class="p1">Ученый знаком дал понять, что разговор окончен. Когда ученик покинул кабинет, он встал из-за стола, снял халат и повесил его на спинку кресла. Затем облачился в висевший напротив в стенной нише комбинезон ССП-99М, а из другой, более мелкой ниши, расположенной рядом, достал пистолет Стечкина. Подумал и убрал пульт в личный небольшой сейф с кодовым замком тут же в кабинете. Вызвал по рации сопровождение и вышел за бронированную дверь отсека, в длинный рукав ярко освещенного коридора.
* * *
Бывший командир отряда «Альфа» медленно приходил в сознание. Перед его глазами плавали круги, сквозь которые он смутно начал различать белые стены. Словно в тумане, на белом пятне стен вырисовывались две темные фигуры. Сфокусировав наконец взгляд огромных черных глаз, он отчетливо увидел двух человек. Те стояли совсем рядом: один небрежно возложил руки на висевшую на шее мультикалиберную модульную винтовку CZ 805, второй от скуки разгребал носком берца осколки разбитых склянок и прочий мусор. Монстр ничего не помнил из своего прошлого, но откуда-то знал, что это за штуки в руках находящихся рядом людей и как с ними обращаться… Нет, даже не знал – он почти физически ощущал тревожные вибрации. А вот что вдруг отчетливо вспомнил, так это вчерашний день: вокруг жидкость, сквозь нее на него смотрит человек, что-то говорит, отходит в сторону, вода убывает, ее все меньше, она ледяными остатками струится по телу… А потом он хапнул до боли в легких большой глоток воздуха и выпрыгнул из какого-то короба… рядом люди, они принесли боль, сильную боль… потом наступила темнота… При воспоминании об этом монстр глухо зарычал. Пришла мысль – эти люди виноваты. Они, наверное, пленили его, сделали уродом. Чудовище дернулось, огромные мышцы на лапах-руках вздулись, точно кора распухшего от сырости дерева, но результата это не принесло – его мощные руки и ноги спеленали на совесть. Откуда-то пришло на ум названия материала, что его держит, он уже когда-то видел его. Зайлон, из которого были сделаны удерживающие его ремни, – самая крепкая нить в мире. В общем, бывший спецназовец с горечью понял, что выбраться отсюда живым шансов у него примерно ноль. От безысходности и ненависти к пленителям монстр зарычал, собрал все силы и рванулся. Путы затрещали, но выдержали.
– О, смотри, очухался! – Винтовка у светловолосого военного быстро оказалась в руках, и он направил ствол на чудовище. – Эй, ты, не дергайся, а то стреляем…
– Ага, – возразил второй, – командир потом голову снимет. Сказано же – не стрелять.
– Да такая тварюга если кинется – сам стрелять начнешь, хоть под трибунал потом! О, а это что за вонь? Чуешь?
– Ага. Да у этих яйцеголовых какой только хрени тут нет, видать, разлили что-то. Это, наверное, вон та здоровая лужа в углу…
– Сходи проверь, вдруг ядовитая…
– Сам туда иди, – огрызнулся второй, не сводя глаз с монстра. – Вон он в твою лужу скатился и лежит, пусть и проверит.
– Ну, ему-то ничё не будет, он же мут и не сахарный. Да еще на Буратино похож. А деревяшка от полива, может, еще и листиками прорастет.
И охранники громко заржали. Но то, что произошло в следующую секунду, заставило смех резко оборваться, а их самих – отступить, схватившись за оружие. Ворочавшийся в большой луже монстр вдруг вновь утробно зарычал, напрягся – и ремни повисли на нем рваными нитками. У зайлона был один маленький, но существенный недостаток: он терял почти половину своей прочности под воздействием влаги. Ученые даже допустить не могли, что в их лабораториях когда-нибудь будет сырость и уж тем более лужи.
– Сейчас тоже скажешь не стрелять?! – заорал первый. Второй побледнел. Часовые синхронно щелкнули затворами и нажали на спусковые крючки. Пусть хоть посадят, хоть четвертуют, все это будет потом, а сейчас быть разорванным озлобленным монстром не улыбалось ни одному из них. Солдаты медленно отступали к двери отсека. Били длинными очередями, чтобы наверняка. Помещение наполнилось грохотом, дымом и запахом пороха, о плитку пола громко стучали гильзы.
Магазины у обоих военных опустели быстро. Они почти разом услышали, как оружие дернулось у них в руках и щелкнули вхолостую спусковые механизмы. Однако разъяренному чудовищу пули калибра 7,62 не причинили не малейшего вреда. Как только захлебнулся последний выстрел, бывший спецназовец кинулся на обидчиков.
– Отступаем, мля! – завопил первый и ринулся в дверь. И тут из его кармана голосом командира взорвалась рация:
– Что, черт вас дери, у вас там происходит?!
Убегающий охранник на бегу, кое-как придерживая болтающийся автомат, выхватил рацию, нажал на прием и выдохнул:
– Отступаем, командир! Монстр вырвался! Все ремни порвал, и пули его не берут!
– Твою мать! – заорала рация. – Держаться! Сейчас будем!
* * *
Павел сидел в третьем отсеке лаборатории за компьютером, вгрызался в сочное зеленое яблоко и мучительно выводил новую формулу для будущего эксперимента.
Когда в дальней лаборатории, где они с профессором оставили монстра, раздались выстрелы, молодой ученый похолодел и от неожиданности поперхнулся очередным кисло-сладким кусочком фрукта. Дыхание перехватило. Он закашлялся, постучал себя кулаком по груди. Все формулы вылетели из головы и уступили место все больше разрастающейся панике. Павел вдруг осознал: полбеды, если монстр смог вырваться наружу. Беда в том, что единственное средство остановить мутанта – пульт – наставник ему не оставил, полагая, что до конца дня их создание вряд ли вырвется из сверхпрочных пут, да еще под приглядом опытных военных. Парень схватился за голову. Во-первых, профессор его убьет за то, что уникум сбежал, но если он сам высунется сейчас – его еще раньше убьет сам уникум. И Павел решил не геройствовать. Он запер дверь своего отсека и, утирая выступивший на лбу холодный пот, прислонился к ней спиной.
Тем временем в тоннелях шла бойня. А точнее, избиение младенцев. Прошедшие разные передряги девять опытных солдат сейчас абсолютно ничего не могли поделать с разбушевавшимся монстром. Пули их автоматов и штурмовых винтовок отскакивали от его бронированного панциря, как семечки, а более мощного оружия для применения внутри научного комплекса им не полагалось. О существовании этих лабораторий под Припятью никто не знал, а значит, вероятность проникновения на объект повышенной секретности была минимальной, если вообще не сводилась к нулю.
Полуоглохшие от стрельбы в закрытом помещении, в промокших от пота комбинезонах, военные стали ретироваться.
Магазин одного из отстреливавшихся опустел в тот момент, когда монстр был в двух шагах. Заменить его попросту не хватило времени. Резкий удар мощной когтистой лапой – и военный врезался в бетонную стену тоннеля и обмяк,
