Вокруг коптили небо заводы, суетились роботы-погрузчики, на бегущих дорожках тротуаров мелькали рабочие в разноцветных комбинезонах. Судя по эмблемам, я попал в один из многочисленных секторов корпорации «Дэус», производящей легализованные наркотики.
Когда-то эта фирма была исключительно фармацевтической, но как только делами стал заправлять доктор Хьюго Морт, все изменилось. За десять с лишним лет «Дэус» превратилась в гигантского корпоративного спрута, равного по могуществу разве что двум другим компаниям Триумвирата: «Импланте» и «Ареториуму».
Людям не нужны были лекарства, людям нужны были грезы.
Запрограммировав воздушное такси на Литтон-сити, я расслабленно откинулся в удобном кресле.
Флаер плавно взмыл в небо, осторожно обогнул прозрачные башни завода и стрелой понесся в сторону воздушной трассы.
Через какую-то пару минут такси уже летело в тесном потоке воздушных машин.
Я не смотрел в окно.
Да и на что там было смотреть?
Сплошные язвы, отравившие землю и воду. Еще немного, и на этой планете нечем будет дышать. Бежать-то, по сути, некуда. Но кому какое дело до обыкновенных людей?
Мир вырабатывал свой ресурс, а это значило, что через несколько столетий ему суждено погибнуть. Но меня это беспокоило в самую последнюю очередь.
Я подумал о «жнецах» и об их удивительной способности прибывать в пункт назначения раньше меня.
Одно время я часто пользовался воздушным транспортом, но помощники всегда опережали меня, безошибочно следуя где-то внизу за несущейся в небе машиной.
Верные, как псы. Ну да, конечно же, их следовало бы называть псами, такое имя больше подходило им.
Синий экран монитора, вмонтированного в приборную доску, мигнул.
Неужели кто-то пытается перехватить сигнал?
Но я зря беспокоился. Луч, ведущий машину по воздушной трассе, был ни при чем.
Схематическая карта проплывающего внизу города исчезла с экрана, и на синей яркой поверхности возникло послание.
Я усмехнулся, читая горящие огнем буквы:
И я видел, что Агнец открыл первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.
Ну-ну, кажется, мы это уже где-то видели.
По-моему, вчера, на огромном информационном бигборде, рекламирующем новые образцы оружия. Слова были другие, но смысл тот же.
Послание горело огнем на синем экране…
Все началось больше года назад, перед самым первым «нарывом». Некто постоянно вмешивался в электронные сети коммуникационных систем планеты, оставляя эти странные библейские отрывки.
Многие связывали их с происходящими каждый месяц «нарывами», но лично я не знал, что и думать.
Кто-то настойчиво пытался достучаться до нас, предупреждая.
Но о чем?
Поначалу Триумвират решил, что это дело рук каких-нибудь религиозных киберфанатиков. Серые кардиналы надавили на Верховного протектора, и тот инициировал расследование, приказав во всем разобраться тупоголовым военным из Службы Безопасности.
Но эсбэшники так и не смогли установить причастность представителей религиозных сект к этим беспорядкам. Тогда Протектор обратился непосредственно к нам.
Это случилось две недели назад. Не все доминаторы согласились помочь, но я оказался в числе тех, кто решил все-таки вмешаться, да только пока что безрезультатно…
За короткое время нам удалось уничтожить около десятка «ульев» — автоматических механизированных ферм. Мы в шутку называли их «фабриками апокалипсиса»», но кто их собирал, оставалось загадкой.
Противник был безлик, и лично я вообще сомневался в его существовании. Но в одном был уверен на все сто: мы имеем дело не с отдельным человеком и уж тем более не с некой подпольной организацией, хотя религиозно зацикленных психов у нас хватало в избытке…
Информационный дисплей снова мигнул.
Послание изменилось.
И я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук; и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
Откровение Святого Иоанна Богослова, глава шестая, Новый Завет. Речь шла о Страшном суде и всадниках апокалипсиса.
Первый всадник всегда мчится на белом коне, и вся ирония состоит в том, что до сих пор так никто и не смог прийти к однозначному выводу, кто он, Антихрист или Спаситель.
Его символы лук и венок.
Венок — знак славы и победы. Лук со стрелой нужен, чтобы сражаться. Но ему ни с кем не нужно сражаться, ибо следом за ним идут другие три всадника, обладающие еще более разрушительной силой.
Открытие печатей знаменует самое начало Суда.
Белый всадник появляется сразу после снятия первой печати.
Жутковатое выходит начало.
Да, я знал Библию, великую книгу всех времен и народов, не скажу, что слишком уж подробно, но знал. Она наверняка переживет человечество, так и не научившееся правильно ее толковать.
Пожалуй, только это и останется от нас.
Книга — подсказка, книга — ловушка, обещающая свет, но в сущности лишь подчеркивающая ограниченность человека.
Смело брошенный вызов, так и не принятый людьми.
Библия единственное, что сохранилось в полном объеме после гибели Земли. Все другие тексты были практически утрачены. Но никто особо не горевал по этому поводу, ибо всегда, во все века существовала лишь одна великая книга, и сейчас я был вынужден читать вырванные из ее текста строки, огнем горящие на синем экране.
Я не понимал, чего неведомый собеседник хотел от меня. Если апокалипсис уже близко, то люди вряд ли смогут что-нибудь изменить. Стать лучше мы уже не успеем, ибо у каждого на этой планете руки по локти в крови.
— Я тебя не слышу, — произнес я, постучав пальцем по мерцающему экрану.
Послание исчезло. Так же внезапно, как и появилось. Флаер начал снижаться. Перелет был закончен, я прибыл на место.
Как я и хотел, воздушное такси село на окраине города.
Замки на дверях разблокировались лишь после того, как я сунул несколько мелких кредитов в узкую щель на приборной панели.
Ушлая техника.
Дверцы поднялись вверх, и я вдохнул тяжелый смог Литтон-сити. Заметно тянуло гарью. Запах неприятно раздражал гортань. Внутри поля защиты автоматически включились фильтры, среагировав на возникшее неудобство.
Народу было просто уйма. Чертово перенаселение. На тротуарах не протолкаться. В мое такси тут же плюхнулся какой-то толстяк в рабочей робе, но, увидев перчатку на моей правой руке, тут же изменился в лице:
— Простите, я думал, машина свободна…
Он сделал неуклюжую попытку выбраться из флаера.
Я безразлично отвернулся и зашагал прочь. В спину мне неслись отрывистые извинения, толстяк все не решался взлететь…
