— Я ее нейтрализую, — пообещал Олег. — Это не проблема.
— А вообще хорошо, что через пролом можно пройти. Значит, «мясорубки» больше нет.
— Еще бы. Времени-то сколько прошло.
На миг небо стало светлым, как в полдень солнечного дня. Гигантская молния, яркая, как дуга электросварки, и ветвистая, как рога двадцатилетнего оленя, разорвала вечерний сумрак напополам. Она ударила где-то совсем рядом, оглушительный раскат грома отстал от нее всего на секунду. Но ослепшему от вспышки Гарину показалось, что молния целилась прямо в него, а попала в бетонный козырек. Он даже услышал, как сверху просыпался какой-то мусор.
— Вот это жахнула так жахнула! — с уважением прокомментировал Михаил. — Ты успел зажмуриться?
— Не совсем.
Гарин открыл глаза, но увидел только молнию, отпечатавшуюся на сетчатке, как на фотоснимке. Все прочие предметы казались не четкими и черно-белыми.
— Ничего, через пару минут проморгаешься.
Олег закрыл бесполезные глаза и взглянул на мир через «венец». Холодное сияние чистого разума — кажется, был такой фильм. Это про Столярова. Именно что холодное и именно что чистого, не замутненного ни эмоциями, ни мыслями. В тридцати метрах впереди — пси-собака. Страх и суета. Кажется, она нашла убежище, но почему-то не может попасть внутрь. Больше никого на территории школьного двора — ни слева, ни справа. Гарин направил ментальный взгляд вверх и буквально напоролся на яркое сдвоенное свечение. Прямо над собой, всего в какой-то паре метров. Хуже того, он вдруг понял, от кого исходило это свечение. Собственно, он мог бы догадаться и раньше. От неожиданности Олег присел. Приклад автомата звякнул о ступеньку крыльца, Гарин судорожно сдернул его с плеча и задрал ствол в небо.
— Что с тобой? Плохо тебе? — озабоченно спросил Михаил.
— Тихо, — прошептал Олег. — Не повышай голоса. Лучше даже не шевелись.
— Что такое? — Столяров тоже перешел на шепот. Даже щелчок затвора прозвучал раза в три тише обычного. — Почувствовал кого-то?
— Да. Она прямо над нами.
— Кто?
— Та, кого ты просил не называть вслух.
— М-мать! — выдохнул Михаил. Через секунду Гарин узнал звук, с каким граната попадает в подствольник. — Где она? На крыше?
— Нет. Прямо над нами. На козырьке.
— Бетонный, — озабоченно пробормотал Столяров. — Не пробить. И гранату не бросишь, нас же и посечет. Черт! Черт!
— Не шуми, — попросил Олег. — Может быть, она нас не слышит.
— Она хищник, — возразил Михаил. — Как она может нас не слышать?
— Может, она не охотиться сюда пришла, а, как и все, ищет укрытие?
— На бетонном козырьке под открытым небом? Укрытие экстра-класса!
— Я не знаю, — отмахнулся Гарин. — Но пока что она нас не трогает.
— Когда тронет, будет поздно что-то делать. Ты видел, какие у них когти? Слушай… А ты можешь как-то подействовать на нее через «венец»?
— Как, например?
— Ну, напугать или… приманить?
— Чем можно приманить химеру? — с сарказмом спросил Олег. — Псевдогигантом?
— Я-то откуда знаю! А чем ты пси-собак приманивал?
— Котлетой!
Столяров почти беззвучно зарычал.
— Ну попробуй хоть что-нибудь!
— Я пробую, пробую, не мешай!
Гарин попытался сосредоточиться, но теперь у него из головы почему-то не шла котлета. Домашняя котлета с коричневой хрустящей корочкой. Наваждение было настолько ярким, что Олег даже почувствовал аромат жареного мяса, от которого рот наполнился слюной. Чтобы избавиться от видения, ему пришлось сильно прикусить щеку. Резкая боль и вкус собственной крови подействовали на него отрезвляюще.
Сдвоенное свечение сознания химеры — вернее сказать, обоих ее сознаний, яркого основного и тусклого рудиментарного, — покоилось на прежнем месте. Никаких особых эмоций Гарин не улавливал, разум твари был закрыт для него. Тем не менее Олег предпринял попытку. Потянулся навстречу двойному свету и послал вперед мысль. «Милый… — Он чуть было не подумал: „песик“! — Милая киска. Добрая киска!» В то же мгновение химера прыгнула.
Громко выругался Михаил. Гулко ухнул подствольник. Что-то толкнуло Гарина в плечо.
— Не высовывайся!
Раздался взрыв, следом за ним — автоматные выстрелы.
Олег открыл глаза и снова увидел змеящуюся молнию. Она немного потускнела и из ослепительно-белой стала какой-то желтоватой, но все равно окружающие предметы на ее фоне казались собственными тенями.
— До чего же все-таки быстрая тварь! — произнес Столяров почти с восторгом. — Кажется, я ее ранил. Хотя, может, и нет.
— У химер мощная система регенерации, — сказал Гарин. — Если не попал в голову, то считай, что вообще не попал.
— И откуда ее теперь ждать?
Олег зажмурился.
— Она за школой. Нет! Теперь слева. Слишком быстрая! Похоже, обходит по кругу.
— Ты можешь что-нибудь с ней сделать?
— Нет. Я не успеваю!
— Тогда бери автомат и вставай рядом. Контролируй правый сектор.
Гарин помотал головой.
— Я все еще плохо вижу. Эта молния…
— А ты еще куда выперлась! — зло прошипел Михаил. — А ну пшла вон!
Пули застучали по стене южного корпуса. Олег обратил свое сознание в ту сторону и без труда узнал серую дымку в голубоватых сполохах.
— Не стреляй, Миш, — попросил он. — Она за котлетой пришла.
— Ты совсем псих! — резюмировал Столяров, однако огонь прекратил.
Пси-собака выглянула из пролома первого этажа и, поскуливая, двинулась через двор. Она подошла к крыльцу и уткнулась носом в колени Гарина, скорчившегося на ступеньке между дорожным колпаком и перевернутым креслом.
— Хороший песик, — похвалил он и погладил собаку по густой и длинной, почти как у льва, шерсти на загривке. Олег старался не обращать внимание на запах падали, исходящий от пса. Он откинул капюшон на спину и прижался лбом, точнее сказать, «венцом» к собачьей морде, радуясь тому, что не может видеть ее ужасной оскаленной пасти. — Умный песик.
— Нашел время для нежностей! — оторопело произнес Михаил.
— Я работаю, — спокойно сказал Гарин. — А ты смотри налево. Химера уже позади нас.
— Ты предупреди, когда…
— Сейчас.
Загрохотал автомат, потом одна за другой разорвались три гранаты.
— Ах ты ж, тварь! — в ярости кричал Столяров. — А вот этого не хочешь?
Олег щекой почувствовал дуновение ветерка, когда Михаил, ухватив за ножку тяжелое кресло, швырнул им в мутанта. Гарин не обратил на это внимания, только отметил, что два спаренных огонька вдруг изменили направление полета. Он не замечал ни выстрелов, ни осколков. Главной работой Олега сейчас было гладить дрожащую собаку и тихонько нашептывать ей на ухо.
