А тот долбодятел оказался подонком. Под шумок он объявил меня монстром, убившим несколько человек. У него даже нашлось несколько последователей, сбившихся в одну кучку. Надо понимать, это претенденты на освободившийся трон. Остальные как-то разобщены и растерянны. Мой отец, Антон Георгиевич и ещё пяток товарищей, похоже на то, что собираются действовать в одиночестве. Они переговариваются, не решаясь начать.
Ну а мне не до выкрутасов и танцев с прелюдией.
— Эй, ты мне говоришь? — и я ткнул пальцем в претендента.
— Товарищи, вы видите, он же мне угрожает, — этот хорёк ещё пытается воззвать к общественности.
— Ах ты падла ушастая. Это ведь из-за тебя мне пришлось стрелять. Сейчас все бы были живы. Пока я приголубил одного, этому пидору стало плохо и он выронил своё оружие — поварёшку. Остальные трое от шума проснулись, пришлось стрелять. Если я правильно понял, в той комнате были самые опасные?
Меня порадовало, что люди потвердели мою правоту.
— А теперь этот «кулинар», просравший порученное дело, чуть не подставивший нас всех, рвётся в руководство. Я ничего не напутал? И вы хотите такого руководителя?
В течение часа образовался порядок и выдвинули новое руководство станцией. Сразу назначили ответственных и народ начал расходиться. Мы остались в одной из комнат. Родители и ещё несколько активистов.
До вечера я отсыпался в выделенной комнате, а что, собаки накормлены и находятся в тёплом помещении. Смена власти произошла относительно бескровно, имею право отдохнуть.
Проснулся от того, что почувствовал как мама гладит меня по голове. Она села на стул и гладит меня с глазами полными слёз.
Заметив, что я проснулся она обняла меня, практически не давая дышать, — мам, ну чего ты плачешь? Всё же хорошо, мы опять вместе.
А за ужином, меня накормили макаронами с мясом. Давненько не ел. Когда покушали, зашли Антон Георгиевич, который вернул свою прежнюю должность и новый директор.
— Максим, я хочу выразить Вам благодарность за то, что Вы помогли нам освободиться. Хорошего сына вы воспитали.
Это он уже родителям. У мамы опять глаза мокрые, а батя ничего — спокоен.
— Максим, я уверен, что мы найдём применение Вашим талантам. Не будем вам мешать ужинать. Спокойной ночи.
Мы остались одни. Мама подсела ко мне и начала гладить по плечу.
— Макс, а чем бы ты хотел у нас заниматься?
Ой, батя, как ты далёк от правильной мысли.
— Я, собственно за 2000 километров приехал за вами. Собирайтесь, впереди длинная дорога.
Отец возмутился, — что значить, собирайтесь. Мне предложили должность главного энергетика. Нас тут уважают и ценят. А ты вот так просто, поехали — куда?
— А и правда, сынок. Оставайся, найдём тебе жену. Теперь мы заживём, — и мама опять прижалась ко мне.
Да, нелегко с вами.
— Мам, так я уже женат и у вас двое внуков, вернее девочка и мальчик, надеемся на продолжение.
Мама пристально посмотрела мне в глаза и опять заплакала. А через минуту вытерла слёзы. Теперь это уже была совсем другая женщина:
— Толик, собирайся. Мы едем к внукам.
До посёлка Бреды добирались целую вечность. 220 км по целине, перемежающееся перелесками мы почти ползком преодолели за пять дней. Маму устроили в санях, там же вся наша поклажа. Отец пытался идти, держась за спинку нарт, но быстро уставал. Тогда я усаживал его, а сам бежал рядом. Собачкам тяжеловато, ещё наст глубокий после обильного снегопада. Может надо было по проторенной дороге, да боязно. Два мужика и женщина не отобьются от банды. Правда мне удалось выбить для бати оружие.
Накануне имел беседу с новым начальством в лице директора и начальника охраны:
— Очень жаль, что вы уезжаете. Много пользы принёс бы Анатолий Сергеевич в должности главного энергетика. Но мы всё понимаем, семья — святое дело. Поэтому хотели Вас, Максим, отблагодарить. Во дворе стоит машина бывшего начальника охраны, Мицубиси Паджеро. Забирайте, этому товарищу больше не понадобится.
К пленникам, насколько я понял, отнеслись относительно неплохо. Посадят их на рабочие должности под присмотром. А вот опасных и смутьянов решили выдворить подальше от города с ручным багажом.
Мне пришлось переубеждать директора, что машина не пройдёт там, куда я еду. Да и бензин где для неё брать. Поэтому мне бы приодеть немного родителей и в дорогу чего полезного взять.
Антон Георгиевич с улыбкой посмотрел на директора, — говорил же тебе, что Макс парень с головой, откажется от машины. Давай я его отведу в дом Литвинова. Пусть подберут себе в дорогу нужное. Всё равно имущество пойдёт в общий котёл.
А Литвинов видимо тот бугай, которого мы ссадили с Паджерика.
На этом красном джипе мы и подъехали к дому бывшего главного охранника. Родителей пришлось оставить на месте, они отказались от мародёрки, — сынок, это неправильно. Так нельзя.
И теперь я смотрю на мадам этого мордохрюка. Стоит с пацаном лет тринадцати. Оба смотрят волком, но молчат. Понимают, что власть поменялась. А лично мне на них плюнуть и растереть.
Когда муженёк привозил каждый день двух-трёх женщин — невольниц для готовки и уборки, всё устраивало. Даже покрикивала и подымала руку на них. А сейчас губёшки напыжила, не нравиться. Понимаю, мою матушку тоже припахивали поработать на барском дворе. Поэтому — селяви.
Мужчина, который привёз меня, порассказал про эту семейку.
Да, богато люди живут. В сенях верхней одежды на взвод гвардейцев. Я сразу забрал овчинный тулуп — безразмерка. Для бати полушубок, а вот маме тёплую куртку со штанами. Чтобы не замёрзла. Валенки само-собой. В кладовке прибрал крупу, перловку и гречку килограмм по десять, а также попалась мука, взял сколько оставалось в мешке. Большой котёл на восемь литров, несколько банок со сгущёнкой, специи, конфеты и даже пакет с чаем. Где же достали, по нынешним временам — редкость. В наших местах не произрастает. В хозяйском кабинете из оружейного шкафа, где стояло с десяток стволов, выудил привычный АК-74 на пятёрку, как у меня. Там же зацепил цинк патронов и выгреб все магазины. Понравился хищный нож в ножнах, тоже прибрал. Выбрал разгрузочный жилет под шесть магазинов АК оливкового цвета. Набросил на себя, подстроил — а что, удобно.
Так, мой сопровождающий начал коситься на меня, пора заканчивать. Всё отобранное я увязал в два узла и понёс в машину.
Тьфу на вас ещё раз, добавил я про себя, глядя на злобное посверкивание глазами хозяйки. Жалко, я бы ещё немного продуктов взял на первое время, но у меня было только 15–20 минут на всё про всё.
Эхо двойного выстрела спугнуло лесных птиц, на снегу осталась биться туша косули. Не зря я подбирался к стайке из пяти особей, выкапывающих из-под снега прошлогоднюю траву. Сибирские косули уходят зимой к югу, где снежный покров меньше и легче добывать себе пропитание. Это явно самец, довольно крупный. После разделки у меня оказалось более тридцати килограммов мякоти и килограммов семь костей. Сварим супчик, на мне теперь родители. Мама пытается взять на себя готовку, но у меня больше опыта готовить в походных условиях. Поэтому я устраиваю их на лапнике, укрываю трофейным огромным тулупом, а сам кашеварю.
А после обеда мы добрались до Бредов. Сразу сунулся к своей знакомой, Галине Ивановне. Та очень обрадовалась, сразу увела маму к себе в комнату, пока мы с батей хозяйничали. Я притащил и наполнил кадку водой, пока батя кочегарил печь. Потом, пока тушилось мясо косули, мы помылись. Для этого у хозяйки выделен из плотной ткани угол на кухне. В большом корыте ковшиком и помылись.
Пока приготовился ужин, я успел обиходить и накормить собак. Они подустали за эти дни. Мы двигались без перерывов на дневной отдых, хотелось заночевать в нормальных условиях.
А на следующий день женщины с утра налепили племени. Целый мешок, килограммов двадцать. Сегодня отварят, остальное возьмём с собой. Я собираюсь подкинуть хозяйке продуктов, не сладко её тут одной. Она вообще выглядит тут в посёлке, как белая ворона. Не приспособлена женщина к такой жизни, но топчется, старается.
