– Хайль Гитлер! – четко и хором ответили маленькие солдаты.
– Вольно, – скомандовал офицер, стремительно пошел прочь, сел в автомобиль, хлопнул дверью и, круто развернувшись, уехал из Раушена навсегда.
Через полчаса, казалось, жизнь мальчиков вновь вернулась в прежнее русло. Франк и Вильке налили котенку молока и покрошили туда немного хлеба. Посмотрели, как котенок лакает, накрыли его вместе с блюдцем каской и вылезли из окна погулять перед сном.
Погода стояла отличная, во всем чувствовалась весна, и спать не хотелось. До отбоя было еще полтора часа, и ребята, забыв обо всем на свете, пошли на обрыв посмотреть закат.
– Когда нас демобилизуют, – сказал Франк, – я окончу школу и уеду жить в другую страну.
– В какую? – спросил Вильке.
– Вот в эту, – сказал Франк и протянул товарищу пожелтевший обрывок карты.
– А-а, – ответил тот, со знанием дела рассматривая клочок.
– Ладно, отдай, – сказал Франк, спрятав бумажку под шинель. – Все равно ничего не понимаешь.
– Я тоже люблю путешествовать, – сказал Вильке.
– А где ты уже бывал?
– В Берлине, в Баварии и… и… ну, и, естественно, в Вене, – стыдливо перечислил толстяк.
– Ха! Подумаешь, – усмехнулся Франк. – Тоже мне, путешествия. А когда я был маленьким, отец брал меня с собой в Милан и в Венецию, и еще кое-куда брал.
– Зачем? – поинтересовался Вильке.
– Чтобы я послушал, как он поет, – похвастался Франк. – Он у меня оперный певец.
– Сейчас, наверное, медведям поет, – брякнул Вильке.
– Не смешно, – надулся Франк.
– Прости, я не специально, – виновато улыбнулся товарищ. – Ну правда, извини.
Какое-то время они шли молча.
– У меня есть для тебя подарок, – все еще чувствуя себя неловко, сказал Вильке.
– Что? – заинтересованно посмотрел на него Франк.
– Вот, держи, – Вильке протянул Франку цветное фото, на котором красовалась «их» статуя.
– Ух ты, спасибо! – искренне сказал Франк, принимая дар. – А где ты ее взял?
– Купил на почте. Вообще-то это открытка.
– Здорово.
– Пойдем в часть, – предложил Вильке, – а то если нас опять потеряют, то точно отправят в крепость.
Неяркий белый диск еще не успел тронуть морскую гладь, когда они развернулись и пошли в отведенный под казармы отель.
– Знаешь, чего не хватает? – глядя на подарок, придрался Франк.
– Чего?
– Фото фрау Гретты в той же позе, – улыбаясь, сказал тот.
– Да почему обязательно в той же, можно и в другой, – согласно покивав, смешно вылупил глаза толстячок.
– Какой же вы пошляк, рядовой Борген! – воскликнул Франк, и оба захихикали.
– Да я ничего такого и не хотел сказать, – оправдывался Вильке. – Оно само как-то получилось. А я после войны, правда, хочу здесь поселиться. В мирное время тут, наверное, совсем сказочно.
– А может и нет. В трудное время легче мечтается, – грустно улыбнулся Франк. – Хотя ты прав, здесь действительно хорошо. – Франк вздохнул, последний раз глянув на море. – Простоять бы нам здесь до конца войны – и, считай, на курорте побывали.
– Да, и фрау Гретта здесь, и старая карга Кольбе, – улыбнулся Вильке.
– Вот будешь здесь жить, Вильке, фрау Гретта будет тебе для души, а фрау Кольбе – для тела.
Толстяк опять остановился и испуганно выпучил глаза на товарища:
– Это как? Она же…
– Вильке, Вильке, все у тебя об одном, – смеясь, укорил Франк. – Я же имел в виду ее кексы.
– Ах, кексы, кексы… Хе! – расслабился Вильке. – Ты так не пугай, а то мне чуть плохо не стало.
Они вскарабкались до верха обрыва и сквозь прозрачный сосновый бор направились в Раушен.
– Она ж ведьма, – продолжал Вильке. – Ей лет сто восемь, не меньше.
– Если не больше. Да и ладно, – махнул рукой Франк. – Она старуха хоть куда. Вот сегодня тебе яблоко передала, я и забыл.
– А где оно? – изумленно спросил Вильке.
– Вот, – сказал Франк и бросил ему желтый плод.
Вильке едва поймал его и поблагодарил, а Франк достал свое и они зашагали дальше, с хрустом откусывая большие сладкие куски от желтых в крапинку яблок.
– А чего эта карга про меня вспомнила? – с недоверием спросил Вильке.
– Да, небось, порчу тебе с яблоком какую отправила, – спокойно предположил Франк. – Она на тебя давно косо поглядывает.
– Это ты брось, – сказал Вильке, но все же перестал жевать и подозрительно осмотрел гостинец.
– Да, ешь-ешь, – засмеялся Франк. – Она хоть и ведьма, конечно, но с вермахтом ей тягаться не в пору.
– Так я-то не вермахт, а Вильке Борген, – заметил толстяк, но стал грызть дальше.
– Вот и правильно, Вильке, – согласился с решимостью товарища Франк. – Если что, я тебя к продавцу Гольдену отнесу, он старик добрый и снадобий у него полная лавка. Отпоит чем-нибудь. Ну, каким-нибудь пометом летучих мышей или рубиновым порошком…
– А он у нас что, добрый волшебник, получается? – уловил Вильке.
– Ну конечно, – сказал Франк. – Ты же видел, какая у него борода. Белоснежная, окладистая, как у старого гнома, так и хочется погладить. Такая борода может быть только у доброго волшебника.
– И пенсне золотое, и нос крючком, – согласился Вильке, – все сходится.
Франк и Вильке тихо пробрались в отель и разошлись по своим номерам.
Перед сном мальчики начистили до блеска пряжки и аккуратно сложили свою новую, столь нелепо смотревшуюся на них, форму. Они безумно гордились ею.
После отбоя к Франка проползли под кроватями шестеро юных солдат. Под светом фонариков, пригашенных платками, стоя на четвереньках, они обступили каску.
– Поднимай, – сказали они Франку.
Тот аккуратно поднял стальной шлем и из-под него, щурясь на фонарики, выглянул их котенок.
– Смотри, Вильке, – сказал довольный Франк. – Тигр съел все.
– А он что у тебя, Франк, – спросил один из мальчишек, – весь день под каской сидит?
– Нет. Только пока я сплю. А так он всегда со мной.
– А ты уверен, что ему там не страшно?
– Было бы страшно, покричал бы. Знаешь, как он пищит! Но мой кот клаустрофобией не страдает. Он меня ни разу еще не будил.
– Ну, кому там захотелось на русский фронт?! – закричал кто-то шепотом.
Мальчики замерли, зажав фонарики ладонями. Они посидели бы с котенком дольше, но болтать было нельзя и пришлось расползтись по койкам. И тут Франк впервые услышал, что все-таки котенок запищал. Франк тихо слез, взял его на руки и накрылся вместе с ним одеялом.
«Тебе что предатель, хвост надоел?» – про себя спросил Франк. Котенок замурлыкал, заглаживая свою вину.
– Если будешь себя хорошо вести, – одними губами сказал Франк, – то после войны я заберу тебя к себе, и мы будем дружить много лет. Как с Вильке. Я знаю его со второго класса. Когда он пришел в нашу школу, его, карапуза, все обижали и никто не хотел сидеть с ним за одной партой. А я с ним здорово подружился, и теперь Бог сделал даже так, что мы попали с ним в одно отделение.
