Они говорили, что мир не изменить.
Они говорили, что эту страну не спасти.
Они говорили, что наследник графа ни на что не годен.
Теперь Я докажу им, что они ошиблись во всём. Посмотрим, как долго их магия продержится под залповым огнем линейной пехоты и сокрушительными ударами артиллерии.
перешел на рысь, стремясь как можно скорее удалиться от тварей. А вот наша платформа и вовсе встала. Быки наотрез отказались приближаться к химерам, несмотря на крики и удары кнутом. Пришлось звать погонщиков из крепости. Одетый в серую рубашку парень вытащил из петель на поясе короткий жезл и стегнул им химеру по задней ляжке. Тварь застрекотала, словно насекомое и неловко, переваливаясь с бока на бок потащила своё тело в сторону от ворот. Погонщик замахнулся на вторую, но та оказалась умнее и вприпрыжку поскакала прочь, не дожидаясь удара. Путь был свободен. Мимо прошла платформа с нашим грузом, а следом поехали фургоны, по обеим сторонам от которых шла пехота. Фургон с зерном, фургон с водой, фургон со срезанной крышей, внутри котором ехал Долан и шестеро вооруженных арбалетами солдат… Одним из последних проехала телега, на которой сидел замотанный в тряпки командир разведчиков. Странный и нелюдимый человек, неизвестного возраста. Он был единственным, кого я взял в поход не по спискам, а спонтанно. Уже когда караван отправился из нашей деревеньки — он вдруг возник перед ним и попросился в сопровождающие, сказав, что семья попросила его защитить нас в пути. Странный человек. Пусть у Хорнета он и числился командиром разведки, по факту он никем не командовал, держался в стороне от всех и крайне редко разговаривал. Впрочем, как я пораспрашивал у Тила — он всегда был таким, но ни разу не вызывал сомнений в своей преданности, множество раз спасая наемников от засад. По правде сказать, я и думать о нём забыл, в лагере он мне ни разу не попадался на глаза. В последний раз, когда я слышал его голос — на том собрании наемников, где я застрелил Берта. Тогда он вроде бы говорил что хочет спокойной жизни с семьей…Подумав, я разрешил ему присоединиться к нашему каравану, в конце концов, кто я такой, чтобы лезть в личную жизнь мужика? Может его так запилили дома, что он передумал и ринулся в первый же поход…Была лишь только одна маленькая проблема, о которой позже мне шепнул на ухо Тил: Никто никогда не видел его семью. Я проводил глазами телегу и этого странного человека. Наш отряд пересек крепость, погонщик гнал химер обратно, чтобы запрячь их в механизм, который закрывал ворота. Я же пришпорил коня и поскакал в арьергард колонны.***Солнце выглянуло из-за туч, а противная грязевая жижа под ногами сменилась сухой и твердой землей. Удивительно, мы отъехали всего на пару десятков километров от крепости, а такая перемена в климате! Даже быки ускорились и потащили свой груз бодрее. Сверху раздалось карканье и мне на плечо приземлился ворон, пропоров утепленный дублет когтями. Конечно же это был Карл. Барон весьма оперативно отреагировал на наше появление в его землях, это внушало… беспокойство. Разворачиваю послание и вчитываюсь в мелкие буквы.«Докладывают, ты убрал Хорнета и взял с собой в поход запас пищи. Я доволен. Но избавься от остальных наемников, прежде чем доберешься до столицы. Они могут сболтнуть лишнего. На аудиенции проси у Короля боевую звезду магов в помощь для зачистки земель Воронов.»Я перевернул записку. На обороте было пусто. Чтож, в целом Барон мыслит верно, на столь отдаленных землях можно обустроить всё что угодно… да взять хоть ту же лабораторию! Похоже, он тоже не против наложить на долину свои лапы. Вот только он еще не знает, угроза Матриарха устранена и мне нет нужды в звезде магов для её устранения. Да и помогли бы они? Магическое сопротивление твари ослабило бы попытки боевой группы магов нанести один сильный удар, а регенерация излечило бы любое число ударов слабых. Магов бы попросту сожрали. Хм. А может ли барон не знать, что Матриарх имел магическое сопротивление? Если же он знал, и предполагает, что звезда погибнет… А насколько сильно потеря боевой звезды ослабит короля? Я не забыл об амбициях Клемена на престол, хотя всё еще не вижу ни одной причины, чтобы это не было просто его влажными фантазиями. Но на что-то же он надеется? Значит есть козырь в рукаве? Черт. Я рассеяно отправил Карла обратно. В любом случае — сейчас барон мне мешать не станет. А после того, как я продемонстрирую голову Матриарха и восстановлю свой дар у столичных лекарей, осмелится ли он мне мешать? Смогу ли я если не подчинить его, то хотя бы добиться временного нейтралитета, чтобы набрать силу? Я улыбнуться. А к черту всё, к чему париться? Всё идет просто отлично, единственная оставшаяся проблема — добыть в городах по пути в Столицу побольше маноизолирующего материала, чтобы замаскировать ядро и всё. А после того, как я доберусь до Столицы — какая разница, будет ли мне пытаться мешать барон, если за моей спиной встанет король? Расстегиваю дублет, выглянувшее солнце начало ласково припекать. Солдаты постаскивали с голов шлемы, расслабились. Откуда-то раздался смех, бойцы принялись травить солдатские байки. Что может нам тут угрожать? Зверьё и ворье не осмелится напасть на крупный караван, а барон и его одержимые мешать нам не будут. Чем бы заняться? Впервые за долгое время я почувствовал, что больше нет необходимости постоянно о чем-то беспокоиться и спешить. В деревне всё будет идти своим чередом, Мира с Генри присмотрят за тем, чтобы мои указы выполнялись. Деревня будет расти и обрастать частоколом и избами, проблема с едой пока что решена, а учитывая, что половина нашего каравана повезет обратно серу, железо и припасы — то мы и до посевной протянем без проблем. Ах, да. Я притормозил коня и спешился. Меня несколько беспокоила Тамилла, с момента прощального ужина она меня абсолютно точно игнорировала. Надо бы выловить её и поговорить, как взрослые люди. Мимо проходят фургоны и солдаты, что спешно напяливают шлемы и почтительно кланяются, завидев меня, наблюдающего за медленным движением каравана. Вот он! Её фургон! Запрыгиваю на помосток и открываю дверцу. Посреди фургона, заставленного ящиками, напротив открытого окна сидит она и что-то пишет, используя пару ящиков как стол. Увидев меня, она чуть вздрогнула, но невозмутимо продолжила заполнять бумаги, напрочь игнорируя моё присутствие. Почему-то это реакция меня позабавила. — Работа не гоблин, в лес не убежит. — Намекнул я уткнувшейся в бумаги Тамилле. Она никак не среагировала, спокойно продолжая заполнять пергамент мелким, убористым почерком. Черт побери, как она умудряется делать это на ходу? Я пробовал делать так же, но лишь испортил бумагу, залив её пятнами. Щелкнул пальцем над её ухом. Ноль реакции.
