С утра они успели отмахать порядочное расстояние и даже перебрались через речку Выгу. Семен вывел точно в нужное место, где в зарослях тальника была спрятана «Казанка». Старенькая, еще без булей, в нескольких местах латаная, но вместила сразу всех шестерых и даже не грозила пойти ко дну. На правом берегу Выги наскоро перекусили, пятнадцать минут на отдых, и снова в путь.
Глеб все приглядывался, стараясь понять, кто на что способен. Нет, не в бою, в ходьбе. Возможно, придется уходить долго и быстро. Полина шла хорошо, с ней проблем быть не должно. Ее спутник, Эдуард Молинов, опасений тоже не внушал. За Семена с Денисом Глеб был спокоен, знаю их возможности, и только Кирилл Лажев или Атас, давно уже брел как сомнамбула, Денис даже что-то шепнул ему зло пару раз.
Вечерело, пора было устраиваться на ночлег и Глеб уже начал присматривать подходящее местечко, когда Семен, по-прежнему шедший впереди, внезапно махнул рукой и тут же рухнул на землю, выставив перед собой автомат. Все упали как надо, и лишь Атас почему-то приземлился на спину, держа свой «Иж» в обнимку.
Семен нашел взглядом Глеба и, подняв левую руку, соединил большой палец с мизинцем, провел ладонью по щеке, затем отвел ее от себя, и уже следующим жестом указал направление движения.
«Шесть мужчин, враг, движутся на запад, вооружены», — прочел Глеб.
Рядом с Семеном пристроился Денис, разглядывая людей через оптику «винтореза», а он все тянул. И только после полного недоумения взгляда Семена, пригибаясь к нему приблизился.
«Может и зря я дал согласие, — в очередной раз засомневался Глеб. — Хрена мне тут осталось, лежал бы себе да слушал, как трещат в печке дрова. Или на рыбалку сходил бы, сколько уже об этом мечтал. Говорят же, что время, проведенное на рыбалке, боги вычеркивают из жизни, глядишь, и действительно б подольше бы протянул», — зло ухмыльнулся
Локтем отодвинув протянутый Семеном бинокль, буркнул: «Так вижу».
Чего тут не увидеть: дистанция метров сто пятьдесят — двести, лица еще видны, но уже размыты расстоянием. Для выстрела в голову из «винтореза» расстояние критическое, разве что в грудь бить.
Шестеро, идут ложбиной, все с рюкзаками. Причем у тех троих, что в середине цепочки, они явно перегружены.
— Бандосы, — прошептал Денис, и Глеб согласно кивнул: они самые со стопроцентной вероятностью.
— Последний, — это уже был Семен.
И снова Глеб кивнул — обратил внимание. Шедший в цепочке замыкающим то и дело оглядывался, а иной раз и приотставал, поводя стволом в ту сторону, откуда они шли.
— Что это у него, не пойму?
Ответил Денис:
— Раритет какой-то. По ходу даже не автоматический. Но оптика не хилая. Что будем делать, Глеб?
— Делать? Да ничего делать не будем, останемся на ночь тут.
А что, место, вполне подходящее: вершина невысокого холма сплошь заросла чернолесьем, и он надежно их скроет. Подходы к холму вполне просматриваются. И сыро без меры не будет: вода скатывается вниз по склону.
Стоит ли искать чего-то лучшего, когда до темноты осталось не так много времени? Кроме того, недаром же чего-то опасаются повстречавшиеся им бандиты, и неважно, кто идет по их следу: другие бандиты, люди или твари. Задача Глеба — прибыть в нужное место тихо и незаметно, Викентьев это обстоятельство особенно подчеркнул.
— Семен, понаблюдай за ними.
Затем, в сопровождении Войтова, все также пригибаясь, вернулся к остальным.
— Ночуем здесь, — коротко объявил он.
Полина с Молиновым тут же скинули рюкзаки, и только Атас по-прежнему продолжал лежать на спине, прижимая к груди ружье и глядя в хмурое небо.
— Тут недалече, к северу отсюда, зимовье есть, — не меняя позы, неожиданно заявил он. — Помнится мне, я в нем месяца три от ментов тихарился. Часа два ходьбы, не более, как раз до темноты успеем.
«На севере в паре часов, говоришь? Места там действительно глухие, леса, болота».
— И сколько с той поры прошло? От зимовья поди уже ничего и не осталось.
— Лет десять и минуло. Ну да, точно десять. Меня в Раздольном взяли, влепили пятерик. Только откинулся, все и началось, тоже пять лет. Бл… лучше б червонец втюхали, только ничего бы не произошло, — и Лажев в сердцах сплюнул.
— А что раньше молчал? — вопрос Дениса прозвучал неожиданно зло.
Атас рывком сел:
— Слышь, Дёня, сколько раз я тебе говорил — не при делах я, божусь сам знаешь за кого. Наговоры это. А домишко еще век простоит: нижние венцы из лиственницы положены, и срубили его не на болоте. Да и найти его трудно: тропочка неприметная, а вокруг болотина.
Глеб взглянул на них обоих. Такое впечатление, что еще пару слов, и они вцепятся.
«Знал бы, точно Лажева с собой не взял, — подумал он. — Не дай боже, влипнем во что-нибудь, и эта свара наружу вылезет в не самый подходящий момент».
— Веди, — коротко бросил он.
Два часа ходьбы — крюк небольшой, а ночевать под крышей, это не на открытом месте. Да и дождь, похоже, вскоре опять разойдется не на шутку. Не было с Викентьевым разговора, чтобы добраться как можно быстрее, он только об осторожности целых три раза повторил. Что для Петровича вообще не характерно.
* * *
— Ого, да тут целые хоромы! — высказал одобрение Семен, когда густой ельник расступился, под ногами перестало чавкать, и впереди, между сосен, показалось зимовье.
Действительно, зимовьем строение назвать было трудно. Настоящий дом, сложенный из бревен толщиной почти в обхват. Навес перед входом, еще один с правой стороны, где когда-то хранились дрова. И печная металлическая труба, такая явно не для буржуйки.
— Денис, Семен, проверьте. И не забудьте почистить внутри.
Даже отсюда было видно, что дверь подперта немалым камнем, но что там, внутри, не мог знать никто. Твари, они хитрые, и способны на многое. Сколько раз Глебу приходилось удивляться их сообразительности и не счесть.
Оба, и Войтов, и Поликарпов, держа оружие наготове, осторожно зашагали к дому, немного разойдясь в стороны, чтобы при нужде не помешать друг другу.
— Стоп, братва лихая, не все так просто: прямой дорогой к дому не пройти, там топь. Хотя ты, Дёня, можешь шагать, как шел, тебя не жалко, — и Атас ехидно хохотнул. — Давайте-ка я лучше первым.
И он, выставив вперед ствол своего куцего ружья, пошел куда-то в сторону.
— Денис, вернись, — окликнул Войтова Глеб, хватит и двоих.
Он посмотрел на Полину с Молиновым. Эдуард положил руку на автомат, девушка улыбалась своим мыслям.
— Как ты? — поинтересовался он у нее. С виду-то как будто все нормально, но мало ли.
— Не волнуйтесь, Глеб, я девушка сильная, — улыбнулась в ответ Полина. — И стрелять умею, — затем добавила. — А я о вас много слышала, представляете? И всегда хотела узнать: а это правда…
