оружие не положено! — он стал меня разоружать.
— Так и быть, можешь сохранить оружие до моего совершеннолетия. Потом всё вернёшь! Да, зарядить и почистить не забудь, и смотри, я всё тщательно буду проверять!
— Заткнись!
— Спокойно, лейтенант, не нервничай. Бластер заряжен и может выстрелить случайно, а у тебя руки трясутся. Отстрелишь себе что-нибудь ненароком.
— Ладно, лирику в сторону, что у вас произошло? — спросил начальник СБ станции.
Пришлось в подробностях ему рассказать. Его заинтересовала личность главаря и то, что он мне рассказал. Он спросил, есть у меня записи. Я ответил, что они должны были сохраниться у Теи и Ардара. Они слышали наш разговор и должны были записать на нейросеть. После чего они отправились к Тее, которая вместе с медиками поместила Ардара внутрь медицинского дроида, которые прибыли со станции вместе с медиками. Тея видела, что я разговариваю с СБ, и несколько раз недовольно посматривала в нашу сторону. Видимо, ей не понравилось, что сб-шники начали общаться сначала со мной, а только потом отправились к ней. Они недолго пообщались с ней, после чего в лифт погрузили всех нападавших, тяжелораненых и Ардара, затем в сопровождении абордажников отправили наверх. Меня вместе с остальными отправили во второй партии, после чего я сам оказался в медицинской капсуле.
* * *
Открыл глаза. Лишь тусклый фонарь над головой освещал небольшое помещение. Где это я? Последнее, что помнил, это лечебная капсула и незнакомый медик, которая помогла мне раздеться и лечь в капсулу. Посмотрел на плечо. Оранжевый комбинезон скрывал простреленное плечо и руку.
Оранжевый? Не понял, что это значит, и стал осматриваться вокруг. Ба, да это знакомые места. Родная камера в СБ, как я сразу её не узнал? Хотя, что это означает, я не понимал, ведь не считал себя виноватым хоть в чём-то. Расстегнул комбинезон и осмотрел ранения. Подлатали — уже хорошо, вот только кто за это заплатит — непонятно. Впрочем, у меня сохранилось пятьдесят кредов на чипе, оставшемся в интернате. Этих кредов однозначно не хватит, чтобы оплатить лечение. Впрочем, это не мои проблемы. Меня подлечили, а это главное. Как кредов заработать я сейчас знал, а значит, смогу рассчитаться по долгам. Мне бы только вернули моё оружие — а вот с этим, думаю, будет всё плохо. Лейтенант оружие мне точно не отдаст. Впрочем, открытым оставался и другой вопрос: как я здесь оказался? Здесь точно без лейтенанта не обошлось.
Из двери выпал кубик синтетического пайка и бутылка воды.
— Эй, лейтенант. Открывай! Ты чего, запер меня? — ногой попинал дверь.
После чего прислушался. За дверью тишина.
— Лейтенант, я больше не стану брать твой бластер. Ты только мой верни, — снова попинал дверь и прислушался. За дверью если кто-то был, то однозначно не хотел со мной общаться.
— Лейтенант, могу и обидеться. Тогда точно у тебя всё оружие отберу! Я бы хорошо подумал на твоём месте. Это не угроза, это предупреждение! — и снова прислушался. — Гад! — за дверью всё также тишина.
Три дня я получал пайки и воду, пытаясь пообщаться с лейтенантом. Впрочем, вскоре понял, что пайки и воду привозит дроид, а не живой человек, и прекратил это занятие. В конце третьего дня ко мне в камеру зашёл начальник СБ станции.
— Что происходит? Почему я здесь? — спросил у него.
— Против тебя выдвинуто обвинение в нападении и убийстве сотрудников корпорации Мидланд. Я не мог тебя не задержать.
— Так это они напали на нас.
— Дело в том, что в интернате не обнаружено ни одного тела. Следы взрыва и кровь на полу присутствуют, а вот записей нет никаких. Искин интерната уничтожен.
— А как же Тея, Ардар и другие воспитатели?
— Подозреваю, что им что-то пообещала корпорация, и они все утверждают, что у них нет никаких записей. Мало того, они уверяют, что не было в интернате никаких корпоратов.
— Кто же тогда подстрелил Ардара?
— Ты.
— Я⁈ Вот это новость. А ворота взорвал тоже я?
— Совершенно верно.
— Обалдеть. Интересно, чем?
— Они утверждают, что у тебя были плазменные гранаты, но есть и хорошая новость — они не выдвигают против тебя никаких обвинений.
— Вот падаль, а я ради них жизнью рисковал! Пускай мне мою аптечку вернут! Я им тогда быстро всё объясню!
— Сам с ними разбираться будешь после. Ситуация сейчас следующая: записи и свидетели показывают, что именно ты открыл стрельбу около планетарного лифта, а значит, напал первым ты.
— Я должен был дожидаться, когда они поднимутся и перебьют нас?
— Это сложный вопрос. Они тоже не имели права открывать огонь на объекте имперского значения и также виноваты, к тому же, ответят за это. Однако первым открыл огонь именно ты, и ты не имел права это делать, не говоря уже о ношении оружия, включая запрещенное. Я сейчас про плазменные гранаты, если ты не понял. Откуда, кстати, они у тебя?
— Трофей. Забрал у убитых падальщиков.
— Теперь о плохом: корпорация выдвинула против тебя обвинение в нападении на их сотрудников и повреждении их собственности, и не только это.
— А что ещё?
— Ещё обвинение в нападении на их караван.
— А это полный бред, не нападали мы ни на какой караван.
— Где ты находился во время нападения в этот день вечером?
— В интернате находился весь день. Там камер полно, так что доказать это будет несложно. Нас в тот день никуда не выпускали из-за пропажи воспитанников.
— Вот с этим тогда тоже проблема — искин уничтожен и все записи вместе с ним.
— Это они специально сделали, должны у них быть все записи.
— Доказательства у тебя какие-то есть?
— Нет.
— Тогда всё плохо для тебя.
— И что мне делать?
— Наворотил ты дел, а сейчас думай, как будешь доказывать свою невиновность.
После чего он вышел из камеры, оставив меня в большой задумчивости. Всегда знал, что Тея с Ардаром меня, мягко говоря, недолюбливали, но чтобы вот так подставить. Видимо, им много кредов пообещали корпораты или это не креды? Скорее, пообещали им вернуть то, что у них хранилось на складах, а там имелось точно что-то незаконное. Не просто так Ардар оборонял подход к складам.
Как же так можно глупо вляпаться? Корпораты
