Ознакомительная версия.
То есть откуда именно пришел приказ, было непонятно, но по интонации, с которой эта Клигман разговаривала с капитаном Спейдом, создавалось впечатление, что не иначе как прямо из Вашингтона.
– И что вы здесь собираетесь координировать, мэм? – поинтересовался Спейд.
– Я намерена контролировать все действия вас и ваших людей, капитан, поскольку накануне вы проявили себя не лучшим образом. А также координировать эти действия с местными властями, военными и гражданскими. Надеюсь, это понятно?
За этой ее фразой не стояло ничего хорошего. Судя по всему, эта «полковник» была не только намерена совать свой длинный нос всюду, куда только возможно, но и затем, как это было принято в последнее время, еще и составлять всякие «отчеты о психологическом состоянии подразделения». А такие ставшие «доброй традицией» бумажки в чем-то даже хуже доносов, если верить подобному, вдруг ни с того ни с сего выясняется, что военнослужащие армии США сплошь и рядом оказываются «психологически неустойчивыми», «моральный климат в подразделении» – нездоровым, а солдаты и офицеры через одного подвержены разным фобиям – то местных жителей они не любят, то местные языки и диалекты, то мужчин, то женщин, то крупный рогатый скот, то красный цвет черепичных крыш, то запах весенней травы. А кому нужны в личном деле лишние подозрения и тонкие намеки на гомофобию или, к примеру, скотоложество? И так две трети личного состава вооруженных сил США (как, впрочем, и большинство населения этой страны) давно и прочно сидит на сильных антидепрессантах, так зачем лишний раз давить людям на их и без того нездоровую психику?
– Понятно, – ответил Спейд. – А вы что – знаете латышский или эстонский языки?
– А зачем? – искренне удивилась Мадам. – Латвия и Эстония – это часть объединенной Европы, где главным языком является английский. Или вы хотите сказать, что здесь не знают английского языка?
Данная пафосная фраза с ходу выдавала дремучее невежество полковника Клингман в вопросах, связанных с деталями «местного колорита», – болезнь, весьма характерная для американских политиков и чиновников высокого ранга, неизлечимый комплекс «пупов земли».
– Поверьте, мэм, английский здесь знают далеко не все.
– Не может этого быть! – заявила Мадам тоном, не терпящим никаких возражений. – Мы десятилетиями тратили немалые средства на обучение населения стран Балтии английскому языку!
– Вот и я о том же, мэм. Тратили-то мы тратили, но язык они все равно знают откровенно через пень-колоду. Так вы что – намерены ехать вместе с нами в Эстонию?
– Конечно. А вы как думали?
– Виноват, мэм. Переодеваться в полевой камуфляж будете?
– А зачем? Да, капитан, я требую предоставить мне командно-штабную машину или грузовик, оснащенный всеми необходимыми средствами связи!
– Во-первых, мэм, связь все равно не работает. Никакая. Поскольку из-за границы ставят помехи. А во-вторых, в составе моей роты нет ни КШМ, ни грузовиков с КУНГами. Конечно, можно попросить латвийских военных, но им вся подобная техника была передана по программам военной помощи и имеет весьма почтенный возраст. Никто точно не знает, заведется она вообще или нет.
– И что вы мне в таком случае предлагаете?
– «Хамви» сержанта Вегнера в связном варианте, больше ничего предложить не могу. Не полезете же вы в танк в таком виде.
– Хорошо, «Хамви» меня вполне устроит, – ответила мадам, и ее взгляд стал каким-то особенно ненавидящим. Еще бы, видите ли ее внешний вид этому «сапогу» не понравился.
Кординатор, меланхолично подумал Спейд, сволочь ты, а не координатор.
– Кстати, а когда вы намерены выступать? – поинтересовалась Мадам.
– По готовности. Мои люди уже вывели технику из боксов и готовятся к маршу. Думаю, что в течение получаса выступим, как только заправим крайние машины.
– Хорошо, но поторопитесь.
– Простите, мэм, а вам что – известны какие-то подробности?
– Какие еще вам нужны подробности, капитан?
– Хотя бы данные о том, какими силами русские перешли границу Эстонии и как далеко продвинулись.
– Капитан, у вас же только что был подполковник Найзис. Он должен был объяснить вам все, что вам положено знать. Или он этого не сделал?
– Почему не сделал? Сделал.
– Тогда что еще вы хотите от меня, капитан? У вас есть соответствующий приказ, вот и извольте его выполнять!
– Есть, мэм! – ответил Спейд, понимая, что никаких подробностей он и сейчас не дождется. Скорее всего, по причине того, что начальство их просто не знает.
– Разговор окончен! – сказала Мадам, поднимаясь с кресла, и добавила: – Выступаем немедленно! Капитан, проводите меня к моей машине!
И простучала каблуками остроносых туфель в направлении выхода. Встречные солдаты и сержанты роты «А» при ее виде вставали навытяжку, но честь не отдавали, поскольку Мадам была в штатском и они еще не знали, кто она такая – рассмотреть висящую на ее лацкане карточку при скудном освещении в эти предутренние часы было сложно. Спейд шел следом за ней и проклинал свою тяжкую долю. Разумеется, сержант Вегнер и его напарница, капрал-связистка Мей Кванг, не сильно обрадовались приказу насчет размещения у себя лишнего пассажира, но возражать, естественно, не посмели, как-никак высокое начальство.
Тем не менее, несмотря ни на что и ни на кого, рота «А» выступила достаточно быстро и без особых неприятностей.
А когда спустя некоторое время в отдалении послышались взрывы, Спейд мстительно ухмыльнулся, провожая взглядом вырвавшийся в голову колонны песочно-желтый (эта машина была взята из резерва, и ее не успели перекрасить в «европейский» зеленый цвет) вегнеровский «Хамви» с полковником Клингман. Если это долбанули по только что покинутому ротой «А» расположению латвийской пехотной бригады, внедорожник, на котором приехала эта ужасная баба, явно накрылся медным тазом. Пустячок, а приятно. Автомобиль наверняка казенный, потом эта стерва, если что, замучается отписываться.
Однако по мере дальнейшего продвижения подразделения в сторону Эстонии на душе у капитана Спейда становилось все более муторно.
Прежде всего он, как имеющий некоторый опыт офицер, понимал, что сейчас, на марше, рота «А» уязвима, как черепаха без панциря, поскольку она слепа и глуха. Помехи в радиоэфире не позволяли держать устойчивую связь даже между отдельными машинами в колонне, не было ни привычной картинки местности со спутников в режиме онлайн, ни мотающихся по направлению твоего движения разведывательно-ударных вертолетов и беспилотников (а ведь армия США до этого не обходилась без этого даже в говносраном Ираке!), ни постоянного контроля со стороны логистов вышестоящего штаба, которые, если что, подумают и оценят обстановку за тебя. А думать своей головой и воевать чисто визуально капитан Спейд, как и большинство оборзевших от десятилетий безнаказанности и претензий на собственную исключительность американских командиров, как-то разучился и потому осознавал своей больной головой, что сейчас русские, похоже, их всех нехило переиграли. А значит, следовало ждать неприятностей – русские не могли не видеть, что по сопредельной территории движется колонна американской боевой техники, и со спутников, и при помощи иных средств разведки. До границы с Россией здесь было максимум миль сто, и русские могли без особых проблем расхреначить его, Спейда, роту, послав для этого звено боевых вертолетов или штурмовиков. Тем более что на какую-то местную ПВО сейчас рассчитывать вообще не стоило, а собственные возможности Спейда по отражению авиаударов равнялись нулю – разве что влезть на какой-нибудь бугор и как в плохом кино размахивать американским флагом, надеясь на то, что вражеские пилоты испугаются одного твоего вида или «международного конфликта», развернутся и улетят восвояси. В общем, сейчас русские могли уделать роту «А» с абсолютно «сухим» счетом. Но минуты шли, а они почему-то этого не делали, и Спейд, настроение которого портилось все больше, был не в силах понять причину этого.
На самом деле в Генштабе ВС РФ действительно прекрасно видели и отслеживали в реальном времени движение механизированных колонн по территории Латвии и Эстонии. Этих колонн было несколько – разрозненные механизированные подразделения, стронутые с мест постоянной дислокации противоречивыми приказами, лишенные разведданных, связи и уже истерически настроенные на встречу с многочисленными русскими танками (которых там сейчас реально не было ни одного), перли откровенно на авось. Причем многие из них сейчас шли навстречу друг другу. Движущаяся, ревущая двигателями и лязгающая гусеницами военная техника, не важно чья, сейчас только добавляла хаоса и паники, а вскоре некоторые из этих натовских подразделений с трясущимися на спусковых крючках пальцами должны были встретиться в неких точках на карте. И результат подобных встреч не мог предсказать никто. Собственно, на это у русских и был расчет. Именно поэтому все эти мехколонны до сих пор не подвергались ракетным или авиационным ударам.
Ознакомительная версия.
