Весной ещё случается, что штормит, и плавание идёт вдоль африканского берега. Не знаю, каков он в наше время, не бывал, но в эту эпоху северная оконечность Сахары пустынной не выглядит. Параллельно берегу тянутся предгорья Атласа, и их склоны покрыты густыми лесами. Издали, конечно, не разглядишь, из каких деревьев они состоят, но вид лесные массивы имеют внушительный, явно не из одних только финиковых пальм. Глядя на поросшие лесом горы, легко поверить, что далеко не всегда пресловутая Сахара была нынешней безжизненной пустыней.
Немало, конечно, на побережье и населённых пунктов. В основном это туземные селения берберов - мавров и нумидийцев, но встречаются и настоящие города - финикийские колонии. Не очень большие, поменьше Гадеса, но всё-таки города - с гаванью и причалами, с портовыми складами, с оживлённым рынком, здорово напоминающим современный восточный базар К некоторым наш караван приставал, чтобы пополнить запасы воды и провизии.
Не бог весть какие ценности там продавались и покупались, но каждый городишко был обнесён стеной - если не каменной, то хотя бы глинобитной.
А в море нам частенько встречались и суда местных рыбаков и купчишек - в основном малые гаулы и ладьи устаревших типов, часто обшарпанные, и лишь у некоторых - пыжащихся изобразить роскошь - парус был украшен полувыцветшими полосами фальшивого пурпура. Но даже такие судёнышки в целом выглядели убого по сравнению даже с нашим не претендующим на особую крутизну караваном, и несложно было понять, почему они отваживаются плавать в одиночку - не позарится на такую жалкую добычу ни один уважающий себя пират.
- Все основные торговые пути сходятся в Карфаген, - пояснил нам этруск Турмс, начальник "Любимца Нефунса", - Этим захолустным городишкам только и остаётся, что мелкая торговля между собой и с местными нумидийцами. А с ними при здешних невеликих достатках много не наторгуешь, да и расслабляться нельзя.
- Стены от них? - спросил я, указывая на слишком уж добротные для такого захолустья укрепления.
- А от кого же ещё? Только построены они, конечно, при карфагенском владычестве. В каждом городишке ведь кроме местных суффетов заправлял делами и карфагенский наместник. А он драл одну или две шкуры с горожан, и все три - с окрестных дикарей. Кто ж станет терпеть такое до бесконечности? Ну, горожанам-то деваться некуда, да и не так их обирали, как дикарей, так что эти только ворчали, да в Карфаген периодически жаловались. А нумидийцы - случалось, что и бунтовали. А дикарю взбунтовавшемуся разве интересно, местный ты финикиец или карфагенский? Для него они все на одно лицо, да и сборщики налогов ведь местные, только начальство у них карфагенское. Но налоги ведь выколачивает из недоимщика не начальство, а исполнитель, а для себя или для начальства - битому палками недоимщику какая разница? Теперь-то эти города стали свободными и Карфагену больше налогов не платят, но с карфагенскими поборами исчезла и карфагенская защита от нумидийцев. А те это поняли и сводят время от времени давние счёты. Грабить-то тут особо нечего, но погромить, покуражиться, девчонку какую смазливую забрать и увезти - нумидийцы до красивых финикиянок охочи. А какое тут войско? Только и можно, что за стенами отсидеться. Побуянят дикари, опустошат окрестности, да и уйдут восвояси. Потом угомонятся и снова мирно торговать придут. Вот так и живут здешние финикийцы, кто не смог перебраться в города покрупнее.
- В Карфаген, например?
- Да кому они нужны в Карфагене! Там свою чернь девать некуда!
Но по мере того, как наш караван продвигался к востоку, картина постепенно менялась. Всё ещё встречались убогие посудины рыбаков и мелких торговцев, которых хватает везде, но начали попадаться и солидные корабли, явно посовременнее древних классических гаул. Двухмачтовые, с кормовой надстройкой, кого-то напоминающие...
- Это же римские торговые корабли! - воскликнула Юлька, - Видите фигуру лебедя на корме?
Да, это похоже было на классического римского "купца", насколько я помнил по картинке в какой-то книжке. Но когда я перевёл наше предположение Турмсу на финикийском, этруск рассмеялся:
- Кое-кто из римлян уже начал заказывать такие корабли на карфагенских верфях. Но пройдёт ещё много лет, прежде чем они научатся строить такие же сами. Это карфагенское судно, из новых. Вот эта наклонная передняя мачта с маленьким парусом и балкон вокруг кормы скопированы с греческих военных кораблей - это очень удобно, и я даже не понимаю, почему до этого не додумались купцы у самих греков. А фигуру лебедя на корме этот кораблестроитель - я его знаю, кстати - ставит на всех своих кораблях. Это его отличительный знак - вроде клейма знаменитого оружейника на клинке хорошего меча. Досточтимый Арунтий купил у него уже два таких корабля, да и другие охотно покупают, у кого денег достаточно. Думаю, лет через пять он сам разбогатеет настолько, что купит себе место в городском Совете Трёхсот.
Новые корабли при своём прогрессивном парусном оснащении вёсел имели немного и очень уж стремительным ходом на вёслах похвастать не могли, поэтому поодиночке не плавали, а старались держаться в составе караванов. Парочка, которым оказалось по пути с нашим, присоединилась к нам, а ещё через какое-то время нам встретилась и карфагенская трирема, которую нетрудно было узнать по стилизованной конской голове на носу, фигуре коня с пальмой на большом парусе и финикийским полумесяцам на верхушках мачт. Разминувшись с ней на встречных курсах, сопровождавшая нас римская трирема обменялась с карфагенским коллегой приветственными сигналами и отвалила в сторону моря, передавая тому охранные функции. Каким бы куцым ни был тот бутафорский суверенитет, что был оставлен Римом Карфагену, Рим его, похоже, скрупулёзно соблюдал.
Позажиточнее стали выглядеть и прибрежные финикийские города. После преподанного мне Турмсом ликбеза я уже и сам сообразил, в чём тут дело. Сказывалась близость к Карфагену с его пересечением торговых путей. В период своего господства он прессовал меньших собратьев, разоряя налогами и ограничивая в торговле, но теперь-то они независимы и пользуются всеми преимуществами оживлённого места. Затмить Карфаген они не в силах - мегаполис есть мегаполис, и деньги имеют свойство тянуться к деньгам, но для окрестных совсем уж захолустных городишек они сами играют аналогичную роль и в целом остаются в выигрыше. А имея деньги, имеют и войско получше, вдобавок - не ограничены Римом в праве ведения своих местечковых малых войн, так что отдельным нумидийским родам обижать их небезопасно. Масинисса, пожалуй, справился бы с ними, но все они теперь считаются римскими союзниками, и это ограждает их от алчности нумидийского соседа. Есть теперь у каждого из этих городов и собственный, ранее запрещённый Карфагеном, военный флот. Не квинкиремы, конечно, и даже не триремы, для этих небольших городов слишком дорогие, но вполне себе приличные добротные биремы. Да и среди частных судов, хоть и преобладали всё ещё гаулы старого типа, начали попадаться даже шикарные прогулочные.
