Скирата слегка склонился над подносом и вдохнул воздух. Потом он взял печенье, откусил и прикрыл глаза. Кэд обеими руками потянулся к нему, выворачиваясь у Джусика из рук, чтобы коснуться деда. И тогда Най заметила слезы, сочащиеся из-под век Скираты.
Он с трудом сглотнул.
- Шаб, как снова побывал в прошлом...
- Извини... - проговорила она
- Не извиняйся. Они отлично удались.
Запах воскрешает воспоминания лучше всего прочего. Най знала, что Скирата был усыновлен наемником, который нашел его живущим, как маленький дикий зверь, в развалинах, в зоне боевых действий. Считать, что у всех детство было одной долгой солнечной и теплой идиллией, было большой ошибкой. Для большинства из этого клана, ранние годы жизни были полны страха и смертельной угрозы, так что любой, кто напоминал о таком прошлом - напрашивался на неприятности.
Скирата отвернулся и пока все остальные ели прошелся по дворику, опустив голову. Обычно он не стеснялся слез. Дело было в чем-то другом.
В конце концов он вернулся к подносу, и взял ещё одно печенье.
- Я смог вспомнить маму. - проговорил он. - Знаешь, я уже много лет не вспоминал о ней.
Скирата никогда не рассказывал о своей матери, или о жене его приемного отца. Всё в его жизни вращалось вокруг отцов. Най не знала - вскрыла ли она старую рану, или подтолкнула его к давно назревшему катарсису, но так или иначе, она не хотела его слез. Она чувствовала себя ужасно.
Скирата не вернулся к игре, как другие. Он легко толкнул Скаут, чтобы та заняла его место, и Най была уверена, что подростка затопчут в ту же секунду. Но у неё оказался исключительный талант уклоняться и уворачиваться, словно она знала, что случится в следующий миг. Это выглядело как работа очередного джедайское умения. Най заметила, как Джусик понимающе улыбается ей.
Вновь спокойный Скирата наблюдал со стороны. Мирд устроился рядом с ним, и не отрывал золотых, с красными ободками глаз, от печенья в его руке.
- Иногда мне хочется, чтобы я мог стереть себе память. - проговорил Кэл. - Только скверные эпизоды.
- А Джусик мог бы сделать это для тебя?
- Не уверен, что я достаточно хороший человек для этого.
- Прости. Я не подумала как следует, Кэл. Я не понимала, как это больно.
- У них горько-сладкий вкус. Эйхан. Одна из составляющих Мэндо. Болезненные воспоминания о любимых в моменты, которые без этого были бы радостными. И одного без другого в жизни не бывает. - Скирата разгрыз ещё одно печенье, а следующее отдал Мирду. - А за ним следует шерайшой, и эйхан неизбежно несет шерайшой, и так колесо снова поворачивается к радости.
- Что такое шерайшой?
- Жажда жизни. Схватить её, и жить этим днем, потому что ты не знаешь - будешь ли ты завтра в этом мире.
- Шерайшой. Мне нравится это слово.
- Если случится когда-нибудь увидеть Мэндо в оранжевой броне - цвет будет значить именно это. - Скирата поднес последний кусочек печенья к носу и вдохнул запах. Аромат явно навевал ему воспоминания. - Ты замечательная женщина, Най.
- Ты и сам не так уж плох, коротышка.
Таков был шерайшой в действии. Снег таял, солнце отчаянно старалось чтобы его заметили, и это легкое обещание окончания зимы высекло искры - внезапный матч в мешгеройю и скромный пир. Най это понравилось. Её жизнь всегда проходила в ожидании отсроченной радости, в ожидании когда наступит тот призрачный день, когда она и её муж смогут счастливо проводить время вместе. Но теперь этот день прошел мимо уже несколько тысяч раз, и никогда не наступит снова.
Ордо, полосатый от пота и явно довольный собой, остановил игру чтобы раздать кружки с не'тра галом. Най решила что сейчас самое время научиться получать удовольствие от сладкого, темного пива Мэндо, их безумного помешательства на боло-болле, и их эксцентричного гостеприимства, которое могло без тени сомнения принять вместе и друзей и старых врагов. Пожалуй, придет и то время, когда она привыкнет и к их более грубой стороне, к их безжалостности. Но это могло подождать.
Сейчас было самое лучшее время для множества вещей. И лучше испытать их позже, чем никогда.
- К'ойаси. - сказала она. Не было тоста лучше этого. Это был приказ - "останься в живых, вернись в целости", но также он мог означать и всё от "оставайся здесь" до "живи на всю катушку". Если что-то могло сказать ей всё о мандалорианцах, то таким было именно это слово, с двумя берущими за душу значениями. - К'ойаси.
Остаться в живых было тем, на что никто из них не мог твердо рассчитывать.
* * *
Лаборатория, Кириморут, вечер того же дня.
- Неудивительно, что у Арлы чердак поехал. - сказал Гиламар. Он сидел за рабочим столом, с полупустой кружкой эля в одной руке и читал результаты тестов. - Шарлатаны из Центра Валорума давали ей себенодон. И в течение долгого времени, к тому же.
Утан не была врачом, но она следила за общей медициной, читая каждый научный журнал, который ей позволяли заполучить в Центре. Ей нечего больше было делать три года, кроме как читать и теоретизировать. Ещё некоторую пищу для ума ей давало разведение сока-мух для изучения генетических вариаций. Хотела бы она знать, не сочтет ли Гиламар её сумасшедшей за то, что она давала мухам имена.
- Очередной нейролептический препарат, верно?
Он сделал глоток эля.
- Верно. И довольно грубый, я бы сказал. Удивительно, что она вообще была в сознании, когда её нашел Бард'ика.
- С тем же успехом они могли бы стукнуть её по голове молотком.
- Да; ему требуется время, чтобы метаболизироваться и полностью вывестись из организма, так что она всё ещё под действием препарата, и это объясняет почему она начинает отзываться.
- Это не опасно - вот так прекращать прием лекарства?
- Может быть. Впрочем, всегда можно перейти на сокращенные дозы. Хотя, учитывая насколько стоек себенодон - она наверняка всё ещё под дозой.
Доктор, работающий с пивом в руке, был совершенно не в духе той профессиональной дисциплины, к которой привыкла Утан, но Гиламар, похоже, неплохо справлялся с работой. Эта лаборатория внезапно стала её убежищем, легким эхом её жизни, такой, какой она была когда-то, прежде чем началась война, и ей нравилось приходить сюда, наслаждаясь и новизной относительной свободы и знакомым, привычным окружением стоящего здесь оборудования. Может быть, и Гиламару нравилось вспоминать о временах, когда ему не приходилось зарабатывать себе на жизнь войной.
И снова поговорить на профессиональные темы тоже было приятно.
- Так, а как вы раздобыли всё это оборудование? - поинтересовалась она. - Не только эту лабораторию. Всё медицинское снаряжение. Портативный диагностический набор. Мониторы. Операционный стол. Я не могу не заметить, что на всём тут стоят инвентарные бирки центрального Республиканского медснаба.
