А ну вылазь из своей норы! — проревел один из них.
— Да чтоб вас! — выругался горбун и затушил лампу. — Только этих остолопов мне не хватало.
— Не держи нас за идиотов! Мы знаем, что ты дома!
— Это кто такие? — спросил я шёпотом. — Местная банда?
— Какая там банда? Шпана и недоноски. Это у Зафара банда.
Горбун заметался по веранде, то и дело натыкаясь на меня. Мне не хотелось ему мешать, но такие разборки обычно заканчиваются стрельбой, а в этом случае лучше дать отпор и показать, сколько твоя жизнь будет стоить. В противном случае цена её резко падает.
— Что им надо? — спросил я, доставая пистолет и снимая с предохранителя.
— Совесть — вот чо им надо. Купили у меня кой-чаво, а потом решили, что я их обдурил. А я никого не обмануваю! Репутация у меня, имя доброе. Но им-то словами не объяснишь. Заладили, мол, деньгу вертай, а товар уже поломали. Вот что им надо, мироедам проклятым.
— Черепаха, выходи сам! А то войдём мы, и рад ты тогда не будешь! — продолжал надрываться бандит.
— Я к Зафару пойду и про все ваши делишки расскажу! — громко отозвался горбун.
Но угроза вызвала в темноте гомерический хохот.
— Не доползёшь ты до Зафара! Мы тебе ноги оторвём! Станешь горбатой недвижимостью.
Вопрос о том, кто такой Зафар, я отложил на потом. А пока проверил патрон в патроннике, пригнувшись, добрался до двери на улицу и самую малость её приоткрыл. Так, чтобы в щель можно было увидеть бандитов, а при необходимости и открыть огонь.
Вся троица стояла у машины. Особой угрозы в них не ощущалось, но их рожи в темноте казались зловещими. Несуразные, перекошенные от злобы настолько, что даже горбун в сравнении с ними выглядел симпатичным малым. В качестве оружия они держали в руках продолговатые предметы. Трубы то были или бейсбольные биты, не знаю, но вступать в рукопашную расхотелось раньше, чем такая мысль у меня вообще появилась.
— Черепаха, последнее предупреждение! Ты правда такой дебил?
— Эй, Балда, ты что удумал? — сдавленным шепотом спросил меня горбун.
Я не стал отвечать. Вместо этого прицелился чуть в сторону от бандитов и выстрелил. Троица мигом бросилась врассыпную. Один спрятался за внедорожником, двое других нашли укрытия за газовой плитой и штабелем фанеры.
— Ты там совсем офонарел, горбун? Ты чё творишь? — закричал кто-то из них.
Горбун довольно крякнул и закивал.
— Валите отселева, пока всех тут не поперестрелял! — крикнул он уже по-хозяйски.
— Мы сейчас тебя замочим на хрен!
Раздалось три тихих выстрела, больше похожих на хлопки в ладоши, и на веранде хрипло зазвенели осыпающиеся стёкла.
— Хватит портить мой дом! — закричал вдруг не своим голосом горбун, — Я вам где буду стёкла искать? Вы знаете, сколько они стоят?
На крик горбуна из-за машины высунулся бандит. Совсем немного, но мне этого хватило. Я прицелился поточнее и выстрелил ему прямо в лоб.
На минуту всё стихло. Никто не решался издать ни звука. А потом двое оставшихся в живых бросились к автомобилю, затащили в салон тело товарища и с рёвом мотора унеслись прочь.
— Ну, не сволочи, а? — заключил горбун, выглядывая из разбитого окна.
— Теперь проблемы начнутся, — цыкнув, заметил я, поставил пистолет на предохранитель и убрал за ремень.
— Проблемы? Не-ет, Балда, проблемы-то как раз кончились. Теперь хрена лысого они ко мне сунутся.
— Я человека убил. Полиция за такое по головке не погладит.
— Какие ещё лица? Кому эта шпана нужна? Грохнул, да и хрен с ним. Никто не вспомнит.
Я не особо поверил горбуну. Было как минимум два свидетеля, которые это дело так просто не оставят. Если только они не живут по пюнятиям. Впрочем, и тогда они смогут доставить проблем, пусть и незаконным способом. Если тут вообще есть законы.
Тем не менее, убийство — это убийство. Как бы ни была безразлична цель, но лишить её жизни — совсем не то, что может понравиться нормальному человеку. А нормальным я себя считал на все сто.
Горбун включил лампу и печально рассматривал повреждения. Выдрал из стены три крошечные пули, сложил их на столе. А я вдруг осознал, что у бандитов даже оружия нормального не было. Пули эти всего-то от пневматики. Банальный пугач я принял за огнестрел и за это пристрелил хулигана? Что ж, если этот мир мне не снится, то знакомство с ним я завалил.
— Ты говорил про какого-то Зафара. Это кто? — спросил я. Хотелось заполнить тишину, чтобы не испытать вдруг муки совести.
— Местный хозяин, вот кто! Завтра к нему пойду и скажу, чтоб порядок навёл. А то как мзду брать, так все они горазды, а как от шпаны защитить, так не дождёшься.
— То есть он представитель власти? Или такой же бандит, только сильнее остальных?
— Сам ты бандит! И Колян твой бандит! А Зафар — хозяин. Он ни у кого кучи не отнимает, а в городе порядок держит.
— В каком городе? В том, что горит, как новогодняя ёлка?
— Нет же, Балда. Тут рядом есть. Шатовка называется.
— И что, большой город?
— Ну, такой, да. Бывают и поболе, но этот тоже не деревня какая. Ладно, пойдём спать, а завтра видно будет. Я тебе сейчас из погребка матрасик достану.
Скрипя и матерясь, горбун вытащил из подвала «матрац». Влажная, пропахшая тухлятиной подстилка, он вызвал у меня стойкое отвращения, о чём я не преминул сообщить.
— Холоп ты, а ведёшь себя, как царица какая, — забрюзжал горбун, но всё же отыскал в закромах плотное покрывало. — Продать бы тебя скорей, а то, чуйствую, не дашь мне жить покойно.
Он бухтел ещё какое-то время, уже развалившись на своей кровати, но постепенно речь его превратилась в храп.
Я тоже не долго бодрствовал. Прилёг и только подумал, что спать не хочу, как веки потяжелели, а сознание погрузилось в вязкую беспокойную темноту.
Утро началось с жуткой головной боли и отчётливым пониманием, что я на самом дне. Стоило только открыть глаза, и не осталось больше вопроса, сон ли это. Зато появилось жгучее желание вырваться наверх. Как глоток воздуха это требовалось мне после глубокого нырка.
Кроме того, меня удивила темнота, что до сих пор сгущалась вокруг хижины. Будто сон мой длился совсем недолго, и на улице ещё была глубокая ночь. Я даже вышел на улицу, чтобы понять, не кажется ли мне.
На беззвёздном небе по-прежнему висела Пандора, и точно так же за ней скрывалось светило. Стало вдруг до
