— Понял не дурак. Не хотелось бы стать подопытной крысой, которую будет препарировать сумасшедший ученный, — улыбнулся я.
— Верно размышляешь. В свете последних событий лишнее внимание тебе точно ни к чему, — согласился со мной Кирилл Григорьевич. — Ты себя вообще как ощущаешь?
— Живой вроде, — попытался снова улыбнуться, но скривился от пронзившей голову боли. Надеюсь, это не из-за той парочки, которую я заточил в черепной коробке, или «подарка» папаши. — Что произошло-то? В смысле, после торгового центра.
— Тебя и ещё четверых выживших доставили в закрытый военный госпиталь. Нам повезло, что вообще об этом узнали. Если бы Тимашев не курировал дело Дибичей и всех, кто с ним связан, то тебя бы искали до сих пор. Кстати, — дядя достал телефон и набрал сообщение, — нужно сообщить о случившемся Александру, хотя он, наверное, и так уже в курсе.
— То есть мы уже не в госпитале? — Правда, это и так было очевидно. Будь мы у вояк, тут уже столько людей с оружием бегало бы, что не протолкнуться.
— Нет, мы перевезли тебя в частную клинику, к одним из лучших целителей, — сообщила тётя, нервно постукивая тонким пальцем по лиане, скрутившейся в ручку кресла. — Хотя… какие они, к черту, лучшие, если не смогли поставить тебя на ноги!
— Успокойся, милая, ты же читала отчёты следователей…Террор-группа выпустила неизвестный токсин из древних захоронений, — положил ей на плечо свою руку дядя. — Там до сих пор такие страшные вещи находят, что, можно сказать, Андрею сильно повезло выжить
— Токсин? — от удивления я даже бровь поднял.
— Именно. И говорят, использовалось сильнодействующее вещество, вызывающее агрессию, сильные галлюцинации и в итоге смерть. Древние любили баловаться подобными штуками, — пояснил Авинов.
Это объяснение звучало настолько неправдоподобно, что я даже почти в него поверил. Ведь действительно, это звучит куда логичнее, чем моя встреча со старым другом из иного мира, принявшего обличие демона.
Я на мгновение прикрыл глаза, и в голове возник отголосок запаха энергии, бившей из «живых» ям. Нет, это точно не глюк. Значит, кто-то просто пытается скрыть истинную причину произошедшего.
— Похоже, мне действительно не везёт последнее время, — я заёрзал в кровати. — Из одной передряги в другую попадаю.
Не стоит грузить их сейчас лишней информацией. Тем более не стоит распространяться о том, что произошло на веранде торгового центра. Не раньше, чем я узнаю, кто из аристократов замешан в случившемся.
— Главное, что живой, — наставительно произнёс дядя и отвлёкся на запиликавший телефон. Прочитав сообщение, он поднял глаза. — Всё, Тимашев уже скоро будет, так что тебе предстоит пережить ещё и беседу с ним. А после поедем домой.
— Это уже прям традиция какая-то… раз в неделю с ним разговаривать, — тихо рассмеялся я.
Авиновы переглянулись и вроде даже заулыбались, но в их глазах особого веселья не наблюдалось. Действительно, кому нужно лишнее внимание со стороны ИСБ, даже если за тобой нет никакой вины.
— Андрей, и последняя просьба, — Кирилл Григорьевич жестом остановил жену, уже собиравшуюся запрятать свои растения обратно. — Не очерняй отца перед Тимашевым. Я не могу сказать, чем руководствовался в своих действиях Иван, но сильно сомневаюсь, что он планировал навредить собственному сыну.
Ага, это если Иван не знал, что его сын давно мёртв. А если знал? И оттого очень хотел отомстить виновнику его гибели.
Самим принципом отбора реципиентов Бюро я не интересовался, но как-то же они это просчитывали и, следовательно, могли уберечь человека от гибели.
— Ладно, нагнетать не буду, все равно ничего толком и не понял, — я тяжело вздохнул. — Да и, вроде как, пришёл в себя благодаря его стараниям.
— Спасибо, — поблагодарил дядя, — а на счёт твоего отца я всё выясню. Знаешь, если бы он действительно хотел тебя убить, то давно бы это сделал.
— Ну, спасибо, успокоили, Кирилл Григорьевич, — пробормотал я, наблюдая, как кокон вокруг нас исчезает.
— Секретничаете? — раздался знакомый голос следователя, а он сам появился в освобождённом от растительности проломе. — Кирилл, Дарья, юный Шипов.
В ответ мы поприветствовали прибывшего Тимашева. Выглядел он, как всегда, расплывчато и, глядя на него, я почувствовал, как у меня слегка закружилась голова.
— Кирилл Григорьевич, прошу меня извинить, но я бы хотел переговорить с Андреем с глазу на глаз, — уже более официально произнёс Тимашев, усаживаясь на освободившееся кресло.
— Конечно. Андрей, мы с Дарьей пока с врачами побеседуем и уточним, нужно ли тебе что-нибудь дома будет или одним целителем обойдёмся, — Авинов пропустил жену вперёд и вышел из комнаты.
Стоило им только покинуть нас, как в палате появился боец с шевронами ИСБ, экипированный так, словно планировал сражаться один на один с оператором как минимум четвертой ступени.
Оглядев комнату, он извлёк из подсумка продолговатый футляр, прикрепил на ближайшую стену и тут же покинул палату. На мгновение уши у меня заложило, и звуки стали приглушенными, будто я нырнул под воду.
— Глушилка? — скорее констатировал, чем спросил у следователя я.
— Она самая, — кивнул Тимашев и сразу перешёл к делу. — А теперь мне бы хотелось услышать, что же произошло с того момента, как ты покинул свою машину.
— То есть версия с террористами и оружием Древних вас не устраивает? — обозначил я улыбку.
— Устраивает. И тебя она будет устраивать, когда ты подпишешь вот эту пачку бумаг, — мужчина похлопал по своему дипломату. — Можешь начинать.
Наша беседа продолжалась не менее часа. Он, словно гончая, вынюхивал малейшие несостыковки, заставляя пересказывать отдельные моменты по несколько раз.
Пришлось даже солгать, что купил пару артефактов на сером рынке, и вызвать сильное недовольство следователя по этому поводу. Но уж лучше так, чем он начнёт копать поглубже в этом направлении.
Торговля магическими побрякушками в Империи шла довольно бойко, но находилась под контролем со стороны власти. Основная причина была в том, что некоторые артефакты, стоившие, к слову, довольно прилично, могли приобретаться обычными людьми, а это существенно повышало риск использования не по назначению.
Но, как говорится, икру на бутерброд с маслом намазывать хотят все, поэтому и существовали полуофициальные «лавочки», где порой можно было купить что-нибудь не слишком мощное — не выше второй-третьей ступени, — и при этом не засветиться в списках какого-нибудь имперского безопасника.
Под конец допроса Тимашев заставил подписать целый ворох документов о неразглашении, в случае нарушения которых мне грозила едва ли не смертная казнь в сыром подвале. Утрирую, конечно,
