Звериная тропа, пробитая в ковре изо мха и опавшей листвы, уводила сталкера прочь от развалин. Постепенно рассвело. Под деревьями становилось светлее, в разрывах среди ветвей показался алый солнечный диск. В осеннем лесу было так тихо, что слышно, как падает лист. На ветвях неподвижно повисли лохмы жгучего пуха, похожие на рваную тюль. В ложбинках между моховыми кочками застыли лужицы, настолько чистые и прозрачные, что заметить их можно было, лишь вступив в них. Попадёт такая "водица" в ботинок и кожа слезет с ноги как носок.
В зарослях папоротника сталкер набрёл на маленькое стадо кабанов. Никита вскинул ружье и сразу же опустил - слишком далеко для прицельного выстрела. Вожак стада, рослый секач, заметил бродягу и вломился в кустарник, его подопечные разом поднялись и потрусили следом. Некоторое время до Никиты доносился треск валежника под копытами, потом и он стих. Закон подлости непреложен: Как только кончаются продукты, исчезает и дичь.
Сталкер возвращался к людям и это тревожило его. Скоро нарушится привычный уклад, вместо старых проблем, с которыми он сжился за две недели в Зоне, появятся новые. Никита не считал себя нелюдимым, вовсе нет. Одно время он даже пытался работать в артели таких же старателей. Но, то ли напарники попались с придурью, то ли Никита сам был прирождённым одиночкой. С артелью пришлось расстаться. И вот, он возвращается. Человек существо социальное и выжить без себе подобных не способен.
Путь лежал через северный сектор Зоны, на Болото. Посёлок со странным названием, притулившийся на краю Зоны. Настоящий оазис, окружённый заражёнными участками. Говорят, в своё время специально не стали его эвакуировать, дабы посмотреть, что будет с людьми, если подержать их в Зоне подольше. Но это трёп, пустопорожняя болтовня скучающих за кружкой пива мужиков. Посёлок не эвакуировали из-за стратегического завода, который должен работать при любых обстоятельствах. Впрочем, сталкер знал и другие посёлки, сохранившиеся внутри периметра. Их обычными обитателями были бомжи, беглые зеки и дезертиры. Словом, публика, с которой лучше не пересекаться. Встречались и поселения аборигенов, тех, кто по каким-то причинам пересидели эвакуацию в погребе, а позже, когда периметр вокруг Зоны замкнули, не решились выбираться на Большую Землю. Так и живут с тех пор, постепенно дичая и изменяясь под действием Зоны. Но это дикие поселения. А Болото, посёлок вполне цивилизованный, с почтой, сберкассой и гарнизоном. И главное, с безопасной дорогой на Большую Землю.
В контейнере, на самом дне сталкерского рюкзака лежала всего лишь одна вещица, вынесенная из подвала брошенного дома. Но эта вещица могла обеспечить Никите несколько лет безбедной жизни. В Мостовом надо будет найти местного барыгу, посредника между сталкерами и Большой Землёй. У него давно хранится конверт с документами, которые позволят беспрепятственно проехать через блокпосты. Барыга станет уговаривать обменять артефакт на патроны и снаряжение, ему так выгодней. Надо будет настоять на своём. Никита решил завязать с Зоной, ему нужна только наличность.
Сказать по правде, Никита смутно представлял, что станет делать с причитающейся кучей денег. Наверное, вернётся в свой город, окружённый угольными терриконами, поселится в пыльной полупустой квартире. Найдёт работу, желательно такую, куда можно будет приходить лишь за зарплатой. Пойдёт куда угодно, только не обратно в шахту. Нет, это пройденный этап. Стоит ли полтора года калечиться в Зоне, чтобы потом снова идти в забой? Определённо не стоит. Сталкеру как-то описали местный табель о рангах: Человек, год ходивший по Зоне уже ветеран. Два года - живая легенда. Три года - живой труп. Никита собирал артефакты два с лишним года и чувствовал, здоровье уже не то. По утрам бьёт кашель - память о заражённых подвалах "Юпитера", болит надорванная спина. Поэтому с хождением по Зоне надо завязывать.
Местность постепенно понижалась, под ногами захлюпала вода. Впереди лежало небольшое болотце, которое сталкер рассчитывал обойти по краю. Болотце с виду вполне обычное, никакого зверья в бочагах и ядовитого тумана. Но детектор тихо завибрировал, предупреждая об аномалии. За кустарником её не видно, да Никита и не собирался ничего выяснять. Не хватало только вляпаться в конце пути из-за собственного любопытства.
Сталкер начал обходить аномалию по большой дуге. В ветвях зашелестел ветер, и сквозь шум Никите показалось, будто его окликнули. Сталкер мотнул головой, прогоняя морок. От усталости и с голодухи начинает мерещиться невесть что. Минуту спустя голос прозвучал совершенно отчётливо.
- Слышишь, браток? Помоги!
Сталкер остановился, держа ружьё наизготовку. Мало ли кто может окликать в лесной чаще?! Потом осторожно двинулся через кусты. Продравшись сквозь лещину, Никита увидел раненого. Он стоял, опираясь одной рукой о сук, а другой уцепился за дерево. Повреждённую ногу в самодельном лубке из палок бедолага держал на весу чуть согнутой. Он был одет в плащ с плотно затянутым вокруг лица капюшоном. Лицо одутловатое и синюшное, словно человек пил неделю не просыхая, воспалённые глаза тревожно бегают. Оружия у раненого не видно.
- Ты чего здесь? - спросил сталкер.
Вид безоружного человека безмерно поразил Никиту. В Зоне и без ружья! Вот уж действительно, чудо из чудес!
- Я ногу сломал, - чудик отпустил дерево и попытался шагнуть к сталкеру, но охнул от боли и снова схватился за ветку. - Ночью сослепу попал в аномалию. Повезло ещё!
Сталкер осмотрелся. По ритмичному покачиванию камышей и веток он определил, находящуюся рядом аномалию, что-то вроде "птичьей карусели", природной гравитационной центрифуги, способной разорвать человека. Попадёшь в такую, и твои кишки разлетятся по округе мелким фаршем. В темноте и без детектора "карусель" обнаружить очень сложно. Человеку в плаще невероятно повезло, видимо он вошёл в аномалию по касательной. Поэтому его не убило, а только крутануло и отбросило в сторону.
- Слушай, не бросай меня, - беспокойно заговорил бедолага, видя, что сталкер смотрит в сторону. - Мне одному до Болота не допрыгать. Я врач, меня Валентином Гробовским звать, я в посёлке работаю. Ну хочешь, я тебе заплачу?
Никита скептически хмыкнул. Гробовский не производил впечатление тяжеловесного здоровяка, но и сталкер не атлет. Тащить человека на голодный желудок да ещё с больной спиной непросто.
- Ладно, - решил, наконец, Никита. - Дотащу тебя до избушки Егорова, а там видно будет.
До "избушки" добрались уже в темноте. Сталкер ссадил раненого и лёг сам, вытянувшись на холодной земле. От усталости перед глазами стояла пелена, хотелось умереть. Никита повернулся на бок, вынул из кобуры пистолет и протянул Гробовскому.
