— А что за серый? Кто он? Где он? — проревел мужик в майке, пытаясь отдышаться.
— Здесь он, в городе, — обронил Бардаганов. — Найти надо.
— Найдём!
— Никуда не денется!
— Но он опасен! — подогревал Бардаганов. — Голыми руками не возьмёшь!
— Найдём в руки что-нибудь!
— Пора кончать во всякой сволочью!
— До чего довели! Никакой жизни нет!
Котиль проснулся от сотрясения земли. Он не сразу сообразил, что это было, а когда понял, вскочил так поспешно, что сильно ударился о низкий бетонный потолок подвала. Пока он отходил от удара, присев и водрузив обе ладони на голову, сверху что-то грохнуло с потрясающей силой. Постояв некоторое время на корточках, тихо и неподвижно, как мышь в норе, почувствовавшая близость кота, он пошёл к выходу.
Дверь в подвальное помещение девятиэтажки, с наполовину выбитой в верхней части доской, которая ощерилась обломками, не открывалась. Котиль рванул за ручку сильнее. Ручка осталась у него в руке, и после этого усилия он почувствовал тошнотворную, клонящую к земле слабость. Он уже долго ничего не ел, долго дышал относительно чистым воздухом, что с каждым днём становилось для него всё более губительным. Отшвырнув ручку, он отошёл, пригибаясь под низким потолком и соображая, где выбраться наружу без лишних усилий.
В подвале было темно. Узкая полоска света падала из маленького оконца, пролезть в которое могли только кошки. По левую руку было устроено пару сарайчиков, с мощными запорами и торчавшими из них ржавыми болтами. Справа в полумраке чернел вход вглубь подвала, грубостью бетонных блоков напоминавший лаз в какие-нибудь мифические катакомбы. Котиль осторожно двинулся туда, опасаясь снова удариться головой. Здесь было ещё темнее; лишь узкая полоска света падала из далёкого окна, напоминая свет автомобильной фары, в предутренней тьме стоявшего на где — то на другом конце улицы.
Котиль засомневался, стоит ли дальше идти, и вдруг понял, что в подвале кто-то есть. Он остановился и насторожился. Остатки сверхъестественного чутья не покинули его, и он всей кожей почувствовал приближение человека. Уже после этого он услышал шаги и ругань.
— Кто здесь? — спросил он.
Шаги смолкли, и на несколько секунд воцарилась тишина.
— А ты кто? — услышал он развязный хриплый голос.
— Дед Пихто, — ответил Котиль в унисон.
Шаги возобновились. Котиль сделал несколько шагов назад, где было светлее. Из входа вглубь подвала показались две фигуры. Один, высокий и худой, как скелет, был одет в футболку на три размера больше, чем надо, висевшую на нем, как на огородном пугале. Второй был маленького роста и мог ходить по подвалу, не пригибаясь. Несмотря на лето, он был в чёрном ватнике, из прорехи на рукаве которого торчал клочок ваты. Оба заросли недельной щетиной, в позах и движениях их сквозило напряжение.
— Еда есть? — без церемоний спросил худой, всмотревшись в незнакомца и решив, что он не представляет опасности, — водка, бабки?
— Сам голодный, — ответил Котиль.
— Бабки давай! — скомандовал худой и подошел ближе.
— Счас. А дедки не надо?
— Ты чего, не понимаешь?
Он схватил Котиля за футболку, но тот крякнув, выкрутил ему руку. Худой вскрикнул, выматерился и отступил. Тотчас Котиль почувствовал новый прилив слабости и выругался про себя. У маленького в руке появился пистолет.
— Выворачивай карманы, бомжара, живо!
Пока Котиль соображал, что ему делать, где-то рядом раздался странный писк. Его услышали все и застыли. Писк снова повторился, уже с каким-то стрекотанием, странным и непривычным для человеческого уха. На полу в полутьме что-то двигалось.
— Это крысы! — воскликнул худой, пятясь и ругаясь. — Ну-ка, пошли отсюда!
Он притопнул ногой и снова выматерился. Но крысы, размером чуть ли не с котов, не отступили, а наоборот, еще приблизились, медленно и уверенно. За ними из темноты показались твари поменьше. Они семенили, попискивая и потрескивая, подступив к противникам Котиля, не замечая, казалось, его самого.
— Ты смотри, сколько их! — закричал маленький. — Что за ерунда!
Он тоже пятился и водил пистолетом из стороны в сторону, словно пытаясь испугать этих тварей видом оружия.
— Не вздумай стрелять! — предупредил худой.
— А что делать! Сожрут ведь!
— Патронов мало! Пусть жрут его! Застрели бомжару, они на кровь кинутся, и…
— А чё, идея! Ты, Кащей, голова.
Маленький направил пистолет на Котиля.
— Я не бомж! — воскликнул Котиль и хотел отпрыгнуть в сторону, как вдруг маленький, с пистолетом, заорал дурным голосом и запрыгал на месте, как заведённый.
— Они кусают меня!..
— Стреляй в него быстрее, Заноза! — орал Кащей. — Они жрать хотят, вот и кусают!
Едва Заноза поднял руку с оружием, как крысы снова бросились на него. Он опять заорал, бешено топая ногами и матерясь, и крысы так же быстро отступили. Заноза застонал, голос его стал жалостливым и писклявым; попятившись, он уселся на кучу мусора, опёршись плечом о бетонную стену, словно смертельно устал от всего этого. Крысы затихли неподвижной массой, выстроившись почти правильной дугой между Котилем и его врагами, как войско перед битвой.
— Дай сюда! — рявкнул Кащей, и потянулся было к пистолету, но крысиное войско пришло в движение, молниеносно приблизившись к нему. Кащей замер, испуганный таким быстрым реагированием, рука его остановилась на полпути. Тут же остановились и крысы. Кащей едва заметно повёл рукой, и подвальное войско двинулось, предупреждая о своих намерениях.
Кащей выругался и опустил руку. Крысы замерли, лишь десятки их глаз поблескивали в полутьме жутким светом.
— Да кто ты такой?! — бросил Кащей Котилю дрогнувшим голосом, — они чего, защищают тебя?
— А ты думал, — ответил Котиль и присел на деревянный ящик, громко и противно скрипнувший под его весом. Очередная волна слабости нашла на него, он почувствовал удушье, грудь его вздымалась всё сильнее. Он увидел, что одна из крыс, застывшая неподалеку, пристально глядит на него немигающим взором. Что-то странно — всепонимающее уловил он в этих поблескивавших слабым светом глазах, какие-то невидимые нити связи с этими существами почувствовал он, словно был членом их стаи, без которой не мог существовать, как и стая без него.
Животное, развернувшись, быстро засеменило к основной массе. Тот час там произошло движение, громкий писк, стрекотание, и еще бог знает что послышалось из этой каши. Котилю показалось, что они дрались между собой, разрывая друга друга в клочья. Раздался еще писк, но уже слабый, затихающий, будто предсмертный. От скопища отделилось несколько животных, что-то волочивших. Котиль понял, что это тушка убитой крысы. Они притащили её ему под ноги и отошли. При слабом свете из отдалённого окошка он увидел на серой тушке тёмное пятно крови.
