И ее нещадно обдирала брусчатка, пытаясь снять с него скальп. Во что превратились спина и голова герцога, Жрец старался не думать.
Народу было много, и стояли все очень тесно – желающих поглазеть на такую занимательную казнь всегда было навалом. В основном толпу зевак составляли местные горожане. Войско Вартана расположилось далеко – у подножия горы, на которой стоял замок. Из окон тоже выглядывали люди. Эти места были заняты высокородными вельможами и их отпрысками, прибывшими отпраздновать возвращение Аллара из эльфийских земель. Было даже интересно, все ли они участвовали в сговоре.
Жрец встретился взглядом с белокурой кудрявой девочкой лет четырнадцати. Миловидная, с лисьим взглядом, из хорошей семьи. Потенциальная невеста герцога, а теперь уже, его брата. Семье все равно, под кого подложить – лишь бы выгадать союз попрочнее, да присесть повыше. Девчушка в общем-то нравилась Жрецу. Они даже, было дело, перекидывались парой фраз. Любопытная, не сломленная устоями, бесстрашная… На мгновение в ее взгляде блеснули слезы жалости, она сглотнула и тут же приняла подобающее бесстрастное выражение лица, вновь переведя взгляд с Жреца на мертвого герцога. Того уже отвязали от салазок и подвешивали для первого акта представления.
– Далеко пойдешь, девочка… Ко многому приспособишься. Благодарю за это мимолетное тепло… – печально прошептал Жрец, обреченно взирая на труп господина, болтающийся в петле. Увы, он был слишком далеко, чтобы попытаться сделать хоть что-то. А накопленной энергии могло хватить разве что на диарею для ближайшего стражника… Но как-то это совсем мелко. Можно попытаться выгадать еще.
Жрец клял себя последними словами за то, что проморгал момент, когда исчез жнец смерти. Потерял его из виду в людской толпе, а его собственная седая голова, волочимая по булыжникам, не способствовала сосредоточению на иных внешних раздражителях. «Не смог проводить взглядом душу господина в последний путь! Эх!!! Ладно. Не беда. Расставание будет недолгим…» – с щемящей душу тоской думал Жрец. По его морщинистой щеке сбежала слезинка, но никто, в том числе и он сам, не обратили на нее никакого внимания.
Толпа гудела, заглушая мысли. Увы, ликования и предвкушения в эмоциях было гораздо больше, чем злости и разочарования от игры дохлого актера… «Медленно. Слишком медленно копятся силы! Да и на что я надеюсь? В спокойное время-то нужен в лучшем случае месяц, чтобы хоть немного прийти в себя после полного опустошения… А тут…» – мысль не дало закончить неестественное движение висельника. Он дернулся. Еле заметно. На грани восприятия.
Жрец, гадающий, не сошел ли он с ума от горя, задержал дыхание и остатками сил потянулся к телу обожаемого правителя. Импульс, слабый и тонкий, коснулся мертвенно холодной кожи, проникая в мышцы к сердцу и мозгу. Сердце не билось – и к горлу некроманта подкатил скорбный ком, но мозг герцога ответил! Мертвец выжидал. Приспосабливался. Просыпался. Осознавал. И был в ярости. И тело чувствовало всепоглощающую жажду.
«Ох, мальчик, что же ты у нее попросил?» – в легком испуге и предвкушении гадал обессиленный Жрец, прекращая поддерживать энергетический поток. Он устроился поудобнее, насколько это было возможно в его положении, и стал ждать, когда гость программы будет готов к выходу.
Жрец, не желая пропустить ни единого мгновения нового рождения своего господина, даже не моргал, жадно разглядывая начавшее шевелиться тело. По рукам Аллара прошла странная судорога, немного похожая на предвестник превращения в волка, но остальное тело не вторило изменениям, а значит Владычица припасла некий сюрприз. За спиной висельника росли и вытягивались два костяных нароста, раскладывающиеся веером из пяти лучей. По мере вырастания в длину, они начали стремительно обрастать мясом и кожей, принимая вид крыльев летучей мыши. Мертвец сделал мощный взмах.
Взбудораженный гомон толпы сменился сначала ошалевшей тишиной, а затем криками ужаса, сливающимся в единый вопль, перемешанный с ревом и звериным рычанием, вырвавшимся из глотки повешенного.
Поток воздуха сшиб с помоста застывшего в изумлении палача, а самого несостоявшегося покойника поднял ввысь, так что ему хватило уцепиться руками за балку. Окрылившийся с помощью неведанных чар герцог подтянулся, еще раз помог себе крыльями, чтобы сделать рывок, и забрался на свою виселицу, встав на ней на одно колено, и придерживаясь рукой для сохранения равновесия, свободной рукой снял петлю с шеи.
От момента первого звука из глотки повешенного, до его освобождения от веревки, прошло не более минуты. Стража, наконец, опомнилась. В предплечье ожившего герцога вонзилась стрела. Он оскалился и зашипел на манер разъяренного кота. От второй и третьей стрелы герцог увернулся, выпрямляясь, двигаясь значительно быстрее, чем смог бы человек, или даже эльф. Схватившись противоположной рукой за древко, герцог выдернул стрелу из тела и молниеносно ринулся на нападающих. К огорчению Жреца, дальнейший бой происходил внизу, и был сокрыт от взора за испуганной, пока все еще не начавшей движение толпой. Предчувствуя, что вот-вот до людей дойдет, что пора уносить ноги, Жрец завалился на бок, пользуясь тем, что внимание было приковано не к нему, и попытался закатиться под лавку, поближе к каменной стене замка. Очень вовремя, поскольку паника затопила собравшихся, и люди кинулись прочь от чудовища, толкаясь, роняя соседей по несчастью и затаптывая тех, кто оказался в ногах.
◦ ☽ ✯ ☾ ◦
Сначала появилась боль в шее и всех позвонках. Пространство мерно покачивалось на легком прохладном ветерке. Горло было сильно пережато, но это почему-то совершенно не мешало. Только очень уж неудобно. И спину сильно саднит.
«Поздняя осень, был же мороз? Может, мне все это просто приснилось и меня штормит после пьянки?» – мозг пробуждался и пытался найти рациональное объяснение своим ощущениям.
– «Как же хочется пить»…
Тело в первые мгновения после пробуждения не желало слушаться. Задеревенело. Аллару казалось, что его вновь настиг сонный паралич, случившийся однажды по юности. Но тогда он успешно пережил это интересное состояние, лежа на кровати, а сейчас он никак не мог определить, где же опора. И очень уж давило на горло, и тянуло вниз.
Герцог с превеликим трудом приоткрыл слипшиеся веки. Припорошенные первым снегом стены родового замка мерно покачивались, вместе с выглядывающими из окон любопытными слугами и знатными отпрысками, гостившими последние месяцы. Вартан, младший братец, облаченный в отполированный до блеска доспех, прикрытый дорогим меховым плащом, лениво попивал из кубка, сидя рядом со своей супругой на наскоро сколоченном постаменте. Этакая королевская ложа, с лучшим видом на казнь. Его казнь.
Разум словно окатили кипятком, состоящим из ярости и душевной боли от измены родни, которой он так наивно доверял. Остатки воздуха в легких позволили издать иступленный рев бешенства, сопровождаемый адской болью в руках, пронзивший герцога от кончиков пальцев до лопаток. Тогда он еще не успел осознать,
