… А мужик ему и говорит — ну ладно кровососы, ну зомби еще, куда ни шло. Но нас-то, контролёров, чего боятся?…
…Увидеть её можно только издалека. Красивая, молодая девушка в белом платье. Длинные светлые волосы, а в них цветок розохвата вплетён. Одна не ходит, обычно в окружении слепых псов. Где прошла — новая аномалия появляется. Увидеть её можно нечасто и только перед выбросом. Кто, откуда — никто не знает. Может, редкий вид контроллёра. Или привидение — в Зоне чего только нет…
…Меченый добрался до Исполнителя. Результат увидели все — Зона исчезла. Три дня и три ночи творилось незнамо что, а потом появились военные, учёные, повалил прочий люд — аномалии исчезли, монстры куда-то подевались, но артефакты никуда не делись! Меченый ходил счастливый, рассказывал всем подряд про О-сознание какое-то, но его особо не слушали — не до того было. А потом его втихую прирезали. Видно, кто-то расстроился, что его не спросив, „осчастливили“. Не все мечтали избавиться от Зоны. Несколько недель на бывшей территории отчуждения шла настоящая война. Паника — это слишком мягкое слово для описания тех дней. Крови пролилось больше, чем за шесть лет существования Зоны. Ну и случилось то, что случилось. Вернулась она. В один миг. Выброс был жестокий. Хорошо хоть, территорию ту же накрыло. Власти отошли от очередного шока довольно быстро — привыкли уже к сюрпризам данного клочка планеты. И построили этот клятый забор. Зато с тех пор выжигателей нет, проход в Припять и к ЧАЭС свободный, только там радиация до сих пор зашкаливает, ни один костюм не справляется, даже увешанный артефактами. Поэтому особо никто туда не рвется. Но зомби по-прежнему откуда-то берутся, видно, не только в выжигателях тогда дело было…
… Музыкальная пауза. Девушка, передайте гитару, спою оду вашим прекрасным глазам…»
Толик проснулся первым. Шерхан и лопоухий новичок, дежурившие под утро, тихо переговаривались у потухшего костра. Лиды не было.
— Где она? Мозгоед вскочил, не обращая внимания на боль.
— Подружка твоя? Ушла перед самым рассветом, просила передать тебе привет. — Шерхан смотрел с интересом на метания Мозгоеда. А ты чего бесишься? По Зоне без бабы пройти не сможешь? Или стащила у тебя чего?
— Нет, просто договаривались вместе до Кордона топать. Не люблю, когда планы меняются на ходу.
«Бросила меня одного, раненого! Человека, который ей жизнь спас! А с виду серьезная, я слюни, как идиот, распустил — домашняя, жизнерадостная, тьфу! Где её теперь искать? Или эта падла просекла, что мне от неё надо, и решила свалить по-тихому? Вот не везёт, так не везёт». — Толик ещё долго переживал, возмущался, но в силу природного добродушия и фатализма, который вырабатывается у всех жителей Зоны рано или поздно, смирился. Сталкеры помогли добраться до заставы Долга, а уж до Бара Мозгоед добрел сам.
Лида сидела на холме и курила. Расположившиеся вокруг слепые псы совершенно не обращали на девушку внимания. Только изредка одна из них принюхивалась, и недовольно рыкнув, отворачивалась. Собеседница расположилась рядом, совершенно не заботясь о чистоте белого платья.
— Неужели тебе так сложно было отпустить этого парня? — Лида затушила окурок о землю.
— Как ты не понимаешь. Он не хочет вернуться. Никто из них не хочет. Вынести блокпост, собравшись командой хотя бы в десять человек, реально — были прецеденты. Они любят эту землю, постоянное чувство опасности, близкое дыхание смерти каждую минуту. Три года назад я решила сделать им подарок. Зона исчезла. И что из этого вышло? Я думала, взорвусь от того потока мольбы, который на меня обрушился. Люди хотели все вернуть. Они мечтают о доме, но больше по привычке. Так надо по законам жанра — хотеть отсюда вырваться. Ненавидеть всё, что нападает, стреляет, убивает, загрызает, зомбирует, отравляет радиацией. Так ненавидят и презирают стерву, и при этом тратят последние деньги, бросают семью, детей, создают себе проблемы на работе, разрушают сами себя и своих близких, только бы быть с ней рядом. Существовать без неё невозможно, а с ней невыносимо. Это очень серьезный наркотик — попробовав хоть один раз, вся остальная жизнь будет казаться пресной. Даже если эта стерва к тебе не слишком благосклонна.
— Ну а Толик? Почему бросить его заставила? Если ты ассоциируешь себя с роковой женщиной — познакомься со своими почитателями, пусть знают, кто их так «одарил».
— Ты что, подруга? — Блондинка от возмущения даже стала немного прозрачной. — Может, мне устроить пресс-конференцию? «Дорогие сталкеры, позвольте представиться — Зона. Все ваши истинно мужские версии о заговоре властей, о жестоких опытах инопланетян, о физико-химической причине появления данной территории ничем не обоснованы. Шерше ля фам, как говорят французы». Да в течение недели здесь не останется ни одного человека! В Зоне женщинам не место, слышала когда-нибудь? И тут оказывается, что Зона появилась благодаря смерти одной-единственной дамочки. Не поверят, а когда поверят, не простят. Я не могу отобрать у тех, кто мне дорог, любимую игрушку. Пускай ловят злодеев, которые все это устроили. Пускай монолитовцы молятся своему идолу, а не мне. Я не тщеславна. Достаточно того, что я вижу в душах сталкеров восхищение. Пусть даже они не догадываются, кем восхищаются.
— Я бы не назвала твоё нынешнее состояние смертью. Ты живая. Ты дышишь, любишь, ненавидишь. Даже ходишь по земле иногда. Каждое дерево здесь, каждая аномалия — ты. В тебе столько эмоций, что в одном человеке даже не поместятся!
— Не знаю, Лида. Иногда мне кажется, что я умерла. А иногда — лучше бы я и не жила никогда. — Девушка в белом платье до дрожи становилась реальной, когда в глазах появлялась тоска.
Две женщины замолчали. Только псы периодически нарушали тишину фырканьем.
— Кстати, почему женщины здесь долго не задерживаются? А я мало того, что жива, так ещё и домой могу вернуться в любой момент, и беседы с тобой веду как равная? — неожиданно спросила Лида.
— Насчёт равности ты переборщила, подруга. — Блондинка фыркнула.
— Ответь лучше на вопрос.
— Не люблю конкуренток. Это моя территория. А вот ты мне явно не соперница. Твоя жизнь там, за забором. Пришла и ушла. Была — и нет тебя! Да и скучно мне здесь. «Поклонники» не догадываются о моем существовании, а если узнают, будут пытаться уничтожить. В курсе только Доктор. Я же не могу с ним потрещать, как с подружкой? Ну и забор этот мерзкий полностью меня от окружающего мира огородил — а ты новости сообщаешь, просьбы мелкие выполняешь. Поэтому и выпускаю. Кстати, принеси мне в следующий раз кроликов — хочется чего-то пушистого, доброго — надоели монстры.
