Во-вторых, Андрас не был уверен, что помогать человеку вообще стоит. Для такого безрассудства не хватало мотивации. К сожалению, он так и не успел разобраться во всей этой истории. Может быть, конфискация доспехов Эванса была абсолютно справедливой, и тот их просто украл. Реальные колебания были только относительно того, бежать ли сейчас одному или же оставаться в больнице и пытаться разобраться в этой истории. Хотелось на свободу. Даже не из-за страха перед какими-то обвинениями. Просто больница уже осточертела.
И всё же Андрас так и не полетел наверх, а наоборот спустился до конца. Случайных наблюдателей кругом было много, было нетрудно слиться с толпой и проследить, куда Эванса ведут. Если что, это вполне можно будет объяснить обычным естественным любопытством. Так в больнице ничего особенно интересного не происходит, а тут такая шумиха, да ещё и с соседом по палате, с которым он даже неплохо общался…
Эванса увели в палату закрытого типа, которая располагалась в подземном корпусе больницы, вход в который охранялся стражами-магами, уж явно более бдительными, чем охранник отдела конфискации. Пока это Андрасу ничего не давало, но в будущем могло оказаться полезным. А если нет — тоже не беда. Прогулялся хоть. Правда, все эти подземные корпуса и суровые охранники вызывали у Аэрата довольно негативные эмоции. Больница всё больше и больше казалась похожей на тюрьму. В тюрьме он, правда, судя по дневнику, не был. Но, наверное, так себе её представлял.
От соучастия в "преступлении", по какой бы статье его там не квалифицировали, Вихарош всё же надеялся отмазаться. Закосить под дурачка. Если что, объяснить, что он от всего этого абсолютно ничего не выигрывал, и вообще знать не знает, что там за доспехи у Эванса. В случае успеха удастся хоть как-то понять, что тут творится. А там может и действительно помочь Эвансу, если окажется, что правда на его стороне. С аэратской точки зрения лишение свободы было хуже смерти, а человеку, похоже, нечто подобное теперь и грозило.
По всей больнице раздалось оповещение — всем пациентам было настоятельно рекомендовано вернуться в свои палаты. Больные беспрекословно последовали указанию, Андрасу не оставалось ничего другого, как последовать их примеру. Глупо было сейчас начинать бунтовать и возмущаться.
Глава 2 — План Спасения
В палате Аэрата уже поджидал представитель закона — статный усатый мужчина стоял посреди комнаты и вёл беседу с Громоскопами. Встреча со следователем, или кто это был, не особенно удивила парня. Разве что произошла быстрее, чем ожидалось.
— А вот теперь все в сборе, — спокойно промолвил незнакомец, оборачиваясь на приход Андраса. — Господин Вихарош, вы подозреваетесь в причастности к краже доспехов, вы знаете об этом? Медсестра сказала, что видела вас вместе с преступником — Эвансом Вульфхаундом сегодня днём. Однако у вас есть смягчающие обстоятельства — ваш диагноз, ваша история попадания сюда и тот факт, что вы не поспешили скрыться из больницы. Мы имеем основания полагать, что Эванс манипулировал вами. Я бы попросил вас рассказать всё, что вы знаете, но этого не потребуется — я телепат, и уже прочитал мысли. Весьма сумбурные представления о свободе, молодой человек… Ваша раса в действительности отличается от людей, хотя внешне Аэраты на нас даже чем-то похожи… Всего доброго.
Не то что бы Вихарош прямо знал, что его подозревают в причастности к краже доспехов, но, ожидал, что вопросы о случившемся к нему возникнут — либо как к подозреваемому, либо как к свидетелю. Вторая роль тут была предпочтительнее. Проблемы с законом Аэрату были не нужны. Да и Эвансу едва ли как-то помогло, если бы арестовали его предполагаемого сообщника. Отвечать на вопросы Андрасу, в общем-то, и не пришлось. Он и рта не успел открыть, когда следователь уже всё считал. Это конечно лишало возможности преподнести факты в наиболее выгодном для себя свете, но зато и не давало обвинению надумать лишнего. И вроде всё обошлось.
Хотя, тут было полно вопросов у самого Андраса. На этом фоне он даже не стал развивать рассуждения о схожести людей и Аэратов при ощутимой разнице в мировоззрении… Впрочем, следователь так быстро и внезапно удалился, что поговорить с ним вообще не удалось. Аэрат даже выглянул в коридор, чтобы посмотреть, в какую сторону мужчина пошел, но что-то не заметил в итоге.
— Очень странный человек, — пожала плечами Громоскопка, когда дверь закрылась. — Пришёл за сбором информации, но толком ничего не спросил… Стоит признать, что я совершенно не смыслю в телепатии.
— Кто это вообще был? Он представился? Объяснил как-нибудь свой визит? — живо спросил Андрас у соседей по палате, которые общались с человеком дольше, чем он. В принципе, телепат вёл себя как следователь, и мысленно его Аэрат именно так и окрестил. Но мало ли… Если бы допрос вёлся обычным способом, то Андрас бы предварительно поинтересовался, с кем имеет честь общаться и попросил бы предъявить значок и удостоверение. А тот так кто угодно может зайти в палату и залезть в головы пациентов… Впрочем, тут и сам аэрат подозревал, что просто накрутил сам себя на фоне всех переживаний прошедших минут.
— Нет, мужчина не представился, — помотала головой девушка. — Возможно, он так проникся своей телепатией, что считает, будто все вокруг так же должны слышать его мысли и знать его имя заведомо.
— Он сказал, что Эванс — преступник, убивший некоего "Мглистого Волка" и забравший его доспехи. Броня эта, вроде как, считается священной в клане убитого, поэтому Вульфхаунд не имеет никаких прав на обладание таковой. Теперь на нём убийство, кража и, похоже, манипулирование другими для достижения целей. Вот так вот попадай в больницу, где в палате оказываются трижды преступники… — задумчиво протараторил Громоскоп.
— Действительно, это как-то странно, — согласился с ним Андрас. — Почему преступника поместили в общую палату, вместо того, чтобы сразу отправить под замок, как сейчас? Не думаю, что попытка забрать доспехи и манипулирование другими — более тяжкое преступление, чем убийство! Он же запросто мог сбежать отсюда или ещё что-то натворить…
Это были практически мысли вслух. Андрас не понимал всего этого. И потому пока не спешил окончательно записывать бывшего соседа по палате в конченые негодяи. Тем более что пока о его преступлениях было известно только со слов неизвестного типа.
— Я вот тоже считаю, что версия с убийством — надуманная, — всерьёз заявил Громоскоп. — Есть специальные лазареты для преступников — если тот тип был ранен во время совершения преступления, его бы упекли туда!
Сосед по палате вот тоже считал, что что-то здесь нечисто, и это немного подстёгивало продолжать думать и разбираться. Если предположить, что Эвансу изначально в качестве меры пресечения избрали домашний, а в данном случае — больничный арест, то можно было предположить, что попыткой кражи он нарушил условия и меру пресечения заменили на более жесткую. Но если изначально арест был домашним, то там было не хладнокровное умышленное убийство, а что-нибудь более спорное вроде превышения пределов необходимой самообороны… Но как это увязать с доспехами?
Андрас был на взводе. Он завис в воздухе над своей кроватью, выделывая какие-то кульбиты, затем сделал несколько глубоких вдохов, всё же пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Взбудораженный Громоскоп же ходил туда-сюда по комнате и экспрессивно размахивал руками, в какой-то момент он зацепил пальцами бутылочку на тумбочке Эванса и опрокинул её. Сосуд разбился, из него вырвалось небольшое серовато-голубое облачко, которое зависло посреди комнаты.
— Прекрасно, часть моей души уже на свободе, — раздался тихий голос Эванса. — Сейчас попробую её надолго сохранить…
Шарик некоторое время полетал по комнате, после чего резко впитался в парня-Громоскопа, заставив его глаза ярко сиять.
— Блин, промазал! Я хотел вселиться в Андраса! — произнёс одержимый голосом мага газа. — Теперь придётся просить о помощи и вас двоих…
