— С ума сойти… — разглядывая то робота, то мрачное сооружение в целом, тихо проговорил Книжник.
— Впечатляет, — согласился Зигфрид. И это было сильное заявление, так как прежде за ним особой впечатлительности не наблюдалось. Вест повернулся к Лого: — Как попасть туда, вовнутрь? На древнюю крепость похоже. Входы наверняка укреплены и закрыты намертво.
— Не знаю, — покачал головой шам. — Но, судя по всему, так, как попадают туда био — через вот этот пролом.
— Хорошо, — кивнул Зигфрид, окидывая здание пристальным взглядом. — Тогда вперед!
— Я не хочу туда, — снова заныл Лого. — Отпустите меня. У меня плохое предчувствие.
— Вот как? — уже на ходу, оглядываясь через плечо, произнес вест. — Тогда тем более — вперед! Будем использовать твое предчувствие в общих интересах, а заодно надеяться, что, если все пойдет как-то не так, оно спасет не тебя одного.
Шам обреченно поплелся вслед за лидером. Следом, судорожно вцепившись в автомат, шел Книжник. И чем ближе надвигалась громада Большой спортивной арены, тем сильнее накатывал страх — перед мощью этих боевых машин, которая исходила даже от их застывших металлических трупов. Но больше всего пугала неизвестность — что же находится там, на той стороне железного перевала?
— Вы слышите? — негромко сказал Зигфрид.
Книжник прислушался. На фоне скрипа со стороны застрявшего био с трудом различались глухие низкие звуки. Вроде мощных, приглушенных ударов. Подозрительные звуки шли с той стороны трибун, и это не добавляло путникам оптимизма.
Они, наконец, приблизились к основанию гигантской кучи гнилого металла. Сразу же стало понятно, что взбираться по ней до верхней точки «перевала» — занятие непростое и опасное. Вся эта куча сплошь зияла темными провалами, и ничего не стоило, поскользнувшись, загреметь в черную пропасть. Книжник вглядывался вниз, пытаясь обнаружить более короткий и прямой путь. Но нижняя часть разлома была плотно забита металлоломом, так что протиснуться между мертвыми роботами понизу не представлялось возможным. Тем не менее они продвигались — осторожно, но настойчиво. Миновали все еще дергающегося в агонии био, проползли по огромной туше какого-то механического гиганта, перебрались через провал по выставленной над ним железной лапе. Лапа была сплошь в застарелой смазке, и ничего не стоило соскользнуть и рухнуть — прямиком на торчащие кверху острые куски развороченного железа. В один момент не удержался Лого — и только мгновенная реакция Зигфрида спасла шама от смерти на дне железной пропасти.
Но любые испытания когда-то заканчиваются. И вот, измученные и уставшие, они оказались на вершине громадной кучи мертвых роботов. И тут же поняли, что видели до этого, как говорится в старинных книгах, только вершину айсберга.
Трудно было представить себе такое количество роботов. Но все они были здесь — огромные кучи металла, проломившие своей массой древние трибуны и возвышавшиеся над ними бесформенными ржавыми кучами. Это действительно было оно — настоящее Железное Кладбище, гигантская свалка древних биороботов, замерших здесь навсегда.
Или все-таки не навсегда? Отсюда, сверху, стал, наконец, виден источник странного шума. Шел он из самого центра — сердца этого жуткого Кладбища.
Когда-то, говорят, стадионы засаживали настоящей живой травой. Трудно себе это представить, особенно теперь, когда посередине большой овальной площади — лишь месиво из земли и бетона. И там, на дне огромного котлована, разгребая сухую землю вперемешку с цементным крошевом, поднимая пыль, двигались роботы. Отсюда трудно было понять, что это за модели, еще труднее разобрать, что они делают.
Грохот, протяжный металлический скрежет, удар — вот они, те звуки, которые были слышны и на той стороне. Снова удар — и пронзительный вой поврежденных сервоприводов. Пришельцы «с той стороны» все не могли понять, что происходит, а когда наконец дошло — не поверили собственным глазам.
Роботы сражались. Бились насмерть, будто были не машинами, а грязными нео, набравшимися браги на разнузданном пиршестве. Но если в нео бурлила чересчур горячая, подпорченная радиацией и многочисленными генетическими отклонениями кровь, то что заставляло биться пришедших умирать био? Обе сцепившиеся внизу машины не выглядели ослабевшими. И дрались они на совесть — невозможно оторвать взгляда.
Только теперь, через поднятую бьющимися роботами пыль, Книжник разглядел противоположные трибуны. Значительный сектор по ту сторону уцелел, и там, на трибунах, было немало… зрителей!
— Черт возьми… — пробормотал Книжник. — Они же наблюдают за поединком!
— Ну и что здесь такого? — равнодушно откликнулся Зигфрид.
— Это же вроде… гладиаторских боев! — Семинарист принялся торопливо объяснять: — Бои насмерть — ради развлечения публики, понимаете?! Это из древней истории. Только там бились люди, а здесь — боевые роботы!
— И что же?
— А то, что кто-то заставил био драться друг с другом! — воскликнул Книжник. — Значит, кто-то здесь умеет ими управлять!
— Вот ты о чем, — задумчиво проговорил Зигфрид. — Интересно было бы с ними познакомиться.
— А ты спросил, интересно ли это нам? — раздался за спиной незнакомый голос — странный, с неестественными металлическими нотками.
В один миг отстраненное спокойствие наблюдателя сменилось у Книжника затравленным чувством жертвы. Он не мог понять — как их успели окружить, и главное — суметь остаться незамеченными для обостренного чутья Зигфрида и еще более изощренных чувств шама. Словно в ответ на этот немой вопрос, разнесся отчаянный, наполненный болью вопль Лого: он рухнул лицом вниз на бетон трибун и теперь бился в мелких судорогах. По его телу, разбегаясь струящейся призрачной сетью, бежали голубые искры разрядов. В районе лопатки дымилась и рассыпалась искрами рана, прожженная неизвестным оружием.
Только теперь показались фигуры незнакомцев, окруживших их плотным кольцом. Выглядели они вроде как люди. Но что-то в их облике отталкивало, заставляя насторожиться в ожидании худшего. Где-то уже доводилось видеть подобное: тонкие, с металлическим блеском прожилки на головах и руках, странно гладкая, будто искусственная, кожа лиц…
Кио. Кибернетические организмы. Именно так должны выглядеть разумные представители этой расы. И, судя по недавней стычке с собаками кио, им есть что делить с незваными гостями.
Меч будто сам прыгнул в руку Зигфрида. Вест глядел на чужаков исподлобья, не нападая, но в полной готовности драться. Книжник невольно схватился за автомат, передернул затвор, коснулся пальцем спускового крючка и лихорадочно пытался сообразить, отчего Зигфрид не использует свои револьверы — наиболее эффективное оружие против этих непробиваемых тварей?
