— Уходим! — прокричал он по главному каналу связи. — Все к выходу!
В следующий миг в стенах появились бреши, и сотни машин, словно гной из нарыва, хлынули на Корика со всех сторон, вылезая из трещин в чёрном камне. Острые жвала с фрактальными лезвиями вонзились в плечо Обречённого Орла, и внезапно его рука и болтер оказались на полу. Брызжущая из раны розовая жидкость стала заливать всё вокруг. Корика даже не заметил, как всё это произошло, пока не вспыхнули его нервные окончания и он дико не закричал от чудовищной боли. Ларрамановы клетки в его крови интенсивно заработали, перекрывая перекусанные артерии и насыщая кровоток эндорфинами, чтобы унять агонию. Корика врезал кулаком по жуку, что прыгнул ему на грудь, и слепо побежал к выходу из пещеры. В это время позади него машины бережно сняли силовую броню с отсечённой конечности, а затем выбросили бесполезную плоть.
Корика прорвался сквозь изорванную, хлопающую на ветру плащ-палатку и упал на колени. Вокруг него стояли три новичка. Всего трое из девяти.
Твари находились в считанных секундах от него; они появлялись из стен, из песков, и, если Корика сейчас же не уничтожит их, им всем четверым непременно настанет конец.
— Гранаты! — проревел он, срывая четыре крак-заряда с пояса. Не обращая внимания на боль, он синхронизировал детонаторы и затем бросил всю связку оставшейся рукой. Остальные космодесантники последовали его примеру и швырнули ещё дюжину смертельных шаров, закинув их прямо в пасть пещеры. Корика увидел яркий блеск сотен зелёных глаз там внутри, но через миг гранаты одновременно взорвались, и вход в пещеру оказался засыпан грудой камней.
Когда на восходе солнца они обнаружили Колиуса, тот сидел на вершине каменного островка, словно хищная птица, и не сделал ни одного движения к ним навстречу, пока они пробирались по чёрному песку, даже не предполагая, что ходят по тому месту, где что-то утащило Дорамаку.
— Брат, — издалека помахал ему сержант Тарикус. — Докладывай.
Прежде чем ответить, новобранец долго молчал, а затем показал на землю под ногами Тарикуса.
— Они забрали его. Исчез в одно мгновение. Будто провалился куда-то.
— На Сереке полно участков с осевшей почвой… — отозвался Петиус, изучая взглядом юношу.
— Провал с зубами, — продолжил Колиус, словно и не слышал слова апотекария. — Но у провалов не бывает зубов.
— Итак, ты подобрал себе подходящее безопасное место? — спокойным голосом сказал Тарикус, забравшись на каменистое образование. — О… оно тебя тут не достанет, да?
Колиус затряс головой.
— Они вернутся. Но на данный момент они взяли, что хотели. Они уже всё тут растащили.
Микилус скорчил гримасу.
— Ты говоришь загадками, парень. Потрудись объяснить, что всё это значит.
— Уже растащили, — повторил Колиус и присел к камню. — Видите?
Тарикус осмотрел гранит в том месте, куда показывал новичок, и прищурился. На поверхности были вырезаны грубые изображения скалящихся лиц с пастями, полными острых зубов.
— Орочьи символы, — прошептал он. — Но как такое возможно?
— Святые с Терры, — выдохнул Микилус. — Мой господин, вы в курсе, что это значит?
Он указал на обнажение.
— Этот камень не с Серека. У него гладкая поверхность, как если бы он оплавился, упав из космоса.
— Метеорит? — предположил Петиус.
— Нет, — уверенно ответил Колиус и протиснул свои пальцы в узкий проём в поверхности. От резкого движения в воздух взмыл чёрный песок, и из каменного пласта взору явился люк, ведущий в пустоту.
— Орочья «булыга». Звездолёт зеленокожих, спрятанный в пустыне, как айсберг в океане.
Тарикус заглянул во тьму внизу.
— А что ты имел в виду, когда сказал «растащили», приятель?
Лицо Колиуса помрачнело.
— Пойдёмте покажу, сержант.
Тарикус оставил Микилуса и Петиуса снаружи «булыги», а сам последовал за Колиусом внутрь корабля. Пока они спускались по искорёженным трубовидным коридорам и непрочным отсекам, измалёванным выцветшими орочьими надписями, новобранец поведал, что, будучи встревоженным исчезновением Дорамаки, он взобрался на булыгу, полагая, будто здесь будет в безопасности, но вскоре обнаружил люк. Тогда-то он и понял, что то, что он принял за твёрдую землю, в действительности оказалось лишь хрупкой преградой, отделяющей его от извивающихся существ в песках. Колиус не осмелился заходить слишком далеко, дабы не наткнуться на группу каких-нибудь хищников, спрятавшихся в многочисленных дырах и проломах в лоскутном корпусе булыги. Пока новичок вёл рассказ, Тарикус осторожно перешагивал через скопления чёрного песка внутри корабля.
Трудно сказать, как долго пролежал звездолёт ксеносов на Сереке — несколько столетий уж точно, как полагал Тарикус. Без сомнения, корабль появился здесь задолго до того, как сюда пришли Обречённые Орлы и стали использовать мир в своих целях, потому как песок успел его замести, а оставленный при падении кратер засыпали и разгладили ветра. И всё же обстоятельства прибытия булыги не имели особого значения: все орки, что находились на борту, разумеется, уже мертвы, так что вопрос о каком-либо возможном присутствии зеленокожих снимался. Эти мерзкие твари плохо приспособлены для обитания в такой враждебной и отравленной среде, как на Сереке, и если бы кто из них и выжил, то под таким солнцем спустя месяцы непременно бы умер от рака, если не оголодал бы раньше. Но Тарикуса больше волновали останки членов экипажа «булыги», чем то, каким образом смерть забрала их. Кланы орков были известны самокалечением, и среди них обычным явлением считалось использование грубой бионики, в том числе простейших ножных протезов из стали и крюков вместо рук, однако кости лежащих повсюду орков сверкали белизной или были раскрошены в порошок. Никаких металлических приспособлений нигде не было видно. Сержант заметил несколько скелетов с ровными отверстиями там, где раньше должны были находиться железные зубы или механические конечности. Внутри звездолёта также можно было различить множество мест, откуда вырвали важные части корабля — выдолбили из «булыги» крошечными когтями.
— Падальщики, — прошептал Тарикус. — Они забрали все плотные и очищенные металлы.
— Растащили, — поправил Колиус. — Как трофейщики на поле боя, выдирающие золотые зубы у погибших людей. Вот почему они забрали Дорамаку. И вот почему они хотят похитить всех нас.
Тарикус оставил мрачную реплику юнца без комментария, сосредоточившись на огромной бреши в разорванной боковой обшивке булыги.
— Ты заходил так далеко без нас?
