Час ночи. Пытаюсь вызвать Ганса, но связи нет. Значит еще возятся. У Ганса есть приказ на случай неудачи с внедрением в кого-то из французов прекратить операцию, и возвращаться, предварительно собрав максимум информации о противнике. Если же дело примет вообще нежелательный оборот — АДМ обнаружат (хоть и не поймут, что это такое), то действовать предельно жестко с устранением всех свидетелей. После чего проникнуть в крюйт-камеру и лазерным лучом вызвать взрыв пороха. Но это как раз тот случай, когда лекарство хуже самой болезни. Сам АДМ не пострадает — силовое поле надежно защитит его. Тем более, за долю секунды до взрыва Ганс может совершить гиперпространственный прыжок на небольшое расстояние и покинуть опасную зону. Но нет никакой гарантии, что при расследовании этого случая не всплывут какие-нибудь странности, не поддающиеся разумному объяснению. А вот это мне категорически не нужно. Так что, если не удастся спалить это чудо французского кораблестроения «классическим» способом, то и хрен с ним. Достану его позже. В любом случае, английский и французский флот будет долго стоять в Варне. Потом обстреляет Одессу. Потом будет девять дней добираться до Крыма, проторчав три дня возле острова Фидониси. Потом будет высаживать десант в Евпатории. Потом перебазируется в Балаклаву и Камышовую бухту. На любом из этих этапов англичан и французов можно неплохо пощипать. Но... Не будем бежать впереди паровоза. Подождем, чем закончится празднование Рождества в Константинополе.
Два часа сорок четыре минуты. Наконец-то приходит вызов от Ганса.
- Командир, с Рождеством! Хоть ты и не католик.
- Ганс, чертяка, что так долго?! Все нормально?
- Все нормально, Командир! Даже лучше, чем планировали.
- Как там Ванька?
- А пусть он сам доложит.
- Ваше превосходительство, задание выполнено! Уничтожены линейные корабли «Наполеон» и «Шарлемань»!
- Как вы умудрились двоих сразу?!
- Повезло. Пожар на «Наполеоне» начал быстро разгораться. Позади нас под ветром стояло много кораблей. Началась паника, и под шумок я отдал стопор якорной цепи надеясь, что разогнавшись, она вырвет жвако-галс. Так оно и получилось. Горящий «Наполеон» стал дрейфовать по ветру, и его навалило на стоявший неподалеку «Шарлемань», который тоже загорелся. А потом огонь добрался до пороха в крюйт-камере. Остальные корабли, что стояли рядом, сумели вовремя уйти из опасной зоны.
- Молодцы! А теперь давайте срочно до дому, до хаты. Пусть сэры и мусью дальше сами празднуют. Соглядатаев с орбиты не было?
- Нет. Очевидно, не сочли заслуживающим внимания.
- Ну и ладно. Нам же лучше — хлопот меньше...
Казалось бы, дело сделано, можно и на боковую, но пока Ганс и Ванька не вернутся, все равно не усну. Вскоре приходит вызов от Ганса, просит разрешения на «посадку». Вокруг все спокойно, на «Лебеде» тишина, поэтому «посадку» разрешаю. Еще пара минут, и в иллюминатор каюты бесшумно появляется АДМ, и вскоре занимает свое привычное место в углу каюты на рундуке, откуда он может контролировать все пространство перед ним.
- Командир, задание выполнено! Сейчас кино смотреть будешь, или после завтрака?
- Какой после завтрака?! Давай все с самого начала!
- Даю!
Внизу узкая извилистая лента Босфора. АДМ идет на высоте в пятьсот метров, и отсюда прекрасный обзор. Позади остается крепость Румели Хисары, и вот внизу уже кварталы Константинополя. Видна бухта Золотой Рог, полная кораблей. Как военных, так и торговых. Быстрый поиск цели, и вот он, «Наполеон». Стоит на якоре. Неподалеку от него расположились другие французские корабли. Англичане стали на якорь в другой части рейда. Все водное пространство бухты заполнено местными лодками, подрабатывающими извозом на рейд, и корабельными шлюпками. Хоть в Османской Империи и не празднуют Рождество, но для владельцев ресторанов, гостиниц, борделей и кабаков сегодня ожидается хороший заработок. Господа европейцы собираются отпраздновать христианский праздник в мусульманской стране так, как привыкли у себя в Европе. И плевать они хотели на «чувства верующих». Правда, и Османская Империя уже далеко не та, какой была в период своего расцвета. Сейчас это «смертельно больной человек на Босфоре», который полностью зависим от благосклонности своих европейских покровителей. Уж кто-кто, а султан Абдул-Меджид это прекрасно понимает, поэтому закрывает на все глаза. Тем более, после Синопского разгрома, когда впору было решать вопрос о мире, если бы Россия не остановилась на достигнутом и сделала попытку прорваться через Босфор к Константинополю. Но... Случилось то, что случилось. Англия и Франция заверили султана в своей поддержке, Россия не стала развивать свой успех, и все вернулось на круги своя...
Облет цели на высоте топа грот-мачты. Котлы погашены, орудийные порты батарейных палуб открыты для проветривания. На палубе небольшая группа матросов предается чревоугодию. Вино льется рекой, и кое-кто уже ведет себя неадекватно. В корме светятся окна офицерской кают-компании, здесь собралось начальство. Но вахтенные на палубе все же есть, хоть и несут свои обязанности соответственно. Спокойная якорная вахта в хорошо защищенной от непогоды бухте, можно и расслабиться.
Круговой осмотр с воздуха проведен, теперь послушаем, о чем говорят господа офицеры. Раз представился такой случай, то грех его упускать. АДМ снижается и зависает рядом с открытым окном кают-компании.
- … а я вам говорю, что это чистая случайность! Русским просто сказочно повезло, что наши горе-союзники оказались еще большими раздолбаями, чем они. Именно это и позволило Нахимову разбить Осман-пашу возле Синопа. Сколько не учи дикаря, и сколько не давай ему современное оружие, он все равно останется дикарем. И может успешно воевать, лишь имея большое превосходство в численности.
- Отчасти я с Вами согласен, Пьер. Но что Вы скажете о вмешательстве русского парохода в этот бой? Насколько удалось выяснить, он не относится к военному флоту. Это частный коммерческий пароход, который непонятно почему оказался возле Синопа в этот день. И надо сказать, очень вовремя оказался. Его капитан не стал праздновать труса, а вступил в бой и сорвал атаку турецких пароходов, даже сумев утопить при этом один. Иначе эти пароходы могли бы доставить Нахимову массу неприятностей.
- Это говорит лишь о том, что и у русских есть толковые и храбрые моряки. Но их немного. А я говорю об общей массе.
- А что Вы скажете о бое возле Босфора? Когда четыре русских парохода надрали задницу нашим союзничкам, имеющим огромное превосходство в огневой мощи? Тоже случайность?
- Месье, да хватит вам о делах! В конце концов, что такого случилось? Одни варвары надрали задницу другим варварам, только и всего. Без пяти минут полночь!
- Действительно... С наступающим Рождеством!
Звон бокалов, поздравление с Рождеством, здравицы во славу императора, во славу прекрасной Франции, во славу французского флота, во славу вообще французского оружия, за прекрасных дам и прочая и прочая и прочая...
Веселье продолжается. В кают-компании всего четверо офицеров, плюс один вахтенный офицер на палубе. Скорее всего, все остальные на берегу. Один из присутствующих в мундире капитана второго ранга, остальные лейтенанты. Значит командир «Наполеона» слинял, а на борту оставил за себя старшего офицера. Ничего не поделаешь, должность такая. Разговор становится все более развязным, стоит хохот, о Рождестве Христовом уже никто не вспоминает, а начинают обсуждать прелести какой-то мадам Мари. Наконец, один из лейтенантов поднимается из-за стола, и покидает кают-компанию, сказав, что ему надо подменить вахтенного. А то, нехорошо лишать человека праздника. Вскоре он оказывается на юте корабля и сменившийся вахтенный офицер уходит вниз. Лейтенант подходит к фальшборту, дыша свежим воздухом и оглядывая усыпанный огоньками берег. Момент подходящий. Вокруг темно, рядом никого нет, ближайшие два вахтенных матроса возле бизань-мачты и смотрят в другую сторону. Резкое сближение с объектом, и офицер покачнулся, упав грудью на фальшборт. Хорошо, что никто этого не заметил.
