тут хоть было объяснение. Но, пока я жив, даже в тюрьме, или что здесь её заменяет, моё имущество сохраняется за мной.
В том числе и тонкое место, приносящее мне даже на старте огромные деньги, доступ к нему без меня может иметь только корона, а для них это слишком мелкая и глупая операция. Один чих императора — и я растворился в глубинах спецслужб, так что это точно не глава государства.
Как утверждали детективы из прошлого мира, главное — найти мотив. Тогда ты найдёшь, кому это выгодно и выйдешь на заказчика. Только вот проблема в том, что я не мог найти выгоды от своего заключения. Разве что у кого-то огромная любовь, и он просто избавляется от удачливого конкурента, чтобы, наконец, получить внимание Надюшки? Или Натальки… мага смерти… чёрт, ну конечно!
Других мыслей у меня не появилось, единственный жизнеспособный вариант — противнику нужна Наталья, а я мешаю. Ну конечно, ещё и невестой её объявил. А маги смерти это такая мощь, и они столь редки, что за ними идёт постоянная охота, и это несмотря на регистрацию государства, постоянный надзор магическими методами над их силой, и прочее, и прочее.
В принципе, неведомый противник хочет меня устранить максимально безопасно для себя. Думаю, вчерашний взрыв тоже его рук дело, хотя он сильно рисковал Натальей, что-то не клеится. Но, взрыв прозвучал, когда девушка была довольно далеко, так что, не исключаю, что он встроил в схему взрыва какой-нибудь предохранитель, защищающий Проласточкину.
Мысли крутились в моей голове, когда меня сморил сон. Я проспал почти сутки, две порции еды скопились у входа, вчерашние обед и ужин. Что это со мной? Никогда не был соней. В этот момент лязгнул засов снаружи, дверь приоткрылась, и рядом с двумя подносами появился третий. Невысокий плотный мужчина с залысиной и на удивление интеллигентным лицом, пару секунд подумав, забрал вчерашний обед, оставив ужин.
Получается, вчера про меня забыли. Не нравится мне это. Так тут и надолго застрять могу. Хотя, с другой стороны, от меня сейчас ничего не зависело.
Взяв последний поднос, я с брезгливостью его отставил. Манка, бррр! Не представляю, как это можно любить, если тебе больше шести лет! С отвращением поставив его на место, схватил другой поднос. Мясо слегка заветрилось, как и запечённые овощи, но было вполне съедобно. Салат весь вытек, и его я есть не стал.
Весь день я ходил из угла в угол, не находя себе места. А вечером перед ужином за мной пришли. Вежливо попросили одеть магоподавители, чем насказано удивили меня. Я же дал слово!
— Так надо, это процессуальный элемент при доставке обвиняемого в суд, — извиняющимся тоном пояснил один из надзирателей. — Обязательно, в общем, ваше сиятельство.
С наручниками за спиной меня провели на выход и посадили в машину. Не ожидал, что следствие закончится столь быстро! В моём прошлом мире на это могли уйти годы.
Ехали мы недолго, и вскоре остановились у весёленького двухэтажного здания, раскрашенного в оранжевый и розовый цвета. Правда, вывеска была слегка посерьёзнее — центральный уголовный суд Краснодарского края. Меня долго вели какими-то узкими коридорчиками с кучей дверей. Наконец, после последней мне в лицо брызнул яркий свет. За спиной лязгнуло, запирая меня.
Проморгавшись, я обнаружил, что нахожусь в довольно большой клетке из толстенных железных прутьев. Она находилась в углу огромного зала, в центре которого находился подиум с большим столом, напротив него расположились длинные ряды лавок. Что ж, относительно похоже на залы суда моего мира, судя по фильмам, только масштабы покруче.
Когда глаза привыкли к яркому свету, я стал разглядывать посетителей. Вскоре я нашёл своих родных. Аманда сидя, судорожно сжимала руку Антону Сергеевичу, мои девчоночки с покрасневшими явно от слёз глазами, сидели в обнимку, даже Анжела с Аивой приехали. Колян грустно обнимал одну из близняшек, второй не было. Но больше всего меня удивило присутствие Семёна, моего бессменного строителя.
Так же было довольно много однокурсников, и их взгляды были самыми разными. Одни сочувствующие, у некоторых девушек тоже были зарёванные моськи. Другие равнодушные. Но были и те, чьи взгляды выражали торжество и ожидание. На всякий случай я постарался их запомнить, чтобы иметь в виду в будущем. Если, конечно, не загремлю на Колыму.
Внутри моей клетки была лавка, на которую я демонстративно лёг, позёвывая, предварительно подмигнув своим. Фарс, так по максимуму. Я человек, граф, али тварь дрожащая? Не дождётесь!
Но вот от слов «встать, суд идёт!» я вскочил. Не стоит портить отношения с теми, в чьих руках сейчас находится моя свобода, как минимум. Неразумно это.
Судей, или кто они там, вышло трое, два мужчины в преклонном возрасте и примерно их ровесница, невероятно худая женщина, просто скелет. Они сели за стол и один из них, дородный мужчина в чёрной мантии, постучал молотком по столу, хотя реальной необходимости я не видел — стояла гробовая тишина.
— Слушается дело номер семьсот сорок семь! — провозгласил чувак с молотком. — Государство против графа Мангустова! Подсудимый, встаньте!
Я с недоумением посмотрел на этого судью. Я, как бы, уже стоял, так и не присев после выхода этих вершителей судеб. На всякий случай я недоумённо задрал бровь.
— Подсудимый, мы вас увидели, можете присесть, — продолжил толстый судья, остальные молчали. — Вам инкриминируется двойное предумышленное убийство на почве похоти и ревности. Слово вам дадут отдельно, до этого времени суд требует от вас соблюдать тишину, вам понятно требование?
Нет, это реально фарс какой-то! Меня, значит, сейчас начнут обвинять во всех грехах, а я ещё и молчать должен? Что они из меня, цирковую зверушку сделать собрались? Сидеть! Голос! Меня накрывало бешенство, с которым я едва справлялся.
Едва сдерживая себя, чтобы не позвать Нинг и спалить тут всё к херам собачьим, я уселся на лавку, стараясь перевести дыхание.
— А что, я могу, — пискнула дракоша в моей голове. — А давай правда зажжём не по-детски? Я легко! Да и железки эти с твоих рук снять — плёвое дело! А втроём мы тут всех нагнём, ишь, что удумали! Ещё и Наташа твоя в зале, вообще оружие массового поражения!
Это меня отрезвило, и уже почти спокойно смотрел на судей, свидетелей, обвинение и прочих людей, любопытствующих, ненавидящих и поддерживающих меня.
— Так же, по требованию защиты и следствия, — продолжил полный судья. — Мы пригласили в качестве независимых экспертов магов менталистов и ментаторов.
Половина первого ряда привстала и поклонилась залу. Шесть женщин разного возраста и три мужчины. А вот это уже интересно. Будет битва мозголомов? Мне вынесут мозг? А так же девочкам-свидетельницам, которые меня во всём обвинили?
— Прошу подняться к нам первую свидетельницу обвинения — графиню Элаизу Вольф, — озвучила дистрофичка, покопавшись в бумагах. — Прошу принести клятву своему тотему, что вы будете говорить правду!
Высокая стройная девушка в облегающем коротком бардовом платье поднялась к трибуне свидетелей.
— Клянусь волком! — совершенно спокойно сказала она. — Спрашивайте.
— Расскажите. Всё, что касается ситуации с погибшими и Мангустовым. Ваше видение, выводы и прочие важные мелочи.
Девушка уверенно и откровенно рассказывала, как я ухаживал за Марией в течение нескольких месяцев, поджидая её в самых внезапных местах.
Надо отдать должное её изобретательности, все озвученные встречи могли быть, свидетелей не было, и, по нескольким датам и времени, что я сумел вспомнить, я был один в это время. Или спал, или занимался уроками, или тренировался, или просто прокрастинировал. То есть опровергнуть свидетельскими показаниями я не мог.
Я сам не мог поверить, но, оказывается, довольно часто бывал один. И кто-то тщательно законспектировал все такие моменты. Тут не любитель работал, а, скорее, большая команда.
После Элаиза перешла к моим угрозам, которыми я якобы пытался склонить девушку к сексу, рассказала про её страхи за свою жизнь и здоровье. И в конце выступления даже пустила слезу, горюя о смерти подруги.
Судя по виду магов-менталистов, она не врала. Она действительно считала, что всё это происходило. Зачем бедной погибшей девочке это понадобилось? Я действительно нихрена не понимал.
Следующая свидетельница рассказала практически то же самое. Я «ухаживал» за погибшей больше двух месяцев, угрожал, шантажировал и домогался. Мои слабенькие псионические способности
