момент, из-за которого можно все это переиграть.
— Я гораздо раньше любых твоих предков, — легко улыбнулся я, на несколько секунд делая свои зрачки вертикальными. При этом мне удалось наклонить голову, тем самым уклоняясь от всех камер и фотоаппаратов, зато сама журналистка явно успела заметить этот феномен. Маленький плюс невысокого роста, когда общаешься даже с человеком, который не сильно выбивается из остальной толпы.
— Для чего вы живете тут? Зачем занимаетесь тем, что, по вашим же словам, делает контора? — девушка, судя пролетевшему блеску в её глазах, заметила этот момент, что добавило ей ещё больше интереса.
Остальные репортеры, которые опасались подходить ко мне и столпились вокруг моей охраны, раздирая их вопросами, начали перетекать поближе ко мне, желая заснять происходящее. Осознали, что я не планирую их сжирать на месте?
— Надо приспосабливаться к происходящему, если хочешь жить в нормальных условиях. И, когда я говорю про «нормальные условия», то подразумеваю мирное сосуществование вместе с остальным человечеством. Не у всех, к сожалению, такие же мысли и желания, так что приходится показывать им, насколько они неправы, — ответил я уже без малейшей ухмылки.
Серьезный вопрос, сейчас человечество лишь пытается осознать, кто мы такие и для чего бродим среди них. Немаловажно показывать, что мы не планируем их как-то использовать, что не собираемся жить за их счет. Наоборот, надо создать реноме мудрых и опытных защитников, которые делают все, чтобы вокруг было тихо и спокойно.
— Вы работаете на правительство или у вас своя… Тайная ложа, — репортерша сделала какой-то финт рукой, показывая, что это, мол, что-то возвышенное, о чем, якобы, нельзя говорить или упоминать.
— Главная задача нашей конторы — поддерживать мир и порядок во всем, что связано с деятельностью нелюди и нечисти не только в России, но и по всей Земле. У нас более пятидесяти филиалов по всему миру, но, да, на данный момент главным является тот, что расположен в Москве, — не буду я говорить, что подобное разделение появилось лишь неделю назад, идеально совпав с произошедшим. Все-таки «Совет Двенадцати», как ни крути, и стал тем самым управляющим органом, который дальше будет работать, координируя действия всех остальных контор.
Да, сложно сказать, что мы можем прямо-таки отдавать приказы и требовать незамедлительного подчинения от своих сородичей в Китае и в Бразилии, например. У нас есть свои разногласия, мы по-разному можем смотреть на какие-то моменты…
Вот только это настолько далеко от всего того, что могут себе представить обычные люди, что объяснять им это я никогда не буду. Можно как-нибудь извернуться и ляпнуть, что всё это построено на «праве сильного», но это будет неправда, даже несмотря на ту произошедшую дуэль между мной и кучей других существ.
Мы видим мир другими красками, ощущаем его куда более цельным. Даже самые прославленные буддисты, которые на самом деле доходили до того, что считали «познанием мира», никогда не смогли бы понять этого. Другие мысли, иные мотивы и желания…
— Для чего вы это делаете? — ну, вот, приходится говорить о самых простейших поводах и мотивах.
— Если мы хотим жить в гармонии с человечеством, то нам надо подстраиваться под вас, что мы успешно осуществляли на протяжении многих тысяч лет. Один неверный шаг, и все может обрушиться до уровня новых «крестовых походов» с миллионами погибших, с сильнейшими разрушениями. Вы сами должны видеть, что произошло, когда кучка отщепенцев решила всколыхнуть этот мир. На протяжении последних семи сотен лет мы поддерживали порядок на планете и сделаем все для того, чтобы подобное больше никогда не повторилось… — на середине моей фразы один из конвоиров внезапно решил, что надо меня поторопить, подтолкнув в спину. Планировал придать мне ускорения? Опозорить перед десятками камер и репортеров? Мне безумно скучно лезть в его дубовую голову, но позволить совершить подобное со мной я не дам.
Убивать я не планировал, некрасиво скажется на фоне тех речей, что я сейчас несу. Даже не повернулся к нему, всего лишь приказал его телу моментально подчиниться и сделать несколько шагов назад, прячась за своими товарищами.
«Договорю, пойдем», ретранслировал я свои мысли в головы остальных девяти конвоиров, явно давая им понять, что выбора у них никакого нет.
— И как вы это осуществляете? Договариваетесь, находите компромисс? — вот неугомонная, я могу придумать десятки вопросов, которые куда лучше подошли бы для подобной информации.
— Лишаем всех сил тех, кто вредит людям. Убиваем, если на их руках находим кровь. Мы не можем ограничиваться полумерами, когда речь идет о нашем существовании. Поэтому приходится действовать жестко, что является напоминанием для всех остальных. Мне, например, вовсе не надо видеть человека или нелюдя, чтобы считать следы его ауры. Так что мне не составит труда найти тех, кто создает свои арт-композиции на моей машине. И это лишь самое простейшее действие, которое я могу вам описать.
— И все остальные монстры… Ой… — переполошилась девушка, осознав, что мне может не понравиться такое слово, но я лишь показал ей, что она может продолжать.
— Все остальные сверхъестественные существа соглашаются на подобное? — я уже вижу и буквально слышу те вопросы, что планируют задать другие репортеры. Они настолько громкие, что умудряются даже перебивать мои собственные мысли. Вроде и защиту не приспустил, странно…
— Вы можете назвать хотя бы одно человеческое поколение, которое исчисляется двадцатью пятью годами, когда ни в одной точке земного шара не было войн? Могу ответить за вас — такого никогда не было. Наш случай — иной. У нас нет возможности позволить себе с кем-то договариваться, учитывая, во что это может вылиться. Есть Договор, который подписан между нами, христианами и другими конфессиями, где прописано очень многое. Все, к сожалению, невозможно учесть на бумаге, но все остальные моменты мы рассматриваем именно с точки зрения мирного существования рядом с вами.
— Сколько вам лет… Какой интерес лично у вас в этом… Как мы можем быть уверены, что это правда…
— По одному и не перебивать друг друга, — негромко сказал я, добавив в голос немного властности, чего с головой хватило этой галдящей толпе.
— Я куда старше человечества. Мой интерес в мирном существовании рядом с вами. Вы ни в чем не можете быть уверены, одними только словами мне никак вас не убедить. Раз вышло так, что мы раскрылись, то нам придется работать бок о бок. Поэтому я сейчас разговариваю с вами, а не прячусь от камер, хотя меня безумно раздражают ваши попытки преследовать меня, ибо это мешает моей работе. Вы хотите, чтобы подобная атака повторилась ещё раз из-за того, что руководство конторы не может работать в спокойных условиях? Тогда продолжайте заниматься тем, что вы делаете, у вас это отлично получается. На этом мы закончили. Если кто-то хочет что-то спросить, узнать, то подходите к уже известному вам адресу, а не следуйте по пятам за нами, — наконец-то закончил я, вернул контроль за телом неподвижно стоящего ФСБшника и отправился в сторону своей машины.
Ехать с ними не хочу, это потом такси вызывать или просить, чтобы меня кто-то подвез… Лишняя пара ушей и, что самое главное, дополнительный думающий мозг рядом мне точно не нужны, на самом деле пора настроиться на выполнении того, что я считаю своими должностными обязанностями.
Повторять что-то для доброй сотни этих любопытных ушей мне не пришлось, они расступились, пропуская меня к моей «адовой колеснице», так что очень скоро «Патриот» вырулил за пределы стоянки, отправляясь к главному корпусу Тринадцатого отдела.
Занятно, что машина стояла кучу времени, а её никто не изрисовал и не исписал очередными гадостями. Боялись, что увижу их лица? Ну, ничего, теперь они в курсе, что я могу отыскать всех этих вандалов и без прямой видимости…
На подземной парковке меня уже ждал раздраженный и злой Моу. Вдумайтесь только, недовольный эльф! Я и не вспомню, когда в последний раз таким его видел, если выбросить из головы прошедшую неделю. Времена воистину меняются. Причем он даже не пытался скрывать подобные эмоции, они не только разлетались по округе, позволяя себя уловить существам типа
