Таможенно–логистический терминал (ТЛТ) — это комплекс зданий, сооружений, территорий, объединенных в единое целое, в пределах которого оказываются услуги, связанные с таможенным оформлением товаров и транспортных средств, их хранением, транспортировкой вглубь страны, а также иные сопутствующие услуги, расположенных в непосредственной близости от пункта пропуска через государственную границу Российской Федерации. Они должны располагаться в приграничных субъектах Российской Федерации, в пределах полосы местности шириной до 30 километров от линии таможенной границы по пути следования транспортных средств из пункта пропуска в глубь страны на прилегающей к дорожной артерии территории или находящейся от неё на расстоянии не более 2 километров.
Понятие ТЛТ подразделяется на две составляющие: коммерческую и таможенную.
К коммерческой составляющей можно отнести осуществление услуг, связанных с транспортировкой, хранением, таможенным оформлением товаров. Для оказания коммерческих услуг на территории ТЛТ расположены склады, офисные здания, стоянки для транспортных средств, а также объекты, на территории которых оказываются сопутствующие услуги (пункты питания, гостиницы, страховые компании и т. д.).
К таможенной составляющей относятся услуги, связанные с выполнением государственных функций по таможенному оформлению и таможенному контролю товаров. Основой для таможенной составляющей, а также для формирования и развития ТЛТ, являются склады временного хранения (СВХ). На базе склада временного хранения должен располагаться таможенный орган (таможенный пост).
ТЛТ, как правило, стоят коммерческие структуры. Заказчиком нашего ТЛТ была ОАО «Гермес».
К работе меня привлек один из моих бывших партнеров по первому бизнесу, поднявшийся за последнее время и отхвативший несколько жирных государственных контрактов на строительство ряда сочных объектов. Старая дружба, как оказывается, не ржавеет, а работать лучше с проверенными временем людьми, то есть со мной и еще парой бывших коллег.
Сейчас мы заканчивали очередной объект. Мы практически жили на нем, периодически возвращаясь на нашу базу. Базу мы арендовали просто великолепную. Это был, балансирующий на грани разорения, консервный завод местного совхоза. Кроме полноценной рабочей общаги, теплых боксов для техники, там был отличный ремонтный цех и железнодорожная ветка. База была в шести километрах от границы и соответственно в пяти километрах от нашей стройки.
Пока Москва просыпалась, и офисный планктон столицы вяло подтягивался к месту исполнения своей трудовой повинности, мы успели провести утреннюю планерку, совещание с заказчиком и встретить группу геологов–изыскателей, прибывших для исследования грунтов.
Попытки дозвониться в головной московский офис компании увенчались успехом далеко не сразу. После нескольких моих попыток дозвониться на разные телефоны, трубку, наконец, подняла бухгалтер Маринка — замечательная Саратовская девчонка. Меня выбил из колеи ее зареванный срывающийся голос человека, находящегося в истерике. Из ее слов я единственное понял, что случилась что‑то из ряда вон выходящее. К моей удовлетворению трубку у нее отобрал директор, охранявшего нас ЧОПа, Николай Николаевич. Он мне сообщил, что рано утром на нашего охранника у входа в здание напала какая‑то бешеная мартышка и сильно покусал его. И даже не просто покусала, а фактически загрызла, вскрыв зубами трахею и сосуды на шее. Его кое‑как перевязали наши офисные девушки, но он умер от страшных ран и обильной кровопотери буквально перед приездом скорой помощи. Самое жуткое и непонятное случилось после того, как прибывший врач скорой констатировал смерть израненного охранника. Покойный охранник вдруг ожил и набросился на доктора скорой, а затем и на стоявших рядом оперативников из ближайшего РОВД, прибывших на звонок о нападении животного. Бешенного воскресшего охранника с большим трудом сковали наручниками, привязали к носилкам и отправили на скорой в больницу вместе с покусанными оперативниками. Кроме того, в соседнем квартале ночью был взрыв в каком‑то здании. И теперь весь район оцеплен, Автопроездная перекрыта милицией и МЧС, нормально подъехать невозможно. Я попросил его передать трубку шефу. Но он разговаривать со мной не мог. Шефа оживший охранник тоже укусил за ногу. Шеф не заметил укуса в пылу борьбы с воскресшим охранником, а потом было уже и не до укуса. А сейчас его бинтуют и собираются везти в больницу. Он попросил перезвонить позже и отключил телефон.
Я пересказал услышанное своим коллегам и двум присутствующим электронщикам, монтирующим систему видеонаблюдения на объекте. Все воспринималось как какой‑то бред или розыгрыш человека больного на голову: какая‑то бешеная мартышка насмерть загрызла человека, а потом он ожил и кинулся милиционеров с докторами убивать. Но все наши знали Николаича с его прямыми военными мозгами. К тому же не верилось, что смешливая и жизнерадостная Маринка будет разыгрывать такую тяжелую истерику.
Мы еще раз попытались позвонить в офис, но трубки опять никто не поднимал, на сотовые телефоны звонить было также бесполезно. Произошедшее в московском офисе событие явно выскакивало за понятие рядовых. Оставалось только ждать, когда там все более–менее наладится. Врятли мы могли чем‑то помочь. Я разогнал всех присутствующих по рабочим местам — нечего лоботрясничать, работы еще непочатый край. Электронщики тихо смотались в кибернетическое логово — место поклонения их электронному богу.
Долгий час прошел в напряженном ожидании. Наконец запиликал мой телефон, и на экране высветился номер шефа.
— Привет, Саня.
— Привет Иваныч! Как твое драгоценное здоровье. Что у вас там случилось.
— Песец. Полный песец. Я сейчас в больнице, чувствую себя очень хреново. Нога сильно воспалилась и болит, температура высокая точно. Похоже, какую‑то заразу мне занесли типа бешенства. В больничке бардак дикий. Постоянно подвозят людей, все в крови. Какие‑то психи на людей бросаются. Меня сейчас Валера в Вишневского отвезет, на счет меня там тесть договорился. По документам и оплате Гошу тряси, я на него доверенность сделал. Если что, звони Валере — он сегодня со мной неотлучно. Саня, вы там мне сроки не прощелкайте. Это самое важное.
— Иваныч, ты выздоравливай, давай. За нас не беспокойся — чай не в первый раз. Юристам и сметчикам командировку я продлю, пусть делом занимаются, а то совсем сопреют от безделья.
— Ок. Звони Гоше. Я распорядился.
Кроме голоса Иваныча из трубки доносились крики, какой‑то шум, похоже, что Валера увез его в психушку. Звонок прервался. Происходящее уже совсем не походило на шутку.
