в таком случае на хрен, но и не попытаться найти и спасти экипажи я тоже не мог. И не только потому, что меня в таком случае не поймут мои же люди, но и потому, что это
наши летчики.
К моей радости, летун не попытался, пользуясь своим более высоким званием, перехватить управление, а просто, поздоровавшись и поблагодарив за свое спасение, спросил о ближайших планах и перспективах.
Нечаева оказалась хоть и очень молодой, но не менее жесткой девушкой, а кое в чем даже без меры жестокой, но об этом майор Чернов узнал немного позже, после того, как поговорил с ее бойцами. А на первый взгляд это была молодая и очень красивая девушка, на которой даже достаточно бесформенный танкистский комбинезон сидел очень хорошо. Вот только все это ангельское великолепие мгновенно исчезло от ее взгляда, холодного и расчетливого, а еще смертельно уставшего, от которого Чернову стало не по себе.
Это позже он узнал о том, как она сначала приказала повесить захваченного ею немецкого генерала, а затем подвергла страшным казням немцев, которые сожгли население белорусской деревни, и как послала подполковника, который почти угробил ее отряд. И Чернов понял, что лучше не становиться на ее пути, так как она пойдет до конца, не обращая внимания на звания и должности. Но это он узнал немного позже, тем же вечером, когда разговорился с бойцами из ее отряда, а пока его просто насторожил ее взгляд.
– Добрый день. Майор Чернов, командир бомбардировочной эскадрильи. Правда, от нее уже ничего не осталось.
– Сержант Нечаева, командир механизированной маневренной группы.
– Скажите, товарищ сержант, каковы ваши дальнейшие планы?
– Бить противника. А что?
– А насчет нас какие планы? Нам бы побыстрей за линию фронта перебраться.
– Тут, товарищ майор, я могу вас порадовать, поскольку тоже хочу вас как можно скорее переправить к нашим. И тут мы можем помочь друг другу.
– Это как же? – искренне не понял Чернов ее слова.
– У нас много тяжелораненых, которых надо как можно скорее эвакуировать на Большую землю, и тут вы можете нам помочь. Вы ведь с бомбардировочной авиации, причем летали на тяжелых бомбардировщиках. Значит, думаю, сможете управлять немецкими транспортными самолетами?
– А у вас есть немецкие транспортники?..
– Пока нет, но достать их не проблема. Так можете вы ими управлять или нет?
– Думаю, сможем. Но мне неясно: где вы возьмете транспортные самолеты?
– Тоже мне, нашли проблему, товарищ майор. Что, у немцев самолетов мало?
– Так то у немцев!
– Товарищ майор, все наши танки мы забрали у немцев, как и почти весь автотранспорт, как трофейный, так и наши грузовики. Все это было отобрано у немецких трофейщиков. Так что найти вам пару транспортных самолетов, мы, надеюсь, сможем. Вы знаете, где в округе есть наши аэродромы, которые пригодны для использования тяжелыми самолетами?
– Разумеется. А зачем вам это?
– Ну, товарищ майор, а где, по-вашему, мы немецкие транспортники искать будем?
Чернов посмотрел на меня озадаченно. Вот она, пресловутая инерция мышления: человек не может сообразить, что необходимое тебе можно просто отобрать у врага. Что тут говорить, если в основном нашим бойцам даже запрещают использовать немецкое оружие. Вот грузовики и бронетехнику можно, а винтовки и пулеметы нельзя. И еще не скоро забудут этот идиотский и вредительский приказ. Но самое главное, когда у меня будут самолеты, то пилоты на них найдутся, и тянуть с этим я не собирался. Основной причиной этого были наши раненые, которых было просто необходимо в кратчайшие сроки доставить в нормальный госпиталь.
А вечером этого дня состоялась еще одна неожиданная встреча: к нам вышел небольшой отряд во главе со старшим батальонным комиссаром Гусаровым. Вот он как раз, в отличие от майора Чернова, сразу попробовал подмять меня под себя, но где залез, там и слез.
После того как его полк был почти полностью уничтожен, старший батальонный комиссар Гусаров собрал вокруг себя немногих выживших, которых набралось с полсотни, и старался выйти к нашим, но у него это не очень получалось. Кругом немцы, а его отряду необходимо было еще искать продовольствие, чтобы не умереть с голоду, вот потому они и продвигались крайне медленно, стараясь избегать встреч с противником. Каково же было его удивление, когда, судя по всем его расчетам, в глубоком немецком тылу он столкнулся с регулярной механизированной частью РККА.
Его передовой дозор был остановлен постом. Часовой потребовал вызвать командира, да и от встреченной им части тоже подошел начальник караула, который оказался младшим лейтенантом. Честно говоря, Гусаров уже знал, что рядом кто-то есть. Бойцы его отряда не ели со вчерашнего утра, так как все их запасы продуктов закончились, а потому ароматный запах гречневой каши с тушенкой они уловили еще издалека и, недолго думая, двинулись в ту сторону, откуда неслись такие манящие и завлекающие голодных людей ароматы.
Больше всего комиссар был поражен, когда его провели к командиру встреченного им отряда. Им оказалась молодая и красивая девушка в звании сержанта, и это несмотря на то, что рядом с ней было как минимум несколько командиров, включая и военинженера второго ранга. Сам отряд ему очень понравился: все бойцы были в чистой и новой форме, выбриты, имели всю необходимую амуницию. Да еще техника, в основном новейшие КВ и Т-34. Причем тот КВ, из которого вылезла сержант, явно побывал в жарком бою, а то и не в одном, так как был почти весь в сколах от попаданий в его броню вражеских снарядов.
Но больше всего Гусарова поразили, можно сказать, мертвые глаза такой молодой девушки, а кроме этого его невольно пробрало дрожью от повеявшей от нее могильной жути. Причем это, похоже, было только его ощущение, так как остальные командиры относились к ней с открытым уважением, и это несмотря на то, что она была обычным сержантом.
На свою попытку взять этот отряд под свое командование он получил внезапный и решительный отлуп.
– Старший батальонный комиссар Гусаров.
– Сержант Нечаева.
– Сержант, ввиду того что я старше по званию и должности, то считаю своим долгом взять ваш отряд под свое командование.
– Товарищ старший батальонный комиссар, давайте, как говорится, сразу расставим все точки над «i». Я никому не передам командование своим отрядом, какие бы у него ни были звание и должность. Один раз я уже совершила подобную глупость, и это стоило моему отряду потери почти всей бронетехники и половины личного состава, причем это произошло уже на следующий день командования новым командиром. И не надо меня
