и глубоко вздохнул. Когда он открыл их снова, он выглядел совсем другим человеком. Сразу возникло ощущение, что если он захочет освободиться, то верёвки могут его и не сдержать. Кельмин немедленно встревожился, но Болик вырываться не стал. Он поднял глаза вверх и заговорил громко и ясно:
— Госпожа моя Хозяйка Перекрёстков, дарующая и воздающая, осуждающая и прощающая, молю тебя: прими и направь слугу своего!
И умер.
Доклад Кельмина встревожил меня достаточно, чтобы попросить Драгану о срочной встрече. По её голосу чувствовалось, что она здорово занята, но откладывать встречу всё же не стала.
— Что там у тебя стряслось, Кен? — устало спросила она, не тратя времени на прелюдии. Выглядела она действительно порядком замотанной.
— Нашей находкой в старом фабричном городке интересуются какие-то люди. Нам удалось захватить одного из них, но при попытке допросить его, он воззвал к Хозяйке Перекрёстков и умер.
— Даже так? — удивилась Драгана. — А причина смерти?
— Причина неизвестна. Мы отвезли тело в клинику матери, там его тщательно обследовали, но никакой причины не нашли. С ним всё было в полном порядке, он просто взял и умер.
— Интересно, — озадачилась Драгана. — А кто такая Хозяйка Перекрёстков?
— Я надеялся, что ты мне скажешь.
— В первый раз слышу, — призналась она.
— Судя по имени с претензией, похоже на какую-то сильную духовную сущность. Возможно, на какую-нибудь богиню.
— Необязательно, — задумчиво сказала Драгана, — это может быть и Осколок.
— Ещё одна бабушка из Ручейного? — предположил я.
— Что? Какая ещё бабушка? — недоумённо переспросила Драгана, а потом вспомнила: — А, ты про ту, из Итиля. Не знаю — Осколки, они ведь очень разные бывают.
— И кто такие Осколки?
— Ну зачем это тебе? — страдальчески сморщилась она.
— Вот скажи — почему из тебя нужно всё клещами вытягивать?
— Да потому что это тебе совершенно ни к чему, — объяснила она недовольным тоном. — Ну хорошо, раз уж ты так настаиваешь. Как правило, Высшие участвуют в жизни общества и в целом не отделяют себя от обычных людей. Но есть те, кто считает, что мы не являемся частью человечества и должны искать свой отдельный путь. Вот их и называют Осколками, и у них в самом деле очень разные пути возвышения. Есть и такие, которые преобразовывают себя в некоторые разновидности духовных сущностей. Ну или частично духовных, я не очень много об этом знаю. Вообще, об Осколках крайне мало известно, они редко с кем-то общаются. И они очень странные даже по нашим меркам, а уж у нас-то странностей хватает.
— Ясно, спасибо, — вздохнул я. — Всё это действительно безумно интересно, но мало что объясняет и никак не приближает нас к пониманию нашей ситуации.
— А что у нас за ситуация? — с усмешкой взглянула на меня Драгана.
— А тебе это не очевидно? Ситуация состоит в том, что эти твари в подвале не просто забытые остатки чего-то тысячелетней давности. Существует некая группа или организация, которая имеет к этому отношение. И у этой группы есть свои люди прямо здесь, в Новгороде. И вполне возможно, что они этим тварям и хозяева.
— Ну, строго говоря, Кен, это всего лишь предположение. Может, это просто какие-нибудь бандиты решили, что вы там нашли клад.
Я посмотрел на неё с иронией, и она засмеялась:
— Хорошо, хорошо, на самом деле я с тобой согласна. Интерес к подвалу там не просто так. Но насчёт хозяев тварей — это всё же чистая фантазия.
— Может, и фантазия, — согласился я. — Ну а чтобы тебе веселей смеялось, добавлю ещё одну маленькую деталь о том человеке, который воззвал и умер: звали его Болик Копыто, и служил он делопроизводителем в отделе непредставленных сущностей Приказа дел духовных.
Драгана резко перестала улыбаться:
— Не знаю, что это может означать, но мне это уже не нравится. Думаешь, здесь есть какая-то связь с делом Кисы и Греков?
— Ни малейшего представления не имею, — пожал плечами я. — Но в любом случае скромнейший Приказ дел духовных как-то слишком уж часто стал мелькать в разных дурно пахнущих событиях.
— И впрямь слишком часто, — пробормотала Драгана хмурясь. — Ладно, с охраной этого подвала мы вам поможем. Прикомандируем к вам нескольких Старших. В любом случае, решать эту проблему надо не здесь, а на Севере. Что опять приводит нас к главному вопросу: ты поедешь с нами?
— Гана, ну зачем я тебе нужен? — поморщился я. — Без студента вы там не обойдётесь? Извини, но это полная чушь.
— Нет, Кен, к сожалению, это не чушь, — вздохнула она.
— Обоснуй, — предложил я.
— Некоторые вещи очень сложно логически обосновать, — начала было она, но тут же поняла, что туманные речи здесь не сработают. — Ну хорошо. Некоторые из нас обладают предвидением, и это предвидение ясно говорит, что без тебя мы не имеем никаких шансов на успех.
— Именно без меня? — удивился я.
— Или без Лены. Предвидение вас почему-то не различает, воспринимает вас как одну личность.
— Гана, насколько это вот серьёзно?
— Очень серьёзно. Настолько серьёзно, что если ты откажешься, то поездка просто не состоится. Мы сейчас занимаемся подготовкой поездки только потому, что надеемся на твоё согласие. Предвидение говорит, что ты нужен обязательно, и это значит, что без тебя действительно не обойтись.
Я глубоко задумался. Ясно было, что она говорит правду, и я действительно ей нужен, но тащиться непонятно куда и непонятно зачем мне совершенно не хотелось. Хотя зачем себя обманывать? У меня на самом деле ведь нет возможности отказаться — эта проблема в подвале совершенно очевидно является угрозой безопасности княжества. С ней необходимо разобраться, и если без меня это сделать невозможно, то мой долг как дворянина и гражданина княжества в этом участвовать.
— Опять ты нас с Леной втягиваешь в какую-то безумную авантюру, — вздохнул я. — Хорошо, я согласен, но с условием. Ты раз и навсегда прекратишь свои подставы.
— Какие ещё подставы? — сделала удивлённые глаза Драгана.
— Ты в самом деле думаешь, что я не понял, почему преподаватели так взъелись на нас с Леной?
— Они просто проверяли ваши знания. Что здесь такого ненормального?
— Гана, лучше прекрати. Меня эти ваши проверки по-настоящему достали, и я уже не шучу. Ты в самом деле хочешь со мной поссориться? А с нашей матерью ты хочешь поссориться?
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, я тебя просто спрашиваю. Она же преподаёт в Академиуме и общается с преподавателями. Ты полагаешь, до неё не дойдёт, кто это всё организовал? Она сейчас злится на ректора, но рано или поздно кто-нибудь откроет ей глаза.
— Да,
