измерения и является источником энергии, позволяющей творить магию. То есть, по сути, изменять материю. Таких людей, рождающихся крайне редко, называют Навигаторами. Они способны находиться в энергетическом потоке без ограничений, которые накладываются на обычных магов. Ямабуси (да и все остальные кланы) мечтают найти Дзигоку, потому что тогда они смогут, не боясь демонов, свободно распоряжаться магической энергией. А чтобы попасть туда, нужно проплыть по Кава-Мидзу. И я — именно тот, кто на это способен! Навигатор, который должен послужить проводником для остальных магов. Редкая и потому очень ценная птица.
Родился ли Исикава Кенджи с такими способностями, или приобрёл их, когда моя душа вселилась в него — неизвестно. И едва ли имело значние. Кто знает, быть может, вообще все Навигаторы были подобны мне — появлялись в результате таких же перерождений. Суть не в этом, а в том, что мне нисколько не улыбалось плясать под дудку ямабуси. Раньше казалось, что отвертеться от якудзы — проблема. Теперь она померкла. Потому что я был на пороге того, чтобы стать марионетной тайного клана. И это выводило меня из себя. Совсем не такой я планировал новую жизнь. Но нельзя было показывать своего отношения ямабуси. Они мигом закрутят гайки, если поймут, что я не счастлив оказаться в их компании. Значит, придётся убаюкать нового врага, внушив ему, что я на его стороне. Более того, нужно взять от него всё, что только возможно. Обрести силу для борьбы. И, когда придёт время, когда я буду готов, скинуть ярмо!
Аяко рассказывала мне о Дзигоку и Навигаторах. По её словам, когда-то знаменитый Навигатор по имени Идзанаги стал первым, кто проплыл по Кава-Мидзу и попал в заветное место, однако ему пришлось применить всю свою магию, волшебный меч и мощные артефакты, чтобы спастись от демонов и нуэ. Аяко утверждала, что с тех пор ямабуси овладели энергиями настолько, что путешествие Навигатора стало почти безопасным, однако я в этом сомневался: девушка ведь говорила с чужих слов.
Так или иначе, клан Ки-Тора рассчитывал на мою помощь. Я понимал: просто отказаться не удастся. Навигатор был слишком ценен, чтобы его отпустили домой. Во всяком случае, не заручившись обещанием сотрудничества. Обещанием, в которое глава клана поверит.
Кроме того, я осознавал: если не Жёлтый тигр, так Куросай или Сансё — кто-нибудь другой из тайных кланов непременно явится за мной и отправит в «плавание» к заветной Бездне. А значит, временная поддержка Ки-Тора мне необходима.
Рассказывала Аяко и об истории ямабуси, правда вскользь: прошлое явно интересовало её куда меньше, чем настоящее и будущее.
Тянулась канитель с противостоянием кланов не одно столетие. Но, если прежде это имело форму здоровой конкуренции, то сейчас всё грозило вылиться в ожесточённую войну. Войну за неограниченную силу и, значит, влияние. Которое мог дать я!
Что касается нашедшего меня клана Ки-Тора, то он был одним из многих, ищущих путь в Бездну. Большинство кланов поддерживало друг с другом связь, но некоторые действовали тайно, не желая в случае успеха делиться открытием с остальными.
Отдел по контролю официально должен был пресекать попытки отыскать Бездну. Это считалось большой опасностью. Но старейшины подозревали, что некоторые высшие офицеры «SD-5» сами не прочь отыскать путь в Дзигоку. Рядовым бойцам отдела, конечно, промывали мозги, и те яростно крошили читеров во имя императора, а вот верхи — те были себе на уме. Более того, ходил слух, будто именно Его Величество поручил ястребам отыскать Навигатора первыми. Это могло бы дать микадо полную власть над страной, превратив его из номинального лидера в истинного владыку страны восходящего солнца. Возможно, именно поэтому император объявил тайные кланы вне закона — как основных конкурентов в этих поисках.
Под конец медитации я вспомнил, что сегодня меня должны познакомить с сэнсэем — тем самым господином Канэко, который держал в кулаке клан Ки-Тора. Аяко сказала, что он очень сильный маг и научит меня управлять энергией Кава-Мидзу, чтобы безбоязненно плавать по ней. И водить магов, конечно. Первое меня устраивало, второе — нет.
Я задумался. Старейшина, безусловно, был сильным магом. Возможно, даже в ранге Ойкумены.
Адепты такого уровня рождались очень редко, зато жили долго, объединяя вокруг себя магов послабее. И всё же Канэко нуждался во мне.
Что такого особенного в Навигаторе, что он один способен отыскать дорогу в Бездну, Аяко не сказала. Упомянула лишь, что я забрал силу каких-то магов, а за подробностями, мол, — к господину Канэко. В общем, уклонилась от ответа, когда я начал допытываться. А может, и сама не знала. В конце концов, я стал первым Навигатором за последние триста лет. Так что особой возможности изучить меня пока не было. С другой стороны, должны же были существовать записи о других, прежних Навигаторах — и не об одном первопроходце Идзанаги. Не могло быть, чтоб современные маги их не читали — иначе как бы они искали Навигаторов, ничего о них не зная? Тогда что скрывали от меня и почему?
В дверь коротко постучали — скорее для того, чтобы предупредить о приходе, а не ради разрешения войти.
Когда я открыл глаза, на пороге стояла Аяко. На ней была тёмная юбка-карандаш и лиловая блузка с рукавами-фонариками. На шее поблёскивало некрупное украшение с полудрагоценным камешком.
— Привет, Кенджи-сан, — проговорила она, входя. — Думала, ты ещё спишь.
Девушка всячески старалась внушить мне своим поведением, будто мы с ней друзья. Приходилось подыгрывать.
— Нет, Аяко-сан. Разве до сна, когда такое творится?
— Отдыхать надо. Это очень важно.
— Да, я помню. Ради гармонии.
Аяко серьёзно кивнула:
— Именно.
Недавно она прочитала мне целую лекцию о философии клана Ки-Тора. Сначала я путал понятия равновесия и гармонии, но вскоре понял, что ямабуси придают этим словам совершенно разное значение.
«Если ты узнаешь, что кто-то перебил часть населения некоей деревни, и продашь оружие оставшимся в живых, чтобы они отомстили обидчикам, и те именно так и поступят, то равновесие будет восстановлено, — объясняла Аяко. — Потому что число представителей обеих враждующих сторон сократится, и за насилие будет отплачено насилием. Согласен?» Я кивал, стараясь не отставать за рассуждениями девушки. Это было непросто, так как периодически я начинал думать о ней, рисуя в воображении непристойные сцены, и терял нить разговора. «Однако будет ли восстановлена при этом гармония? — продолжала Аяко. —
