из кабины на дорогу.
Высунувшись уже по пояс в окно, я длинной, на весь остаток магазина, очередью, перекрестил кабину внедорожника, в которой дергались и откуда пытались выскочить двое, я видел их белые, искаженные страхом лица в обрамлении коротких бород. Пули прошили ее тесное пространство, хлестнуло кровью, послышался короткий крик. Один из них смотрел на меня, выпучив глаза в ужасе и зажимая обеими руками рану на шее, из которой прямо сквозь пальцы брызгало ярко-красной кровью, второй же уткнулся окровавленной бритой головой ему в колени.
Второй магазин в горловину, большим пальцем с задержки, толчок, когда затворная рама донесла затвор до ствола и жестко впечатала его на место, зацепившись боевыми выступами.
«Скания» уже стояла, и из кузова свешивалось чье-то тело, я не понял чье именно. Еще три фигуры, стреляя на ходу, я видел вспышки, разбегались от грузовика в стороны в поисках укрытия.
Сэм стоял на колене, положив М16 на бампер сокрушенного нами «лендровера» и бил короткими очередями по противнику. Гильзы барабанили в железный борт машины, отлетая от него яркими латунными вспышками. А еще по ним стреляла Дрика, стреляла нелепо, без всякого укрытия, стоя прямо посреди дороги неловко расставив тощие ноги в слишком массивных для них ботинках.
— Назад! — заорал я так, что в горло словно кипятку кто плеснул. — Назад, Дрика, дура тупая, назад! Уходим!
Она меня не слышала и продолжала стрелять. Я увидел какие-то темные фигурки на противоположном берегу канала, бегущие в нашу сторону, каких-то людей с оружием, выбегающих со стороны паромной пристани и понял, что еще чуть-чуть — и нам конец.
Выпустив несколько очередей в сторону самых ближних, тех, что на дороге, я перескочил на место водителя, распахнул дверь, но больше ничего не успел предпринять — Сэм обернулся ко мне, закричал: «Прикрывай!» — затем швырнул банку дымовой гранаты вперед и побежал, тяжело топая ботинками по асфальту, к замершей столбом Дрике, даже не дав подняться завесе дыма.
Отбросив на сиденье свой автомат, я схватил М16, поймал в кружок пип-сайта припавшую на колено темную фигуру, выстрелил. Фигура упала, а я палил по всему, что мелькало впереди, чтобы заставить залечь, прижать к земле, дать Сэму завершить свой самоубийственный рывок.
Не знаю, крикнул ли он или Дрика обернулась на шаги, но она чуть не выстрелила в него с перепугу, направив оружие. Но все же не выстрелила. Сэм схватил ее за запястье и потащил назад, стреляя из своего автомата с одной руки, в белый свет как в копеечку. Пули выбивали искры из асфальта вокруг них, огонь вели уже со всех сторон. Мне хватило патронов в магазине всего на две короткие очереди в сторону противоположного берега, откуда нас давили огнем, а затем затвор снова встал на задержку. Дым уже скрывал нас от «скании», но с другого берега обстрел все усиливался и усиливался.
Пока руки шарили по разгрузке, вылавливая оттуда очередную спарку магазинов, глаза перескочили на пулемет на вертлюге, который продолжал медленно покачиваться по другую сторону ветрового стекла, прямо у меня перед глазами. Но хрен там, не дотянуться уже, не успею. И угол оттуда будет…
Сэм с Дрикой бежали к «унимогу», схватившись за руки, Сэм уже не стрелял. Понимая, что я уже ничего не успеваю сделать, я просто опустошал магазин короткими очередями, осознавая, что толку от этого моего огня уже никакого, и только везение может нас спасти.
Первой споткнулась Дрика, когда до машины оставалось не больше десяти метров. Она вскрикнула, упала на колено, не отпуская руки Сэма, так, что тот развернулся по инерции.
Вторая пуля ударила уже его, слегка толкнув назад. Он отступил, нога подогнулась, но он нашел в себе силы выпрямиться и потащил девушку дальше.
— Вы что, суки, делаете? — заорал я в отчаянии, продолжая стрелять. — Я же порву вас, твари, на фашистский крест порву, мать вашу!
Ощущение бессилия. Ничего невозможно сделать, вообще ничего. Вот они, мои единственные в этом умершем мире друзья, до них всего несколько шагов, рукой подать.
Если бы я мог этой рукой подать и их прикрыть… а хрен там, не могу, не получается, невозможно.
Я орал от злости, от такой ярости, которая, казалось, могла разорвать на части меня и весь мир вокруг. Я увидел, как несколько пуль одновременно хлестнули по ним обоим. Сэм дернулся и упал на колени, грузно, неуклюже, но на коленях устоял и даже толкнул Дрику дальше, в мою сторону. Она сделала пару быстрых неловких шагов, покачнулась…
Я как-то успел выскочить из кабины, так и не понял когда. Я вновь осознал себя в тот момент, когда ощутил в ладони тонкое запястье Дрики, когда понял, что волоку ее к машине и даже стреляю с одной руки из подхваченного в кабине «укорота», даже не целясь, просто в сторону врага. На дороге расплывались клубы белого непрозрачного дыма, я тоже, оказывается, успел бросить дымовые гранаты.
Сэм смотрел на меня, словно силясь что-то сказать, и в тот момент, когда наши взгляды пересеклись, в спину ему ударили пули. Он дернулся и просто упал лицом вниз, а по его спине побежали, встречаясь и пересекаясь, кровавые пятна.
Дрика кашляла, изо рта у нее текла струйка крови смешанной со слюной. Я просто закинул ее в кабину, на заднее сидение, забросил как куклу, одним движением, не знаю даже, откуда столько сил взялось. Влетел в кабину сам, не обращая на барабанящие по машине пули, врубил задний ход. Мощный дизель взвыл, рванул назад тяжелое кабанистое тело грузовика, грузно подпрыгнувшего на канаве. «Лэндровер» со скрежетом потащился следом, сдирая боковинами покрышек дерн с жирной земли, но через пару метров оторвался, боком осев в канаву.
Я разворачивался задом, по часовой стрелке, стремясь поставить между собой и противником емкость с двумя тоннами солярки, и это у меня получилось. Мне хватило этого пространства для разворота. Пули барабанили по машине как град, но она, словно бронированная, этого даже не ощущала. Четко врубилась передняя передача, снова рявкнул дизель, и тяжелый грузовик понесся по дороге, пусть и избиваемый пулями, но все еще непобежденный. За крайним домом деревни удалось принять немного влево, перевалить по маленькой глинистой перемычке через канаву, поставив между собой и врагом дома деревни, и обстрел прекратился. «Унимог» несся по полю, тяжело подпрыгивая на неровностях, а сзади тяжело, с мокрым хрипом, стонала Дрика.
