Когда покрытые тонкой гравировкой двери наблюдательной комнаты распахнулись, все архонты перевели взгляды на нее. Каждый из них, вероятно, надеялся, что Вект призовет именно его и никого больше. Бледный раб, показавшийся в дверях, обнаружил себя прикованным к месту двумя дюжинами безжалостных черных глаз, пронизанных бессчетными столетиями пыток и убийств. К своей чести, раб лишь раз сглотнул, прежде чем объявить дрожащим голосом:
— Верховный властелин вызывает к себе лорда Ситрака и леди Малис.
Его слова встретило ледяное молчание. Двое названных архонтов обменялись оценивающими взглядами и уверенно зашагали в комнату наблюдения. Оставшиеся позади владыки начали изучать друг друга, переоценивая свое потенциальное положение в глазах верховного властелина.
— Итак, верный пес вернулся как раз вовремя, чтобы ответить на зов своего хозяина, — с ехидцей заметила Малис, когда двери захлопнулись за ними.
— Остается только увидеть, зачем хозяин в то же время позвал и свою сучку, — огрызнулся Ситрак. Малис едва заметно улыбнулась грубому ответу. На самом деле страсть Векта к ней охладела слишком быстро. Быстрый ум и хитрость Малис — атрибуты, которые верховный властелин некогда находил столь привлекательными — теперь, казалось, лишь раздражали его. Находиться в паре с марионеточным главой кабала Векта для нее было ново, и такое развитие событий не слишком способствовало ее уверенности.
— Какая удача, что ты избежал Разобщения, Валоссиан. На пике оно было, пожалуй, самым ужасным из тех, что я наблюдала. Как так получается, что тебе всегда удается отсутствовать в самый подходящий момент?
Ситрак остановился и прямо посмотрел ей в лицо, прежде чем ответить. Малис славилась своей поразительной, воистину волшебной красотой даже по высочайшим эстетическим стандартам общества Высокой Комморры. Но Валоссиана Ситрака нисколько не трогала ее внешность. Он знал, что прекрасное лицо — всего лишь маска, скрывающая холодный и изощренный интеллект из механизмов и шестеренок. Ее дружеский вопрос был пробой, разведкой боем, призванной выявить слабость или неуверенность в себе, которую мог иметь собеседник. Дать отпор было просто, потому что выявлять было нечего.
— Паутина была нарушена, порталы отказали, как только началось Разобщение, — прямо сказал Ситрак. — Найти путь обратно было… затруднительно. Если бы я остался в Траурной Марке еще хоть на час, то оказался бы окончательно заперт там. Так скажи мне, Аурелия, если бы я знал, что произойдет, зачем бы я стал уезжать на охоту в какое-то захолустье, рискуя вовсе не вернуться? Теперь, полагаю, когда твое бессмысленное любопытство удовлетворено, лично я не собираюсь еще больше задерживать нашего верховного властелина.
Малис лучезарно улыбнулась и снисходительно кивнула, как бы подразумевая, что их краткая беседа произошла в лучших интересах самого Ситрака. Тот проигнорировал ее и отошел в сторону с опасной грацией охотящейся кошки.
Комната наблюдения имела округлую форму. Ее фасеточные стены поднимались высоко над головой и сходились в центральной точке, теряющейся во тьме. Пол почти полностью занимали концентрические кольца из высоких кристаллов неправильной формы, каждый из которых был плоским и отполированным со стороны, направленной к середине. В центре же находился Вект, словно паук посреди паутины. Верховный властелин восседал на уродливом металлическом троне, его доппельгангер стоял рядом, а на почтительном расстоянии от них съежилась медуза.
И Вект, и его двойник были облачены в одинаковые темные мантии длиной до пола, украшенные символами из блестящего черного металла, от которых саднило глаза. Одеяние довершала высокая корона из изгибающихся обсидиановых рогов. Ситрак узнал регалии, которые Вект часто носил в первое время своей тирании после свержения старых благородных домов. В более поздние времена Вект надевал их лишь изредка, как напоминание о прошлом. Этому костюму верховный властелин отдавал предпочтение лишь тогда, когда предстояло выполнить исключительно важную кровавую работу.
— Не тратьте времени, пререкаясь из-за моей благосклонности, дети, — холодно произнес верховный властелин, когда они предстали перед ним. — На это будет достаточно времени позже — и я могу заверить вас, что в конечном счете нас ждет немало разочарований. Теперь преклоните колени.
Малис и Ситрак подчинились приказу, ритуально опустив взгляды и открыв шеи в знак повиновения. Это был унизительный обряд, причем намеренно унизительный — он напоминал, что даже среди высших хищников Комморры был лишь один стоящий выше всех остальных. Естественно, это также предоставляло верховному властелину прекрасную возможность воспользоваться их уязвимостью и приказать схватить или убить тех, кто вызвал его неудовольствие. Миновали долгие секунды, но ни один клинок не обрушился на Ситрака или Малис из теней. Наконец, Вект повелел им встать и привлек их внимание к ясновидящим кристаллам. Перед ними раскинулись тысячи сцен разрушения, конфликта и отчаянья.
— Кабалы немало потрудились, они сражаются с отчаянной силой, и мы шаг за шагом отвоевываем наш город. Я наблюдал за их успехами через кристаллы, но этого недостаточно, чтобы удовлетворить меня. Настало время заново установить контроль, — Вект сделал паузу, ожидая комментария.
— Как кабал Черного Сердца может служить вашим желаниям, верховный властелин? — немедленно спросил Ситрак. И Вект, и его дубликат улыбнулись простому выражению верности архонта.
— Очень просто, я хочу, чтобы ты пробился через Гору Скорби к Когтю Ашкери и захватил причальное кольцо. Наделяю тебя полномочиями захватить крепость Белого Пламени, чтобы использовать ее как базу для операций до конца кризиса. Скажи Иллитиану, что если он возражает, то пусть идет и жалуется мне. Убивай всех, кто попытается тебя остановить, закрой все врата, которые найдешь открытыми. Вскоре я последую за твоими войсками, и мои медузы будут наблюдать за твоим продвижением. Я надеюсь, что ты провел не так много времени в охотах за рабскими расами, чтобы утратить хватку, Валоссиан, ведь сейчас, возможно, в твоих руках судьба всего города. Теперь иди.
Валоссиан Ситрак выпрямился и чопорно поклонился верховному властелину. Он ни на миг не поверил, что судьба города может зависеть от него. Ситрак достаточно хорошо знал Векта, чтобы понимать, что тот никогда не допустил бы подобной ситуации. Однако, сам факт того, что Вект решил польстить ему в таких терминах, означал, что тиран в благосклонном настроении и, по крайней мере, немного полагается на то, что архонт прилежно исполнит данную ему задачу. Ситрак поджал губы и осмелился задать вопрос:
